Эльфийский корабль

Путешественники остановились лишь на миг, а затем поспешили вперед. Через несколько минут деревья расступились, и они обнаружили, что стоят перед каменным оплотом Гряды, заслоняющей мутное от облаков небо, с Башней наверху, которая огромной тенью нависала над утесами.

Друзья двинулись дальше по тропе, которая пошла вверх, уводя их от туманного болота, и стали пробираться между скалами, слыша вокруг завывание волков и чувствуя, как с каждым шагом им становится все страшнее.

Джонатану казалось, что их единственный союзник – это луна. Он попытался приподнять себе настроение, представив, что в вышине, в звездном небе, парит галеон эльфов и они, если верить слухам, забрасывают свои удивительные сети в облачные моря И кто знает, какие небесные сокровища они там вылавливают. Правда, Джонатан решил, что это всего-навсего мечты и надежды – думать, что кто-то непременно издалека и давно наблюдает за ними и что они не так одиноки в этой ночи, как казалось на первый взгляд. Ему вдруг захотелось вытряхнуть из своего кожаного мешочка магические монетки, правильно разложить их, увидеть Лунного Человека и кивнуть ему пару раз. Но вверху вырисовывалась Башня, и сейчас было не время заниматься магическими монетками или представлять себе, как было бы хорошо очутиться где-нибудь в другом месте… В этот момент Эскаргот глухо прошептал, что следует остановиться и произвести разведку. Они спрятались в тени маленькой рощицы, откуда хорошо были видны фасад и стены замка.

Он представлял собой строение из крупных обточенных камней темно-серого цвета, которые за века стали гладкими. Серо-голубой лишайник и коричневый мох покрывали стены, выделяясь на тусклой поверхности камней более темными и затененными пятнами. Сама Башня вздымалась в небо над утесами на четыре-пять этажей в высоту; тут и там на стенах были разбросаны окна, сквозь которые виднелся свет. От одного взгляда на высокую мрачную Башню холод пробирал до костей. Она казалась такой угрюмой и гнетущей, что даже в самый теплый весенний день здесь было, наверное, сумрачно и холодно. На камнях во многих местах были трещины и вмятины, словно они пострадали от землетрясения. Дикий виноград тут и там оплетал стены, но по большей части лоза была без листьев.

Стоя в тени деревьев, друзья прислушивались к шорохам леса и завыванию волков, доносившемуся со стороны скал. Пару раз эти серые хищники выбегали из леса, через несколько минут заворачивали за Башню и опять скрывались среди деревьев.

На задней стене замка было расположено большое окно с мутным, серым стеклом. Из него пробивался мерцающий свет, он то мигал, то разгорался, то потухал – ясно было, что этот свет шел от камина. Оттуда же доносились бормотание, болтовня, гоготание и громкие удары в гонг – словно это была пирушка гоблинов, причем в самом разгаре.

Путешественники вышли из тени и осторожно двинулись к освещенному окну, чтобы заглянуть в него. Из каменной трубы, выходившей из задней стены, валили клубы густого темного дыма, и в нем можно было разглядеть крупные искры и темные тени неопределенной формы. Быстро, как пар, дым рассеивался в ночном воздухе, а тени дрожали и кувыркались и наконец улетали вдаль. И казалось, что они медленно машут огромными крыльями, которые темными силуэтами вырисовываются на фоне неба. Друзья подошли вплотную к Башне и остановились у крутой каменистой скалы. Внизу, в болоте, из тумана торчали верхушки деревьев, а сам туман тяжело катился к ним, оставляя болото позади.

Несколько секунд они стояли не шелохнувшись и прислушивались к вою волков, а затем стали тихонько подкрадываться к освещенному окну, ярким пятном выделявшемуся на фоне темного камня. Сквозь мутное стекло они увидели огромный зал с высокими резными колоннами, подпирающими потолок. В правой его части находилась широкая лестница, спиралью уходившая на верхние этажи. А прямо был расположен камин, сложенный из точно таких же огромных каменных брусков, из которых была построена сама Башня. Внутри его горел огонь, и казалось, что он горит здесь уже много лет подряд.

Перед камином, держа в руке длинную закопченную кочергу, стоял сам гном Шелзнак. В другой руке у него была трость, а изо рта торчала трубка. Его широкополая шляпа висела тут же на гвозде, вбитом в тяжелую дверь, запертую на засов.

Джонатан был слегка удивлен, увидев, что у гнома на макушке лысина и волосы растут вокруг нее полукругом. От этого зрелища Сыровар как будто немного встряхнулся – ему сразу же захотелось узнать, стеснялся ли Шелзнак своей лысины и пил ли он уксус, как мэр Бэстейбл, или втирал себе в макушку змеиное масло, которое якобы помогает от облысения. Правда, это казалось совершенно невероятным, и было удивительно, что даже колдун не в состоянии вернуть себе былую шевелюру.

Вокруг Шелзнака тараторили и кричали с десяток гоблинов разного вида и размера, и при этом они размахивали сосудами с напитками, от одного взгляда на которые можно было тут же опьянеть. Шелзнак положил кочергу на пол и принялся раздувать огонь, нажимая на большие висячие мехи, пока огонь в камине не заплясал как безумный и не заревел. Гном наклонился и взял охапку поленьев, лежавших кучей у стены. Он словно проверял каждое полено, прежде чем бросить его в огонь. И когда он принялся их кидать, Джонатан вдруг с ужасом понял, что это были вовсе не куски дерева, а длинные высохшие кости. Шелзнак сделал шаг назад и опять принялся раздувать пламя. Затем он сунул руку под свой костюм и извлек оттуда заткнутый пробкой пузырек, который открыл, и насыпал из него в огонь желто-зеленый порошок. Из огня тут же вырвались зеленоватые языки и исчезли в дымоходе, а огонь внезапно потух – в камине осталось лишь несколько светящихся угольков. И там, на углях, появился жуткий скелет.

Стуча и треща, он покачивался и дергался над еще светящимися углями, словно марионетка. Он плясал и размахивал конечностями, а пировавшие гоблины притихли и застыли в изумлении, словно сами испугались этого зрелища. Шелзнак три раза стукнул по каменному полу своей тростью, и, дергаясь и треща, скелет выбрался из камина и кругами заплясал вокруг, при этом его нижняя челюсть судорожно дергалась. Когда Шелзнак опять стукнул своей тростью об пол, скелет остановился, закрыл лицо костлявыми руками и зарыдал. Затем он повернул голову к окну, глянул между своими костлявыми пальцами и ухмыльнулся.

Скелет показался Джонатану очень знакомым. Ему не пришлось долго думать почему, ведь он видел точно такой же однажды, или, по крайней мере, они одинаково себя вели. Путешественники наблюдали за происходящим, застыв от ужаса, а в это время скелет медленно, шаг за шагом, треща, прошел через весь зал и приблизился к окну: то рыдая, то потрясая костями, то заходясь в диком хохоте, а гоблины, стоявшие у него на пути, поспешно разбегались в разные стороны.

Дикий, пронзительный крик разорвал ночную тишину; он раздался всего в двух футах от Джонатана. Сердце его куда-то провалилось, но он обернулся и тут же споткнулся о какую-то скамейку. И, падая, пару раз взмахнул в воздухе кулаками, тщетно надеясь, что попал ими по призраку, который пронзительно кричал ему в ухо в этот ужасный миг. Но кричал это не призрак, а Дули. Да, это был Дули, и Джонатан вдруг увидел, как он стремительно понесся по дороге в сторону болота и там исчез.

Глава 25

Танцующие скелеты

Профессор дернул Джонатана за рукав, и они услышали, как Эскаргот закричал и бросился вниз по дороге за Дули, на ходу выкрикивая:

– Начинайте, парни! Я должен остановить мальчишку!

У них не было времени сходить с ума, или пугаться, или что-нибудь в этом роде – внутри, за окном, гремел костями отвратительный скелет, а вслед за ним из огня шагнул еще один. Шелзнак зашелся дьявольским смехом, постучал своей тростью о каменные плиты и опять всыпал в огонь содержимое бутылки. Джонатан, поборов желание последовать за Эскарготом и оставить Профессора Вурцла самостоятельно разбираться с этими существами, ухватился за один конец скамейки, о которую споткнулся. А Профессор, словно читая его мысли, ухватился за второй конец, и они, взмахнув ею несколько раз, ударили со всего размаху по окну, вдребезги разбивая скелет, скачущий внутри.