Страница 30 из 45
– Ах! Не могли бы вы сказать что-нибудь подлиннее, чем это «алло»?
– Что вы хотите услышать?
– Чудесно! Я очень надеялся на то, что это вы. Я не назову вслух вашего имени, а вы, не сомневаюсь, не назовете моего.
– Нет. Разве что мне захочется позвонить в ваш клуб и попросить, чтобы вас подозвали.
– Не делайте этого.
– Мне сказали, что вы не являетесь членом клуба. Невероятно, да?
– Возможно, я был не во всем откровенен с вами, мой мальчик. Но я все могу объяснить.
– Не сомневаюсь в этом.
– Теперь о том, что нас обоих интересует. Я заключил из вашего объявления, что это по-прежнему у вас.
– Даже и сейчас прямо передо мной.
– Великолепно!
– "Воет шакал и кричит обезьяна,/ Светит тоскливо на небе луна./ Ты в форт Баклоу идешь, путь твой странен..."
– Ради Бога, не читайте этого мне. Или вы что-то оттуда наизусть выучили?
– Нет, я читал по книге.
– А, чтобы доказать, что она у вас есть. Вряд ли это необходимо, мой мальчик. Не стали бы вы убивать женщину, если бы согласились отказаться от книги. Теперь давайте сообразим, как нам осуществить нашу сделку.
– Мы можем где-нибудь встретиться.
– Можем. Разумеется, привлекать внимание полиции невыгодно ни мне, ни вам. Нельзя ли...
– Дайте мне номер, по которому я мог бы позвонить вам в шесть часов.
– А почему я не могу вам позвонить?
– Потому что я не знаю, где буду находиться.
– Понятно. Видите ли, мальчик мой, я не уверен, что могу дать вам этот номер. Я рискую обнаружить свое местопребывание.
– Тогда дайте мне любой номер.
– Как это?
– Найдите платный телефон. Дайте мне номер, и будьте там в шесть.
– А! Я вам перезвоню.
«Т-р-р-р-р...»
– Алло?
– СН2-9419.
– Хорошо.
– В шесть часов.
– Хорошо.
«Т-р-р-р-р...»
– Алло?
– Алло! Кажется, вы поместили объявление...
– О поездке в форт Баклоу. Да.
– Можем мы говорить прямо? Речь ведь идет о книге, да?
– Да.
– И вы хотите купить ее?
– Нет, я ее продаю.
Молчание.
– Понятно. Значит, она у вас есть. Она сейчас находится у вас?
– "...Ты в форт Баклоу идешь, путь твой странен,/ Долог, а ночь страшных звуков полна..."
– Простите?
– Я читаю сорок вторую страницу, сверху.
– О, в этом нет необходимости! – Снова молчание. – Это довольно странно. Может быть, мне следует назвать себя?
– Было бы очень мило с вашей стороны.
– Меня зовут Демарест. Прескотт Демарест. Думаю, что мое имя вам ничего не говорит. Я выступаю как агент богатого коллекционера, имя которого, возможно, вам и известно, но я не имею права его упоминать. Книга недавно была ему предложена, а затем неожиданно он получил отказ. Я хотел бы знать, тот ли это экземпляр?
– Не могу вам сказать.
– Экземпляр, который предлагали, был представлен как единственный в своем роде. Мы так поняли, что существует только один экземпляр этой книги.
– Тогда, вероятно, это он и есть.
– Похоже на то. Мне кажется, вы не назвали своего имени.
– Я хотел бы сохранить инкогнито, мистер Демарест. Как и тот, на кого вы работаете.
– Понимаю. Я, конечно, должен буду с ним посоветоваться, прежде чем что-нибудь предприму. Но не могли бы вы назвать мне цену?
– Она еще не установлена.
– Есть еще возможные покупатели?
– Их несколько.
– Я бы хотел взглянуть на книгу. Прежде чем вы ее предложите кому-нибудь другому. Если бы мы могли договориться о встрече...
– Сейчас я не могу разговаривать, мистер Демарест. Куда я сегодня мог бы позвонить вам, скажем, в четыре часа? Вы будете в это время недалеко от какого-нибудь телефона?
– Это можно устроить.
– Вы не могли бы сказать мне номер?
– Почему бы и нет? Запишите. WO4-1114. Вы сказали – в четыре часа? Буду ждать вашего звонка в это время.
– Думаю, что это все, – заключил я, вкратце пересказав Каролин беседу с мистером Демарестом. – Не думаю, что последуют новые звонки.
– Откуда ты знаешь?
– Я не знаю, но как-то очень определенно это чувствую. Первый звонивший был иностранец, и это он напустил на меня сикха. Сикх приходил в четверг, во второй половине дня, значит, по крайней мере тогда он был уверен, что книга у меня, но сейчас он заставил меня читать ему из этой книги по телефону.
– И что же из этого следует?
– Откуда мне знать? Сейчас я просто излагаю факты. Их объяснение последует позже. Вторым позвонил Велкин, и его не особенно заинтересовали кричащие шакалы и воющие обезьяны.
– Наоборот.
– Что – наоборот? Велкин не особенно заинтересовал обезьян и шакалов?
– Шакал выл, а обезьяна кричала. Но вряд ли это так уж важно. К чему ты клонишь, Берни?
– Хороший вопрос. Велкин, кажется, не сомневается в том, что это я убил Маделейн Порлок. Поэтому он и не удивился тому, что книга у меня. А это значит, что сам он не убивал ее. Если, конечно, он не прикидывался, что верит, будто это я убил ее. В этом случае...
– Что – в этом случае?
– Будь я проклят, если знаю. Остается Демарест, и в нем по сравнению с другими есть некий элемент новизны. Он открыто назвал свое имя, и его не надо было упрашивать, чтобы он дал свой телефонный номер. Что бы это могло значить?
– Я не знаю.
– И я не знаю, – я налил себе еще кофе. – Убийство спутало все карты. Если бы Маделейн Порлок не убили, у меня бы не было никаких неприятностей. Или если бы полиция не стремилась повесить убийство на меня. Я бы просто-напросто продал книгу тому из покупателей, кто предложил бы за нее больше, а последующие две недели провел бы на Багамских островах. Один из этих троих убил ее, Каролин.
– Один из тех, кто звонил?
– Угу. – Я взглянул на часы. – У нас не так-то много времени. Я должен звонить им по очереди с промежутком в один час, начиная с Демареста, в четыре часа. Так что у нас осталось не больше двух часов, чтобы кое-что подготовить.
– Что подготовить?
– Ловушку. Однако сделать это будет не просто, так как я не знаю, для кого из них ее готовить и что использовать в качестве приманки. Остается только одно средство.
– Какое же?
– То, к которому я всегда прибегаю в особо напряженной ситуации. Подкупить полицейского.
Глава 15
Когда он подошел к телефону, я извинился за беспокойство.
– Твоя жена не хотела тебя отрывать, – сказал я. – Но я ей объяснил, как это важно.
– Я поставил на «Уэйка фореста» с преимуществом в десять очков, – ответил он. – А теперь просто наблюдаю, как мои двадцать долларов горят синим огнем.
– А с кем они играют?
– С университетской командой штата Джорджия. «Бульдоги» применили защиту, которая называется «бульдожьей хваткой во дворе отбросов». Это означает, что теперь они добивают бедняг из «Уэйка фореста»! – Последовала долгая и значительная пауза. – Кто это, черт возьми?
– Старый друг и враг, которому нужна твоя помощь.
– Силы небесные, так это ты! Ну, детка, ты и раньше ходил по краю, но теперь-то уж ты вляпался по уши. Откуда ты звонишь?
– Из «бездны отчаяния». Мне нужна помощь, Рэй.
– Вот это верно, приятель. И, ей-богу, ты хорошо сделал, что обратился ко мне. Ты ведь хочешь, чтобы я тебе устроил добровольную явку с повинной? Первый разумный ход, с тех пор как ты пришил эту дамочку Порлок. Тебя ведь все равно рано или поздно выследят, а зачем тебе нужно, чтобы тебя пристрелили? А ведь дано указание пристрелить тебя, – сочувственно басил он. – Это было, знаешь ли, не особенно умно. Стрелять в полицейского. В полиции на такие номера смотрят сам знаешь как.
– Я не стрелял в него, Рэй.
– Да будет тебе, малыш! Он же оказался там, правильно? И он тебя видел.
– Он видел шута горохового с бородой и в тюрбане. Я в него в жизни не стрелял, и в нее, кстати, тоже.