Страница 2 из 6
Исступленно (Перевод М.Донского)
Пусть ты истерзана в тисках тоски и боли
И так мрачна! - но все ж, препятствия круша,
Взнуздав отчаяньем слепую клячу воли,
Скачи, во весь опор скачи, моя душа!
Стреми по роковым дорогам бег свой рьяный,
Пускай хрустит костяк, плоть страждет, брызжет кровь!
Лети, кипя, храпя, зализывая раны,
Скользя и падая, и поднимаясь вновь.
Нет цели, нет надежд, нет силы; ну так что же!
Ярится ненависть под шпорами судьбы;
Еще ты не мертва, еще в последней дрожи
Страданье под хлыстом взметнется на дыбы.
Проси - еще! еще! - увечий, язв и пыток,
Желай, чтоб тяжкий бич из плоти стон исторг,
И каждой пОрой пей, пей пламенный напиток,
В котором слиты боль, и ужас, и восторг!
Я надорвал тебя в неистовой погоне!
О кляча горестей, топча земную твердь,
Мчи одного из тех, чьи вороные кони
Неслись когда-то вдаль, сквозь пустоту и смерть!
Осенний час (Перевод Г.Шенгели)
Да, ваша скорбь - моя, осенние недели!
Под гнетом северным хрипят и стонут ели,
Повсюду на земле листвы металл и кровь,
И ржАвеют пруды и плесневеют вновь,
Деревьев плач - мой плач, моих рыданий кровь.
Да, ваша скорбь - моя, осенние недели!
Под гнетом холода кусты оцепенели
И вот, истерзаны, торчат в пустых полях
Вдоль узкой колеи, на траурных камнях,
Их рук - моих, моих печальных рук размах.
Да, ваша скорбь - моя, осенние недели!
В промерзшей колее колеса проскрипели,
Своим отчаяньем пронзая небосклон,
И жалоба ветвей, и карканье ворон
Стон сумрака - мой стон, затерянный мой стон.
Вдали (Перевод Б.Томашевского)
Вплывают блики крыл в угрюмые ангары,
Ворота черные все голоса глушат...
Кругом - унынье крыш, фасады и амбары,
И водосточных труб необозримый ряд.
Здесь глыбы чугуна, стальные стрелы, краны,
И эхом в щелях стен вся даль отражена:
Шаги и стук копыт, звенящий неустанно,
В быки мостов, шурша, врезается волна...
И жалкий пароход, который спит, ржавея,
В пустынной гавани, и вой сирен вдали...
Но вот, таинственно сквозь мрак ночной белея,
В далекий океан уходят корабли,
Туда, где пики скал и ярость урагана...
Душа, лети туда, чтоб в подвиге сгореть
И чтоб завоевать сверкающие страны!
Какое счастье жить, гореть и умереть!
Взгляни же в эту даль, где островА в сиянье,
Где мирры аромат, коралл и фимиам...
Мечтою жаждущей уйди в зарю скитаний
И с легкою душой вручи судьбу ветрам,
Где океанских волн блистает свет зеленый...
Иль на Восток уйди, в далекий Бенарес,
К воротам древних Фив, к руинам Вавилона,
В туман веков, где Сфинкс, Афина и Гермес,
Иль к бронзовым богам на царственном пороге,
К гигантам голубым или во тьму дорог,
Где за монахами медлительные дроги
Неповоротливо ползут из лога в лог...
И взор твой ослепят лучи созвездий южных!
О бедная душа, в разлуке ты с мечтой!
Уйди же в зной пустынь, в прозрачность бухт
жемчужных,
Путем паломника в пески земли святой...
И может быть, еще в какой-нибудь Халдее
Закатный вечен свет: он пастухов хранит,
Не знавших никогда и отблесков идеи...
Уйди тропой цветов, где горный ключ звенит,
Уйди так глубоко в себя мечтой упорной,
Чтоб настоящее развеялось, как пыль!..
Но это жалкий бред! Кругом лишь дым, и черный
Зияющий туннель, и мрачной башни шпиль...
И похоронный звон в тумане поднимает
Всю боль и всю печаль в моей душе опять...
И я оцепенел, и ноги прилипают
К земной грязи, и вонь мне не дает дышать.
Из цикла "Черные факелы"
Законы (Перевод Ю.Александрова)
Печален лик земли среди угрюмых зданий,
Где жизнь заключена в прямоугольный плен,
Где предопределен удел моих страданий
Всей тяжестью колонн и непреклонных стен.
Вот башенки наук, вот лабиринты права,
Где человечий мир в законы водворен,
Где мозг одет в гранит - и не посмеет он
Поколебать столпы священного устава.
Гордыня бронзы там нисходит с высоты,
Чугунная плита сдавила все живое...
О, сколько нужно дум и страстной чистоты,
Чтоб волновался ум, чтоб сердцу быть в покое
Дабы оно могло багряный купол свой
Просторно изогнуть в глубокой, нежной сини,
Где б не посмело зло коснуться той твердыни,
Той мудрой доброты и ясности живой!
Но в бездне вечеров, уже чреватых бурей,
Лучами черных солнц охвачен башен ряд,
И мчатся тучи к ним толпою грозных фурий,
Швыряя молний блеск на крутизну громад.
И лунный желтый глаз великой лженауки
В тех небесах, куда устремлена сейчас
Готическая мощь, ужели не погас
От старости своей, от вековечной скуки?..
Мертвец (Перевод Г.Шенгели)
В одеждах цветом точно яд и гной
Влачится мертвый разум мой
По Темзе.
Чугунные мосты, где мчатся поезда,
Бросая в небо гул упорный,
И неподвижные суда
Его покрыли тенью черной.
И с красной башни циферблат,
Где стрелки больше не скользят,
Глаз не отводит от лица
Чудовищного мертвеца.
Он умер оттого, что слишком много знал,
Что, в исступленье, изваять мечтал
На цоколе из черного гранита
Для каждой вещи лик причины скрытой.
Он умер, тайно восприяв
Сок познавательных отрав.
Он умер, пораженный бредом,
Стремясь к величьям и победам,
Он навсегда угас в тот миг,
Когда вскипел закат кровавый
И над его главой возник
Орлом парящим призрак славы.
Не в силах более снести
Жар и тоску смятенной воли
Он сам себя убил в пути,
В цепях невыносимой боли.
Вдоль черных стен, где прячется завод,
Где молотов раскат железный
Крутую молнию кует,
Влачится он над похоронной бездной.
Вот молы, фабрик алтари,
И молы вновь, и фонари,
Прядут, медлительные пряхи,
Сияний золото в тоске и страхе.
Вот камня вечная печаль,
Форты домов в уборе черном;
Закатным взглядом, скучным и покорным,
Их окна смотрят в сумрачную даль.
Вот верфи скорби на закате,
Приют разбитых кораблей,
Что чертятся скрещеньем мачт и рей
На небе пламенных распятий.
В опалах мертвых, что златит и жжет