Страница 63 из 93
В те дни я работал старшим инструктором по военной подготовке Нарвского района, одновременно сотрудничал в инструкторском отделе "Военки" при ЦК партии. По заданию этого отдела и К. А. Мехоношина занимался в частях гарнизона подбором, вербовкой и проверкой инструкторов. И в то же время по-прежнему служил как бы связующим звеном между "Военкой" и рядом заводов.
Центральный Комитет нашей партии, по указанию Ленина, каждодневно осуществлял непосредственное руководство организацией и вооружением сил революции.
18 сентября мне довелось быть свидетелем и участником одной интересной встречи путиловских большевиков с Я. М. Свердловым. Яков Михайлович стал подробно расспрашивать путиловцев: сколько создано отрядов Красной гвардии, как они вооружены, как идет боевая подготовка, сколько на заводе военных инструкторов, каких и сколько пушек завод изготовляет, есть ли люди, умеющие стрелять из пушек.
Старый кадровый рабочий Швецов сказал, что он лично отвечает за агитационную работу, секретарствует в заводском комитете и на все вопросы не может ответить, в частности, ему неизвестно, сколько орудий и каких систем выпускает сейчас завод. Остальные делегаты знали немногим больше Швецова. Все свелось к общим сведениям об отрядах и заверению ЦК партии в стойкости, боеспособности путиловской Красной гвардии.
- Недалекий у вас прицел, под ноги смотрите, товарищи, - недовольно поморщился Яков Михайлович. - Давно уже прошло время голой агитации и разговоров. Нужны практические действия. Нужно со всей тщательностью готовиться к вооруженному восстанию. Вашему заводу вдвойне нельзя отставать: крупнейший в столице и притом - пушечный. На вас равняются и другие.
Критику путиловцы восприняли без обиды. 19 сентября Швецов и Богданов познакомили собрание актива работников Нарвской районной партийной организации со всеми замечаниями и предложениями Я. М. Свердлова. На этом собрании обсуждались и письма Ленина, присланные Центральному, Петербургскому, Московскому комитетам партии. Ильич, зорко следивший за ходом развития революции, писал, что момент для решительного выступления вполне назрел. "Получив большинство в обоих столичных Советах рабочих и солдатских депутатов, большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки"{118}.
С гениальной прозорливостью Ильич разгадал планы контрреволюционного Временного правительства, собиравшегося сдать Петроград немцам, с тем чтобы при помощи немецкого империализма задушить, утопить в крови революционный пролетариат столицы. Только решительное вооруженное выступление, к которому неустанно призывал Ильич, могло сорвать планы контрреволюции.
- Хватит резолюций, - в ответ на письма Ленина заявляли в один голос путиловцы, тильмансцы, представители других заводов. - Их столько напринимали - дальше некуда. Пора браться за оружие.
До глубокой ночи большевики Нарвского района обсуждали, как практически осуществить требование, призывы вождя партии. На собрании были намечены основные и первоочередные задачи: укрепить рабочие отряды членами партии, активистами; расширить, усилить контакты с воинскими частями, чтобы в нужный момент с оружием в руках выступить против буржуазного Временного правительства; путиловцам исподволь готовить пушки.
За Нарвской заставой после этого собрания подготовка к вооруженному восстанию развернулась полным ходом, о чем я с большой радостью докладывал руководству "Военки".
Отряды Красной гвардии собирались теперь открыто. Путиловцы, рабочие других заводов приходили прямо в цех с винтовками, ставили их у станков, готовые в любую минуту по первому сигналу выступить.
В Красную гвардию поступали все новые и новые бойцы. Обучить их в считанные дни, реорганизовать, привести в боевую готовность дружины Красной гвардии - такую задачу ставил перед нами, командирами, военными инструкторами, Н. И. Подвойский. За Нарвской заставой насчитывалось тогда до десяти тысяч винтовок и револьверов. На Путиловском заводе каждый пятый рабочий имел оружие. В любой момент заводские комитеты могли поднять свыше десяти тысяч вооруженных рабочих, один путиловский - больше пяти тысяч. Это были люди, полные решимости драться, а если понадобится - умереть за пролетарскую революцию. Но большинство из них не имели боевого опыта. Многие с горем пополам заряжали винтовку. И, бывало, чуть поднажмешь - обижаются, начинают пререкаться: "Это тебе не старый режим".
Приходилось объяснять: в военном деле на одном революционном порыве далеко не уедешь. Нужна дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина.
Партия рассматривала отряды Красной гвардии как главную ударную силу социалистической революции. В беседе с руководителями военной организации Ленин ставил задачу добиться того, чтобы Красная гвардия стала не только ведущей политической силой, но и ведущей военной силой, определяющей успех восстания{119}.
При районном комитете партии была сформирована отдельная дружина. В эту дружину входила и пулеметная команда, которой я командовал.
Занятия со своими бойцами мы проводили ежедневно по 3-4 часа. После двухнедельного обучения отряды приобрели неплохой воинский вид: научились молодцевато шагать, держать ногу, равнение в строю, владеть ружейными приемами, быстро вскидывать винтовку "на руку" для нанесения штыкового удара, ползать по-пластунски и делать перебежки, приспосабливаться к местности. Не подкачали и мои пулеметчики.
Душой дела, кумиром и любимцем бойцов стал в те дни Барановский, дядя Тимофей, прикомандированный райкомом партии к штабу Красной гвардии. Он часто приходил к дружинникам, проводил беседы, сообщал последние новости, рассказывал о баррикадных боях в 1905 году. Иногда устраивал что-то вроде экзамена. Например, спрашивал у красногвардейцев, где можно в считанные минуты раздобыть бревна, доски и другой материал для баррикад, как задержать войска, если они двинутся по Петергофскому шоссе, где расставить пушки, пулеметы, разместить гранатометчиков, сосредоточить главные силы.
- Революцией да огнем не шутят. Помните, - не уставал повторять старый боевик, - на войне - а восстание это и есть война, война угнетаемых против угнетателей - нет готовых правил на все случаи.
Тут же приводил конкретный пример. На Шереметьевской даче недавно появилась казачья сотня. В разговор с рабочими казаки не вступают. Заняли графские покои. Кормят их на убой. Не готовят ли казачков в каратели? Как быть, если они ринутся на рабочие отряды? Какие меры принять уже теперь?
От военных дел дядя Тимофей переходил к текущему моменту. В ходе таких бесед незаметно прощупывалась, проверялась политическая зрелость красногвардейцев. Колеблющихся, неустойчивых, недостаточно дисциплинированных отправляли обратно в цеха, заменяя более сознательными рабочими. Мы называли это "фильтровкой". Занимались ею все командиры сотен, команд. Ведь отвечали мы не только за боевую подготовку, но и за политическую устойчивость своих бойцов.
В последних числах сентября Нарвский райком партии большевиков поручил группе членов районного Совета рабочих и солдатских депутатов под руководством Барановского разработать Устав и Положение отрядов Красной гвардии. В эту группу включили и меня. Увы, подготовленный нами проект получился, как говорят теперь, не на высоте. Дядя Тимофей поручил мне изучить проекты Уставов других районов. Самым удачным оказался проект выборжцев. Мы многое позаимствовали из него, разрабатывая Положение и Устав Красной гвардии Нарвского района.
За основную боевую единицу мы приняли кадровую дружину (отряд) в составе четырех сотен. Каждая сотня состояла из четырех десятков по пятнадцать бойцов. А дружина - из двухсот сорока бойцов. По первой тревоге бойцы запаса немедленно вливаются в свой отряд. Десятка разворачивается во взвод численностью в шестьдесят бойцов; сотня - в роту (двести сорок бойцов), а дружина - в батальон (девятьсот шестьдесят штыков).
Собрание представителей заводов одобрило план реорганизации Красной гвардии и утвердило Устав.