Три минуты молчания

- Да бросьте вы... Тут без вас голова пухнет!

- Нет уж, Николаич, решай.

Кеп засопел, заходил по рубке от двери до двери.

- Так что? - спросил Граков.

- А ну вас... - Кеп взялся за голову. - Ну, Сергей Андреич, ну будь ты посмирнее, ей-Богу.

- Так, - сказал Граков. - Одному из нас предложено быть посмирнее. Следовательно, удалиться нужно другому. Именно мне. Спасибо, Николаич, добро.

Он пошел из рубки. Но дверью не хлопнул, как я ожидал. Наоборот, очень даже вежливо прикрыл.

"Дед" повернулся от окна.

- Николаич, можно ли так себя терять, как ты потерял? Зачем ты шлюпочную пробил, когда судно еще на плаву и его спасать нужно и на нем спасаться?

- Что хочешь сказать? Я людям губитель?

- Себе прежде. Ну, и людям тоже. Ты не подумал, что тебя с ними захлестнуть может в такую погоду. А ты подумал, что тебе выгоднее все судно потерять вместе с сетями, чем одни сети. Тогда бы тебя не судили - ты команду спасал. А так, поди, и засудят - за то, что выметал перед штормом. Не знаю, сам ты до этого додумался или кто посоветовал... Я твое положение понимаю. Но коли попал между двумя страхами, так хоть выбирай, который побольше! И уж его одного бойся.

Кеп походил молча по рубке, встал у меня за спиной.

- Так и будешь держать право на борту? Одерживай.

Я отпустил штурвал, и он сам раскрутился. Я не удержал его локтем, навалился грудью, едва поймал его за шпаги.

- Поберегись, рулевой, - сказал "дед". - При заднем ходе и руки поломать может... Оно, конечно, лучше бы носом пойти, как люди ходят, да сети жалко бросить.

- Насчет сетей, - сказал кеп, - дебатов не будем разводить.

Опять он заходил от двери к двери. Прямо как тигр по клетке. Нервировал он меня здорово.

В переговорной трубе свистнуло - из его каюты. Кеп вынул свисток, приложился ухом. Труба ему что-то вещала раскатисто, с дребезгом.

- Добро, - кеп заткнул трубу. - Напоминает - глубину смерить. Нужны мне его напоминания. Ну-к, смерь-ка там.

Третий зашел в штурманскую. Запищал эхолот.

- Тридцать пять. Даже меньше.

- Скоро вожак начнет задевать, - сказал кеп. - Может, он удержит?

- Такого еще в мировой практике не было, - сказал "дед". - Так мы, глядишь, и в новаторы выйдем.

Мы смотрели молча в черные окна. Колко звенел об них снег, потом его смывало пеной.

Вдруг запищал передатчик, и "маркони" быстренько забормотал:

- База, база, я восемьсот пятнадцатый, вас слушаю.

- Как себя чувствуете, восемьсот пятнадцатый? - спросила база.

Кеп кинулся в радиорубку, схватил микрофон.

- На вас надеемся. Куда вы там делись?

- С буксирами тут поговорили. Два буксира спасательных к вам идут из Северного моря. "Отчаянный" и "Молодой". Не исключено, что они раньше нас подойдут.

- Исключено, - сказал кеп. - Знаю я эти калоши, "Отчаянный" и "Молодой". Мы все же на вас надеемся.

- Идем полным ходом. Вы тоже там двигайтесь веселее. Как слышите?

- Слышим-то хорошо. Двигаться не можем.

- Что с машиной? Не удалось починить?

- Да починили. Только не выгребаем.

- Не понимаю.

- Чуть только тормозимся. Что тут не понимать.

- Дайте максимальные обороты. Как слышите?

- Нет у нас максимальных. Малым идем.

- Ясно, - сказала база. - Ясно.

- Тут еще сети, - сказал кеп. - Сети нас тащат.

Там помолчали.

- При чем тут сети? Они у вас за бортом?

- В том-то и дело. И поводцы "нулевые".

- Почему метали? Было же штормовое предупреждение?

Кеп вздохнул.

- Слышали предупреждение. Да не всегда же они сбываются. Ну, рискнули. Пожадничали. Теперь-то что делать?

- Двигайтесь встречным курсом. Как слышите?

- А сети?

- Двигайтесь встречным курсом. Насчет сетей решайте. Послышался треск, все в нем пропало, слов не различить. Кеп подождал и вышел в ходовую. Но база опять к нам пробилась:

- ...сот пятнадцатый ...ая глубина под килем? Глубину сообщите.

"Маркони" ей ответил.

- Ясно, - сказала база. - Ясно. Да, с сетями надо решать. - И пропала.

- Вот и решай, - сказал кеп. - Сами-то и совета не дадут.

"Дед" к нему повернулся от окна:

- Не это надо тебе решать. И база не о сетях твоих думает. Сейчас у тебя под килем тридцать пять. Скоро двадцать будет. База туда не пойдет.

- На двадцать - пойдет.

- Не уверен. Учти еще волну.

Кеп встал у меня за спиной:

- Рыскает он у тебя. Точней на курсе.

- Есть.

Он отошел. В рации у "маркони" завывало, попискивало, потом прорезалось:

- ...сот пятнадцатый ...ак слышите? - и пропало, запищала чья-то морзянка. Кеп даже не успел добежать.

- Что там у тебя?

- Да этот же плачет, - сказал "маркони". - Шотландец.

- Опять? Вот уж не вовремя.

- Почему? Как раз время.

Я повернул голову, посмотрел на часы - у него над столом. Было без четверти три, большая стрелка пришла в красный сектор.

Началась первая минута молчания.

8

- Ну, послушай, если охота, - сказал кеп. - Нам тоже поведай.

Морзянка еле прослушивалась.

- Не удалось ему движок запустить, - сказал "маркони". - Сносит.

Кеп повернулся ко мне. Я думал - он опять придерется, и завертел штурвалом.

- Помнишь его? "Герл Пегги".

Я удивился - не забыл он, кто тогда на руле стоял. Я-то думал - он лиц наших не различает.

- Помню.

Я-то помнил, как он прошел справа, синенький и белоснежный, чистенький, как со стапеля, и обошел нас, как стоячих, и как вышел из камбуза повар, выплеснул ведро помоев - у нас перед носом.

- Грубиян, - сказал кеп. - Ну... ему тоже хреново. Какие его-то координаты?

"Маркони" сказал ему. Третий ушел в штурманскую, зашелестел картой.

- Ого! Совсем труба. Килем, наверно, чешет по грунту.

- Он уж небось и скалы видит, - сказал кеп.

- Пока не видит. Скоро увидит. - Третий вышел в ходовую, сказал "маркони": - Спроси его, видит он Фареры?

- И не вздумай, - сказал кеп. - Не вступай с ним.

- Да я и не могу, - ответил "маркони". - Это надо шибко грамотным быть, английский знать. Я только на жаргоне.

- И на жаргоне не нужно. Да, хорош у нас радист, английского не знает.

- Вы мне подскажите.

- Ладно, - кеп вздохнул. - Слезай с этой волны, с шестисот. Базу поищи. Все равно мы ему не поможем.

- Сейчас... Еще две минуты.

Я опять посмотрел на часы - стрелка еще была в красном секторе. Пошла вторая минута молчания.