Страница 4 из 15
- Лучше водяных мельниц на свете нет, - приговаривал он. - Ведь на реке только жить да жить! Как-то плыву на лодке - вдруг вижу эту мельницу. Дай, думаю, починю её!
На мельнице было довольно холодно, и Чубо грел руки у свечи, а Дядька совал их под бороду.
- У меня и одеяла нет, - говорил Дядька. - А зачем мне одеяло? Лягу спать, калачиком свернусь, а ноги бородой накрою! Хорошо! Тепло!
- А когда мы пустим мельницу? - спросил Чубо. - У нас дома мука кончилась!
Дядька стукнул ещё раза три молотком:
- Готово! Можно муку молоть!
Со свечкой в руке он спустился вниз, к мельничному колесу.
- Эге, - сказал он. - Вода-то замёрзла. А чтоб колесо крутилось вода течь должна. Тьфу... чинил, чинил, а забыл, что на дворе зима!
Чубо схватился за колесо, пробовал крутануть, но ничего не вышло. Сил-то у него было много - от папы и мамы, - а не хватило.
В полночь Чубо вернулся домой. Заслышав его шаги, дедушка издали грозно крикнул:
- Айн, цвай, драй! А, это ты?
А на следующее утро, не успел Чубо встать, прибежал Уку.
- Беда! - закричал он. - Чубо, вставай!
Чубо выскочил из дому и увидел, что лицо у бабушки всё расцарапано.
- Что случилось?
- Ш-ш-ш-ш-ш, - прошепелявила старушка.
- Беда, Чубо, - сказал дед. - Я-то, старый пень, заснул. И во сне мне кажется - волк прибежал! Открыл глаза, вижу - это воробей. Подлетел к моей старушке, исцарапал всю и голос украл.
- Не голос, а зубы, - засмеялся Чубо. - Зубы-то у неё - зёрна пшеничные. Не беда, сейчас новые вставим и царапины заделаем. Как раз свежий снежок выпал.
Чубо тут же вставил бабушке новые зубы. Даже на пять штук больше. Разгладил белые щёки.
- А если он опять прилетит?
- А ты тогда его... - сказал Чубо и шепнул ей что-то на ухо.
- Ага, - засмеялась бабушка. - Так и сделаю.
Воробей, конечно, скоро вернулся. Издали заприметив новые зубки, он кинулся к ним, а бабушка раскрыла рот и - хап! - слопала воробья!
Но не до конца слопала, даже не проглотила, а просто закрыла рот только хвост наружу торчит.
- О, горе мне! - закричал бедолага-воробей. - Сожрал меня снежный человек! За что? Отпусти, бабушка! Темно у тебя здесь и страшно!
- Будешь чужие зубы трогать? - спросил дед.
- Не буду больше! Не буду! Простите, прошу!
Сжалилась бабушка Далба, отпустила дурачка. Он всё-таки схватил один зубок и вылетел, как из пушки.
Вечером, после ужина, отец сказал матери:
- Так и не поймали мы с тобой бабочку. А ведь надо бы поймать.
И они снова забрались каждый в свою колыбель, и Чубо качал их, маму левой, папу правой рукой:
- Баю-бай! Баю-бай!
Само собой разумеется, что сила их сразу же перешла к Чубо, и он снова помчался на мельницу.
А по дороге решил завернуть Чубо к дяде Тоадеру. Этот дядя был здоровенный мужик, прямо великан. И главное, он очень любил пироги с маком.
- Вот кто мне поможет пустить мельницу, - подумал Чубо.
Он постучал и сразу услышал голос великана:
- А-а! Чубоцел! Это ты? Заходи!
Дядя Тоадер открыл дверь и хотел уж взять мальчика на руки, но Чубо сказал:
- Погоди, дядя Тоадер. Дай я попробую.
И он вдруг схватил великана под коленки и поднял его вверх. У дяди Тоадера даже шапка за стреху зацепилась и осталась там висеть.
- Ух ты! - сказал дядя Тоадер. - Ну и силища! Здоровый какой!
Дядя Тоадер был вообще-то мужик добродушный, и Чубо знал, что его можно уговорить лечь в люльку. А чтоб сдвинуть мельничное колесо, сила великана могла пригодиться.
- Да что ты, Чубо, - сказал дядя Тоадер. - Я же в люльку не влезу.
- Ложись тогда в корыто.
- Да что ты, Чубо! Стыдно мне в корыте лежать. Ну уж ладно, только для тебя.
Жена дядина, увидевши мужа в корыте, обомлела и остолбенела. Сунула себе под мышки два градусника. Один - под левую, другой - под правую*. Пока она разбиралась, что к чему, Чубо был уже на мельнице. ------* Удивительно, что под левой оказалась температура 36 и 7, а под правой - 37 и 6. ------
Дядька надел мельничный фартук, засыпал зерном ящик, Чубо крутанул колесо - и оно сразу завертелось.
Они зажгли все свечи, чтоб поглядеть, какая идёт мука - белая или нет?
- Белая! - закричал Бородатый Мельник. - Ой, какая белая! Говорил я тебе, что я мельник! Говорил или нет? Белую муку из жёлтой пшеницы сделал! Видал!
И он покатился кубарем, подметая мельницу бородой.
На меня, на чудака,
С неба сыплется мука!
Муку
Очень белую
Я из пшеницы делаю!
Ранним утром шапка дяди Тоадера, которая всё еще висела на стрехе, была доверху наполнена белоснежной мукой*. ------* Влезло в неё 43 килограмма. ------
ЛЕТАЮЩИЕ КАЛАЧИ
В тот день отец не пошёл в столярку. Он гордо бродил по селу.
- Это правда, кум? - спрашивали его то один, то другой, и отец кивал в ответ.
Всё село Туртурика радовалось. Да и как не радоваться?
Надо муки намолоть - выноси мешок с зерном на улицу, оставляй у ворот, а сам ложись в люльку. Утром в мешке - мука, такая белая, такая мягкая! А тесто получается - хоть навёртывай кольцом на палец!
А какой стоял в селе запах? Э-ге-ге! На этом крыльце пахло пышками, там - хрустиками, здесь - пирогом...
Чубо то и дело прибегал за зерном, с ним и Мельничный Дядька. Очень нравился Дядьке деревенский воздух и разные вкусные запахи.
Сидя верхом на Снежном Коне, он распевал во всё горло:
Я маленький ростом,
Зато - бородат!
Я Снежному Деду
Двоюродный брат!
Сверкают снежинки
В полях и лесах,
А мельница крутится
На небесах.
Работает мельница
Снеговика,
Чтоб были на свете
И снег, и мука!
Мельничный Дядька за муку денег не брал. Что ему с ними делать? Он их даже считать не умел.
Но в селе Туртурика жили люди добрые. Решили Мельничного отблагодарить.
С верхушки холма они протянули вниз к мельнице длинную крепкую нитку. Залезали на крышу, надевали на нитку калач - и не успевал Дядька глазом моргнуть, как калач был уже на мельнице. Свежий да вкусный, только что из печки.
А внизу на мельнице колокольчик звонил, чтоб Дядька знал, что калач прибыл.
Птицы разные - воробьи да вороны - совсем с ума посходили, глядя на эти летающие калачи.
А мельница работала и в понедельник, и во вторник, и в среду. В четверг один человек сказал:
- А что если Чубо не вернёт нам силу? Так и провисим всю зиму в люльках?
- А вдруг он захочет быть Самым Главным? - сказал другой. - Во наделает делов! Эй, жена, почеши-ка мне за ухом, руку поднять не могу.
В тот день смололи уже два мешка муки, и Чубо вдруг захотел спать.
Только он прилёг, как Мельничный Дядька стал его укачивать, запел:
- Баю-бай... - И сила всей деревни перешла к нему.
Чубо уснул, а Мельничный замахал от радости руками да ногами и так быстро, что в воздух поднялся. Как мотылёк с бородой, летал он по мельнице, роняя валенки.
Между тем дедушка Далбу забеспокоился. Уже было довольно поздно, а Чубо всё не возвращался. Дед послал Уку на мельницу.
Уку прибежал и увидел, что дверь раскрыта настежь. Чубо спит в люльке, а Мельничного нет нигде.
А Мельничный Дядька летал в это время у самой луны. То плечом её толкал, то коленкой, а то и вовсе пытался снять с места, чтобы повесить над мельницей.
Стал Уку будить Чубоцела, но разбудить не смог. Что делать?
Уку сообразил и вылепил снежного мальчугана.
- Йока, мока, трока, на! Давай по-быстрому, - сказал Уку, и мальчуган тут же вылепил другого мальчугана.
- Йока, мока, трока, на! - и дело пошло как по маслу.
Один снежный мальчуган лепил другого, и за каких-нибудь полчаса их было уже штук сто. Как военная шеренга, протянулись они от мельницы до дедушки Далбу. Дедушка кликнул бабушку, а бабушка слепила снежок и бросила его в окно.