Страница 15 из 59
- Рас-ступись!..
- В цепь!
- Да сторонись!..
Артиллеристы, повернув орудия, быстро окапывали батарею. За батареей метался обоз.
- Батарея,- огонь!..
- Цепь! - кричал штабс-капитан Карнаоппулло, выбегая на дорогу.
- Трубка ноль пять.
- Цепь.
- Ноль пять,- огонь!..
- Це-епь!
- В цепь, вашу мать! - И, отстранив растерявшегося штабс-капитана, поручик Ауэ осадил напирающих обозников. Вышедшая из скрута смешавшейся походной колонны 6-я рота сбежала в поле, рассыпалась и уже спокойно двинулась вперед.
...Ухали орудия, уже сплошным, густым гулом покрывая ружейную и пулеметную пальбу. Батальон шел треугольником, рассекая огнем черную ночь...
К утру мы пробились.
* * *
- Шибко палили!.. Как ваши давеча!..- сказал мне Горшков, идя со мною к 1-му взводу.
...Подпоручик Морозов стоял над санями, в которых, сжимая пальцами поросший бородой подбородок, лежал рядовой Степун. Раненный осколком в грудь, Степун умирал.
- Не совладел...- хрипел он, пытаясь приподняться.- Не уберег... Жизни не... не... не уберег...
Он смотрел на нас округлившимися, немигающими глазами.
Пальцы на подбородке у него расползались.
- Отходит! - тихо сказал Горшков и, сняв фуражку, перекрестился.
- Ннна-а-а-а-а...- вновь задергал Степун губами.На-вов-во-вовсе-теперь... от-т-т-т...- Сквозь приоткрытый рот Степуна было видно, как прыгает его язык.- Т-т-т-т... отдети-шшш-ш-ш...
И, зашипев, он захлебнулся красной пеной и, выгнувшись вверх всем телом, бросил руки по швам...
* * *
- Я давно уже... Черт!.. От детишек,- помнишь?..- подошел ко мне через час подпоручик Морозов, когда уже на пустые сани Нартов набрасывал свежую солому.- И у меня ведь...- Он замолчал, вздохнув, и добавил, уже тише: Ведь и жена моя тоже... носит... Уже на седьмом теперь.
- Господин поручик!.. Господин поручик!..
Меня звали к ротному.
* * *
- ...Ты что? Скулить?..- размахивая ножнами шашки, кричал на Ефима поручик Ауэ.- Я тебя, барбос, в крючок согну! А в роту, а в снег по брюхо, а в бой хочешь?..
Вытянувшись, Ефим стоял перед ротным и тупо моргал глазами.
- Извольте полюбоваться,- обратился ротный ко мне, когда нетерпеливым кашлем я дал наконец знать о своем приходе.- Взгляните на это рыло!.. Взгляните только!.. И оно...- поручик Ауэ захохотал.- ...Оно - это вот рыло - веру в ар-ми-ю и в победу потеряло!..- И, обернувшись к нам спиной, он бросил шашку на уставленный деревенскими закусками стол и быстро налил стакан водки.
- На! Подвинти-ка нервы, барбос!..
Ефим взял стакан, поднял его и уже приложил к губам.
- Стой! - закричал вдруг штабс-капитан Карнаоппулло, одиноко сидящий в углу халупы.- Стой! За чье, дурак, здоровье?..
- За ваше, господа офицеры.
- То-то!..
* * *
- И знаете из-за чего весь разговор завязался? - криво улыбаясь, спросил меня ротный, когда, уже за дверью, Ефим облегченно вздохнул.Май-Маевский сдал командование генералу Врангелю. Ну вот... А этот... холуй этот, понимаете: "Кому ни сдавай,- говорит,- все равно - кончено!.."
Поручик Ауэ замолчал. Его шрамы на лбу скрестились.
- Впрочем, бросим ненужные разговоры! - Он поднял бутылку на свет:Барбос, всё вызудил!..- И, сразу же переменив тон, обратился ко мне снова:
- Только что скончался от ран подпоручик Петин. Да. Не выжил... В полдня скрутило... Потому пока что вы примете пулеметный взвод. У начальника команды под рукой никого нет, а черт его знает, где Туркул сейчас офицерскую носит... Итак, кому вы предлагаете сдать ваш, второй...
- Может быть, Нартову?.. Офицеров на отделениях у нас сейчас нет...
Штабс-капитан Карнаоппулло, чистивший, развалившись на лавке, ногти, поднял голову:
- Не лучше ли Свечникову?..
- Хорошо, сдайте Нартову,- не обращая на него внимания, сказал ротный, проводя пальцами между волосами.- Черт возьми, но черт не берет!..
- Ах, поручик, бросьте ипохондрию! - Штабс-капитан Карнаоппулло вдруг захохотал и, приподнявшись, ощетинил вперед всегда покорные усы: - А как вы его шашкой-то!.. А?.. Ефима!..
Я вышел из халупы.
БАРОМЛЯ
Когда мы входили в Баромлю, тяжелые и мокрые сумерки уже ползли по улице. С крыш капало.
"Опять оттепель!.. Что за чертовская зима!.." Облокотясь на пулемет, установленный на широкие удобные сани, я плавно покачивался. За мной шли сани со вторым пулеметом, за ними - третьи, с пулеметными лентами и запасными принадлежностями. Пулеметчики - всего пять нумеров,- свесив с саней ноги, уныло тянули какую-то бесконечную солдатскую песню.
- Здесь в Баромле, говорят, весь полк соберется.- Песня оборвалась.
- Говорят, всему полку и сани наконец подыщут.
- Без саней не выскользнешь...
- Ясно!
- А куда скользить-то?
- Тебе, Акимов, в Костромскую бы только! Эх, старик, старик!.. На Дон двинем.
- На До-о-н?..
* * *
Уже стемнело...
В нашей халупе горел огарок свечи.
- Шлея порвалась, господин поручик.
- Зашей!..
Акимов обернулся и через плечо посмотрел на меня.
- Лошадь не в портках, господин поручик, ходит. Здесь специально шить нужно... А ну, хозяюшка,- он встал и подошел к хозяйке,- дратвы, да просмоленной, может, нету?
Хозяйка, немолодая женщина, с четырехугольным, как ящик, лицом, кормила ребенка.
- Нету у меня.
- Нету? Это в хозяйстве-то? А может, шлея найдется? Лишняя какая...
- Ишь ловкие! Сами хозяйства крестьянские поразорили, а теперь еще спрашивать! - Она поднесла ребенка к другой груди и стала причмокивать губами.
С лавки приподнялся ефрейтор Лехин.
- Не задаром, хозяйка. Не задаром ведь, милая! Вот подожди-ка!..- Он вышел на двор, достал из-под брезента саней пятифунтовый мешок соли и вновь вернулся.
- Есть шлея?..
- Как же!..
- Не новая, конечно?..
Хозяйка хлопнула ребенка ладонью.
- А ну, милой! Ребенок отрыгнул.
- Это за пять-то фунтов новую? Больно уж ловкие какие! Надежная, говорю, шлея...- Она передала ребенка протянувшему руки Лехину.- Который в сарай-то со мной сходит?
- В сарай не велено. Арестованный там.
- Арестованный?.. Кто? - удивился я. Акимов не знал.
- Но кто посадил? И зачем у нас? Разве дворов мало?
- А уж это господина капитана спросите... Карнаоппулло.
С хозяйкой пошел я.
* * *
Под воротами сарая стоял часовой, рядовой моего бывшего взвода Зотов, веселый и всегда находчивый малый. На дворе было сыро. Чтоб не стоять в воде, Зотов натаскал под ноги замерзлые пласты прошлогоднего навоза.