Страница 2 из 2
- В том, что вы испытываете, нет ничего необычного, мистер Коу, заметил врач. - Сегодня очень многие не удовлетворены своей жизнью: мужчина как женщина, женщина как мужчина...
- Нет, нет! Я не это имел в виду. Я не кандидат на изменение пола. Говорю вам, я пришел из мира с зеленым небом, с туманными песками и огоньками, которые вспыхивают и улетают... У меня было много ног, и перепонка между пальцами, и это совсем не были пальцы... - Он замолчал в замешательстве.
Потом сел и тихо заговорил:
- Доктор, я живу как все. Часто болею, часто не могу оплатить счета. Моя дочь погибла в автокатастрофе, и я не могу вынести мысли об этом. Сын искалечен в расцвете лет и на всю жизнь останется таким. Мы с женой почти не разговариваем, мы не любим друг друга... если когда-то вообще любили. Я не лучше и не хуже других на этой планете. Об этом я и говорю: боль, отчаянье, постоянный ужас. Ежедневный ужас. Безнадежность. Пустота. Разве это человеческая жизнь? Говорю вам, есть лучшие места, другие миры, где быть человеком - не значит мучиться.
В кабинете врача становилось темно. Жена успела записать его на прием в последний момент, и врач принимал маленького лысеющего человека в самом конце дня.
- Мистер Коу, - сказал врач, - я выслушал вас и хочу, чтобы вы знали, что я почти разделяю ваши страхи. - Виллис Коу почувствовал облегчение. Кто-то хочет ему помочь. Если и не снять с него страшный груз знания, то хотя бы дать понять, что он не один. - Откровенно говоря, мистер Коу, продолжал врач, - я думаю, что у вас серьезный случай. Вы больны и нуждаетесь в интенсивном лечении. Я поговорю с вашей женой, если хотите, но мой совет вам - пройти курс лечения в соответствующей клинике...
Виллис Коу закрыл глаза.
Он плотно запер дверь гаража и законопатил щели тряпками. У него не нашлось достаточно длинного шланга, чтобы провести выхлопные газы прямо в машину, поэтому он просто открыл окна машины, завел двигатель и оставил его работать. Он сидел на заднем сидении и пытался читать "Домби и сына": Джил однажды сказал, что эта книга должна ему понравиться.
Однако он не мог сосредоточиться на прочитанном и немного погодя попытался уснуть. Ему хотелось увидеть во сне мир, украденный у него, мир, который он больше никогда не увидит. Наконец сон охватил его, и во сне он умер.
Поминки были в "Лесной лужайке", и на них мало кто пришел. Был уикэнд. Эстелла плакала, и Харви Ротхаммер поддерживал ее и утешал. Но через плечо поглядывал на часы: приближался апрель.
Виллиса Коу положили в мягкую землю, и мексиканец с тремя детьми забросал его почвой чужой планеты. Мексиканец, который мыл посуду в ресторане, подрабатывал и на кладбище: иначе ему нечем было бы платить за квартиру.
Многоногий консул приветствовал вернувшегося Виллиса Коу. Коу перевернулся, посмотрел на консула и увидел над головой ярко-зеленое небо.
- Добро пожаловать назад, Плидо, - сказал консул.
Он выглядел очень печальным.
Плидо, который на далекой планете был Виллисом Коу, встал на ноги и осмотрелся. Дома.
Но он не мог молча наслаждаться этим моментом.
- Консул... скажите мне... что я сделал такое ужасное?
- Ужасное?! - Консул был ошеломлен. - Мы преклоняемся перед вами, ваша милость. Ваше имя пользуется большей славой, чем все другие. - В его словах звучало глубокое почтение.
- Тогда почему меня приговорили жить в страданиях на другой планете? Почему сослали отсюда на пытку?
Консул покачал головой, его грива развевалась на теплом ветерке.
- Нет, ваша милость, нет! Страдание - это то, что испытываем. Пытки вот все, что мы знаем. Только немногие, очень немногие, почитаемые и любимые расами всей Галактики, могут побывать в том мире. Жизнь там сладка по сравнению со всеми другими мирами. Вы еще не сориентировались... Все к вам вернется. И вы поймете.
И Плидо, который в лучшей части своей почти бесконечной, полной боли жизни был Виллисом Коу, вспомнил. Проходило время, и он вспоминал вечную печаль, в которой был рожден; он знал, что ему дали редчайшую награду из тех, что возможны в Галактике - несколько драгоценных лет в мире, где боль несколько слабее, чем повсюду.
Он вспоминал дождь, и сон, и песок под ногами, и океан, поющий свою ночную песню, вспоминал ночи, когда он ненавидел Землю.
И теперь ему иногда снятся приятные сны о жизни Виллиса Коу, жизни на планете радости.