Страница 65 из 93
В те дни (с 8 по 25-26 октября) мне особенно часто - днем и ночью приходилось бывать в Смольном. Глазу тут представлялись невообразимая сутолока и беготня.
Наверху, в актовом зале, почти не прекращались заседания Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Комитетские комнаты круглые сутки гудели, как ульи. Воздух - хоть ножом режь, хоть топором руби. Пахло ружейным маслом, ржавой селедкой, человеческим потом. Сотни красногвардейцев, солдат, матросов, занимая все свободные места, спали тут же, на полу, в коридорах, в огромных пустых белых комнатах с эмалированными дощечками на дверях: "Классная дама", "Третий класс", "Учительская", "Дортуар". Над этими дощечками на листках, а то и на сером картоне виднелись наспех сделанные надписи: "ЦИК", "Исполнительный Комитет Петроградского Совета", "Бюро иностранных дел", "Фабрично-заводские комитеты", "Центральный Армейский Комитет"...
...Новая жизнь властно вторгалась в массивное, казарменного типа здание, где совсем недавно обучались, опекаемые самой императрицей, дочери аристократической элиты, несостоявшиеся княгини, графини, фрейлины.
Тут в пору рассказать о том, как тихий Смольный стал штабом Великой Октябрьской революции, его мозгом и сердцем.
Незадолго до июльских событий все три этажа старинного здания творения Кваренги - были разделены по вертикали между бывшим владельцем Институтом благородных девиц и Петроградским Советом. К началу августа в Смольный из Таврического дворца переехали Петроградский Совет, ЦИК, партийные фракции, в том числе - и большевистская. Центральный Комитет РСДРП (б) открыл свое отделение в Смольном. При этом бралось во внимание удобное расположение Смольного, его отдаленность, изолированность от враждебно настроенного центра, благоприятные возможности для организации обороны и охраны. В предоктябрьские дни Смольный уже стал общепризнанным центром революции. В канун восстания тут окончательно стерлись границы между днем и ночью. В любое время суток можно было увидеть спящих - засыпали там, где одолевала усталость, - и бодрствующих. По длинным сводчатым коридорам, кое-где освещенным тусклыми электрическими лампочками, двигались люди. Пол, рассчитанный на порхание изящных воспитанниц, вздрагивал и дрожал под гулким топотом тяжелых сапог.
Одни приходили, другие уходили. За всей этой сутолокой, суетой и кажущимся беспорядком, как нигде, чувствовался и ощущался живительный дух революции.
Все здесь дышало энтузиазмом, горело жаждой революционной борьбы. Все ждали решающего сигнала. Отовсюду поступали донесения о том, что воинские части и рабочие всецело на стороне большевиков, готовы к восстанию. Задор, молодость, революционный энтузиазм и вера в победу революции - такой в те дни была атмосфера Смольного. Охрана Смольного, подступов к нему была поручена нескольким отрядам Красной гвардии, в том числе и 2-му Сводному, которым командовал я.
Мы втроем, Семенюк, Федоров и я, вышли на улицу. Долго бродили вокруг Смольного. Таяли в свинцовой дымке окаймленные темным золотом голубые купола монастыря, белели массивные колонны, но нам было не до этой красоты. Все наши возбужденные мысли, разговоры вращались вокруг Ленина, восстания. Как оно начнется? Где оно нас застанет? Какие практические задачи выпадут на нашу долю? Хоть бы пустили нас в бой, с отрядами, а не оставили здесь, в Смольном.
Вскоре на дверях трех классных комнат появились новые листки с надписью, мало что говорящей непосвященному: "ВРК". Накануне решающих событий партия приняла важнейшее постановление о создании Военно-революционного комитета при Петроградском Совете.
О необходимости создания такого оперативного штаба восстания Ленин указывал еще в письме "Марксизм и восстание". 12 октября этот вопрос был решен практически. Правда, кое-кто из товарищей представлял себе ВРК этаким подобием рабочего, расширенного бюро Военной организации, то есть сравнительно узкой партийной группы, какой была "Военка".
- Вот это и неправильно, - говорил руководителям ВРК Владимир Ильич. Ни в коем случае не бюро, а такой полномочнейший, но беспартийный орган восстания, который связан с самыми широкими слоями рабочих и солдат. Этот комитет должен обеспечить участие в вооружении и в восстании неограниченным пролетарским и солдатским массам. Чем больше будет проявлять инициативы и активности каждый член Военно-революционного комитета, тем сильнее и действеннее будет влияние всего комитета на массы. Ни под каким видом не следует допускать ни малейшей тени диктаторства Военной организации в Военно-революционном комитете. Главная задача Военной организации в том, чтобы комитет не уклонился от правильной большевистской позиции. Основное победа восстания. Этой и только этой цели должен служить Военно-революционный комитет.
Так определил конкретные, точные задачи Военно-революционного комитета Владимир Ильич. С этими задачами Н. И. Подвойский и познакомил всех нас, работников ВРК, командиров отрядов.
Ленинское определение задач Военно-революционного комитета было отражено в положении о ВРК, которое утверждалось 12 октября на закрытом заседании исполкома Петроградского Совета, а 16 октября - на пленуме Совета.
16 октября на заседании ЦК партии был создан центр по руководству восстанием в следующем составе: А. С. Бубнов, Ф. Э. Дзержинский, Я. М. Свердлов, И. В. Сталин и М. С. Урицкий. Большую практическую работу в эти дни провели члены Военной организации Петроградского комитета и солдатской секции Совета: В. А. Антонов-Овсеенко, С. И. Гусев, П. В. Дашкевич, К. С. Еремеев, Н. В. Крыленко, М. И. Лацис, К. А. Мехоношин, В. М. Молотов, В. И. Невский, Н. И. Подвойский, А. Д. Садовский, Н. А. Скрыпник, левые эсеры П. Е. Лазимир, впоследствии большевик, и Г. Н. Сухарьков.
Военно-революционный комитет стал легальным органом восстания. В его задачу, как это было определено положением, входило: определение вооруженных сил, необходимых для обороны Петрограда и не подлежащих выводу из столицы, учет вооружения, снаряжения и продовольствия, разработка плана по обороне Петрограда, мер по охране города, поддержание среди солдат революционной дисциплины, связь с различными организациями.
Главная же задача в положении о ВРК не указывалась. Она была определена решением ЦК партии и заключалась в мобилизации сил революции на вооруженное восстание, в координации их деятельности.
Я далек от мысли - задача непосильная - охарактеризовать всех членов ВРК. Но о некоторых из них мне хотелось бы поделиться своими воспоминаниями.
Одним из видных руководителей Военно-революционного комитета был Николай Ильич Подвойский. В моей памяти сохранилась его высокая фигура в солдатской шинели, его стремительная походка, горячая, убежденная манера говорить. Тюрьмы, ссылки, эмиграция, увечья, которые он получил от черносотенцев в Ярославле, не сломили его волю и стойкость в борьбе. Когда он спал, мы не знали. На своей квартире в предоктябрьские и октябрьские дни Подвойский бывал очень редко. Я видел, как Николай Ильич до изнеможения уставал, но в его глазах всегда светились радость, уверенность. Чрезвычайно требовательный к людям, он никого не оскорблял, но и не допускал, чтобы не выполнялось какое-либо распоряжение. С особой полнотой организаторский и военный талант Николая Ильича раскрылся в период подготовки и в разгар вооруженного восстания. С ним советовался Ильич, ему Ленин давал основные поручения и указания по созданию сил революции, по руководству ими.
Невский Владимир Иванович - член партии с 1898 года. Что хотелось бы добавить к тому, что уже известно читателю? Это правая рука Подвойского. Я не ошибусь, если скажу, что в Петрограде не было воинской части, где бы Невский в апреле - сентябре 1917 года не выступал. Это был врожденный солдатский оратор. Если рабочие Питера наперебой приглашали на митинги своего любимца Володарского, то солдаты всегда требовали "нашего Невского". Мне часто приходилось бывать с ним в полках и на общих митингах. Многим, очень многим обязан я этому замечательному человеку - как агитатор, пропагандист, лектор.