Страница 59 из 103
- Да уж, - сказал Дмитрий, - с оглядкой. Не больно-то они оглядываются, особенно когда по паре стаканов примут. Такое можно услышать, такое заснять, что ни одна газета не напечатает.
- Это точно, - согласился водитель, ловко выруливая на проспект под самым носом у битком набитой пассажирами маршрутки. - Услышать и заснять у нас в Москве можно что угодно, на любой вкус. Иногда такое бывает, что прямо хоть кино снимай - сразу, на месте, без репетиции, и дубли никакие не нужны, понял?
Это прозвучало как-то странно, невпопад, и Дмитрий, повернув голову, внимательно посмотрел на водителя. Парень был как парень - молодой, гладко выбритый, с аккуратной короткой стрижкой, в отутюженных темных брюках, кожанке строгого покроя и модной фетровой кепке. Да и не сказал он ничего особенного, а просто пытался поддержать разговор с пассажиром. Дмитрий по роду еврей деятельности часто беседовал с людьми и давным-давно заметил, что понять их порой бывает непросто. Люди - они все разные, и мозги у них работают по-разному, и шутит каждый по-своему. А человеку из другого круга, услышав такую шутку, приходится долго ломать голову, пытаясь понять, что она означала...
Фраза Дмитрия о номерах, которые выкидывают порой представители столичного бомонда, наверное, вызвала у водителя какие-то ассоциации, вспомнилось ему что-то свое, и он ответил не столько Дмитрию, сколько собственным мыслям. Для него переход от одного к другому получился плавным и естественным, а Светлову, который не умел читать мысли, показалось, что собеседник ответил ему невпопад.
Постепенно разговор все-таки наладился. Дмитрий рассказал водителю парочку старых, нигде не опубликованных ввиду своей повышенной скандальности, но совершенно правдивых хохм из жизни музыкальной тусовки, а водитель в ответ изобразил смешной анекдот про вернувшегося из командировки мужа. До места они добрались в полном согласии; водитель остановил машину у самого подъезда редакции и цену запросил умеренную, вполне приемлемую - сто рублей, несчастных три доллара. В результате Дмитрий в лучшем виде успел на планерку, да и настроение у него улучшилось: как всякий настоящий журналист, он любил общаться с людьми, узнавать что-то новое - если не сенсацию, то хотя бы свежий анекдот.
Высадив пассажира, водитель синей "Тойоты" уехал не сразу. Он немного задержался, сосредоточенно разыскивая что-то в бардачке, а когда высокая дубовая дверь с глухим гулом захлопнулась за журналистом, выпрямился на сиденье и некоторое время изучал таблички, в изобилии висевшие по обе стороны от парадного входа.
Табличек было штук десять, но только одна из них принадлежала газете еженедельнику "Московский полдень". Хорошенько запомнив название, водитель закурил сигарету, подумал немного, запустил двигатель и, развернувшись, погнал машину обратно.
К счастью, за то время, что он халтурил, подвозя неожиданно подвернувшегося пассажира, его клиент никуда не исчез. Его машина была на месте, да и сам он, судя по некоторым признакам, сидел дома: в квартире по случаю пасмурной погоды горел свет, и водитель пару раз видел на фоне окна темный силуэт хозяина.
После обеда, сдав сменщику дежурство, водитель синей "Тойоты" отправился с докладом к начальству. Начальство сидело перед компьютером, по обыкновению раскладывая пасьянс, и в задумчивости поглаживало ладонью свой голый, обезображенный длинным извилистым шрамом череп. Водитель "Тойоты" поставил у двери чемодан, внутри которого был спрятан микрофон направленного действия со всеми прилагающимися к нему причиндалами, и кашлянул в кулак.
- Простудился? - не отрывая взгляда от экрана, с оттенком насмешки поинтересовался шеф.
- Да вроде нет, - ответил водитель.
- Тогда кончай мяться у дверей. Проходи, садись и выкладывай, с чем пришел.
- Данные оперативного наблюдения за объектом, - сообщил водитель "Тойоты", подходя к столу Аверкина и вынимая из кармана стандартный конверт, в котором, помимо нескольких фотографий, лежала магнитофонная кассета.
- Перестань кривляться, Серый, - сказал Аверкин, откладывая в сторону кассету и задумчиво разглядывая фотографии. - Данные оперативного наблюдения... Они же фоторепортаж об опохмелке, совмещенной с выгулом собаки, они же - материалы шпионской слежки... Дело не в словах, а в фактах. Кстати, собака похожа на Шайтана.
- Это и есть Шайтан, - сказал Серый, - Ума не приложу, откуда он у этого парня.
- Этот парень - однополчанин Бондаря. Они вместе воевали, а это, как нам с тобой известно, здорово сближает. А кто второй?
- Дмитрий Светлов. Журналист, работает в газете "Московский полдень".
Аверкин поморщился.
- Газета... Информационный пипифакс! Знаешь, что такое пипифакс? Туалетная бумага. М-да... Не люблю я, когда вместе собираются бывший десантник, который никак не может угомониться и понять, что для него война закончилась, и писака из желтой газетенки. Чрезвычайно неприятное сочетание, вроде сварочного аппарата и прохудившейся газовой трубы под давлением.
Серый позволил себе криво усмехнуться.
- Вы кассету послушайте, - предложил он.
- А на кассете, как я полагаю, разговор между двумя этими экземплярами... Ну-ну. Ты сам-то слушал?
- Я делал запись. Волей-неволей пришлось слушать.
Ей-богу, Саныч, лучше бы мне этого не слышать! Еле удержался, честное слово! Так бы и замочил обоих на месте. Козлы!
- Ну-ну. Что это тебя так разбирает?
- А вы послушайте, послушайте!
- Да я послушаю, послушаю, - передразнил Серого Аверкин. - Долгий разговор-то?
- По делу - короткий. А вообще-то трепались они чуть ли не полчаса.
- Давай-ка отмотай мне до того места, где по делу, и послушаем вместе, - распорядился Аверкин. - Очень мне интересно, из-за чего ты на стенку лезешь.
- Сейчас сами полезете, - пообещал Серый.
Он дотянулся до стоявшего на специальной подставке музыкального центра, вставил кассету и принялся тыкать толстым пальцем в кнопки, перематывая пленку до нужного места.
- Вот, - сказал он, найдя искомое, - слушайте.
Аверкин дослушал до конца, выудил из пачки "Голуа" сигарету и прикурил, окутавшись густым облаком дыма, сквозь которое, как солнце сквозь грозовые тучи, поблескивала его лысая макушка.