Утраченная реликвия

- Ну, - сказал он, когда запись кончилась, - и что тебя здесь не устраивает? Ребята башковитые, мозги у них работают хорошо, а главное храбрые парни, не хотят, как все, голову в песок прятать. Все им по барабану - и Аверкин с "Кирасой", и ФСБ с ментами. Люблю таких. Может, зря я этого, объекта твоего, на работу не взял? Нет, я все-таки не пойму, чего ты пузыришься. Ты посмотри, как красиво они нас вычислили! Бондаря-то, как ни крути, мы завалили, и они это с ходу просекли, буквально навскидку - бах, и ваших нет. Лихо! Но данных для хорошего, грамотного анализа у них маловато, вот они под конец и понесли ахинею - про икону какую-то, про налет на антиквара...

- Ахинею, - проворчал Серый. - Да за такую ахинею мочить надо!

- Мочить... Ты, Серый, со мной не хитри. Не умеешь ты этого, не дал тебе Бог хитрости, и все твои мысли на морде у тебя написаны. Предлагаешь мочить всех подряд, а сам, небось, думаешь: а ведь что-то в этой ахинее, наверное, есть! Бондаря-то мы по приказу Саныча грохнули, так, может, и насчет антиквара эти бакланы правду говорят?

- Если бы я так думал, я бы с этой кассетой к вам не пришел, - угрюмо буркнул Серый. - Что мне, жить надоело?

- Кто тебя знает, - сказал Аверкин, незаметно вынимая руку из верхнего ящика стола и бесшумно задвигая ящик. В руке у него ничего не было, и он положил ее на стол, от греха подальше. - Может, ты нарочно вернулся, чтобы побольше выведать, улики подсобрать... Но улики, Серый, это такая ерунда!.. Я где-то вычитал отличную фразу: улики сами по себе не страшны, страшна неверная интерпретация. Вот как раз на этом твои объекты и прокололись. Интерпретация! Насчет Бондаря они меня раскололи лихо, в два счета, а потом пошли дальше, начали интерпретировать и заблудились к чертовой матери. Даже обидно, между прочим. Могли бы догадаться своими мозгами, что приказ о ликвидации Бондаря я отдал не для того, чтобы замести свои следы, а чтобы честь спасти - и свою, и "Кирасы", и его, дурака, честь! Но они об этом, конечно, даже не подумали, для них Бондарь вне подозрений на том простом основании, что он их друг и что его убили. Им - друг! А мне кто - хрен с бугра?!

Я, может, потому и велел его завалить, что любил его, как сына, и хотел от позора спасти. Ведь там, у антиквара, это же его работа была! Чужому Дракон не открыл бы, а напарнику - пожалуйста. А напарник зашел за угол, взял у корешей автомат, вернулся и превратил его в дуршлаг, впору макароны процеживать. Икону подельникам отдал вместе с автоматом, а сам побежал мусорам звонить: ах, приезжайте, у нас тут вооруженное ограбление! Плохо это, Серый. Никогда так не поступай, какие бы деньги тебе ни сулили.

- Погоди, Саныч, - пробормотал Серый, ошеломленный и совершенно сбитый с толку хлынувшим на него потоком информации. - Постой, дай с мыслями собраться. Что, Бондарь продался? Бондарь за бабки напарника завалил? Прости, командир, но мне в это поверить трудно.

- А в то, что это я Дракона грохнул и икону забрал, тебе поверить легко? Что ты мямлишь, как старая дева с искусственным членом в руке: легко поверить, трудно поверить?! Перед тобой две версии, обе одинаково логичные и обе поганые. Одна из них правдивая, другая - сплошное вранье. Выбирай, какая из них тебе больше нравится! Только не забудь, что мы с тобой вместе с самого первого дня, уже шестой год подряд, а Бондарь, хоть и хороший был парень, работал у нас год с небольшим.

- Что за говно! - с тоской воскликнул Серый. - Выбирай... Выбирай, блин, какой глаз себе выколоть - правый или левый!

- Главное, что не оба, - заметил Аверкин. - Время такое, Серый, люди из-за денег всего лишились - и ума, и чести, и совести. Я Бондаря даже не осуждаю. Поскользнулся человек, с каждым может случиться. Это как болезнь, что-то типа временного умопомешательства: поддался соблазну, в глазах потемнело, а потом очухался и поверить не можешь, что все это ты наколбасил, лично, своими собственными руками. И не надо слов говорить: продажная, мол, шкура, предатель . Не был он продажной шкурой, и предателем не был. Просто спасовал, не выдержал, когда его большими бабками поманили, и вот результат. Сломался человек. И убрали мы его вовремя, потому что, ступив на эту дорожку, вернуться уже невозможно: так и будешь всю жизнь стрелять в спину друзьям-приятелям - Погоди, командир, - взмолился Серый. - Что ты мне гонишь про ум, честь и совесть, как на политзанятиях... Ты мне другое объясни: как ты узнал, что это Бондаря работа?

- Догадался, - сказал Аверкин. - И сразу помчался в ментовку вытаскивать этого дурака, пока он там не раскололся и не заляпал нас дерьмом с головы до ног.

А по дороге спросил у него, зачем он это сделал. Ну, парень и не выдержал, рассказал все как на духу. Я, грешным делом, пообещал ему что-нибудь придумать, хотя уже тогда знал, как с ним поступить. Ну, а что я еще мог для него сделать?

- Сука, - процедил Серый сквозь стиснутые зубы, - Зря ты нам этого сразу не сказал.

- Зря ты мне это сейчас говоришь, - возразил Аверкин. - У вас, выходит, сомнения были и, может быть, даже дебаты по этому поводу?

- Да какие, хрен, дебаты! Приказ есть приказ.

А только, если б мы знали, о чем речь, мы бы его живьем взяли, и умирал бы он у нас долго. А так Брык, и готов. С первого выстрела. Считай, отделался легким испугом.

- Так ведь я обещал что-нибудь для него придумать, - мягко напомнил Аверкин. - Вы - моя семья, и для каждого из вас я в любой момент сделаю все, что окажется в моих силах. Вы меня можете осуждать, но я считаю, что поступил правильно, подарив ему на прощанье легкую смерть. Ну вот, я тебе все и рассказал.

Теперь можешь бежать в ментовку и писать подробный отчет.

- Обижаешь, Саныч, - сказал Серый. - Чего я сделал-то?

- Ну, извини. Просто мне показалось, что запись, которую ты мне принес, требует некоторых пояснений.

А то сомнение - это такая сволочь... Оно вроде червя, который поселяется у человека внутри и грызет, грызет, грызет... От этого с ума можно сойти, понимаешь? Сойти с ума и наделать глупостей, которые после уже не поправишь. А с меня хватило и одного сумасшедшего - Бондаря. Да, опасная запись... Но зато сколько интересной информации! Ты сам-то что по этому поводу думаешь?

- Я уже сказал, что думаю, - проворчал Серый.