Жиголо

- Тсс, - сказал я, зажимая ей рот. - Они искали Левина? - И, получив утвердительный кивок, сообщил: - Они хотели убить его. Понимаешь? Мы должны спасти Петю. Как тебя зовут? - и снял ладонь с её лица.

У медсестры было скуластенькое личико, забрызганное веснушками. Она трудно глотнула и назвала свое имя:

- Мила.

- Милая людям, - улыбнулся. - А я Дима. У нас мало времени, Мила, предупредил.

Не знаю насколько я был убедителен, но девушка последовала за мной, оглядываясь, правда, на бывших спутников, точно поверженных громом среди ясного неба.

Наше явление в палате поначалу обрадовало Петю Левина, потом озадачило до крайней степени, когда я, прихватив его за тулово, дернул из кровати.

- Вы с ума сошли? - запротестовал. - Милочка, что происходит? Я же хочу только по-маленькому...

- Петенька, тебя хотят убить, - отвечала простая, как ивановский ситец, медсестричка.

Гениальный компьютерщик потерял дар речи и пока приходил в себя я успел накинуть на него пижаму и вытолкать взашей из палаты.

Медсестра, привыкшая к экстремальным условиям, вела себя без паники и здраво, указывая путь к спасению. По бетонной лестнице мы сбежали в подвал, похожий на катакомбы, и помчались по нему. Петя Левин держался молодцом, несмотря на известную неполноценность тела.

- Куда бежим? - поинтересовался я скоро. - Не в Америку ли?

- Не, - медсестричка Мила не поняла моей шутки "второй свежести", - на стоянку.

Наверное, нам повезло - повезло во всех отношениях. Это я понял, когда старенький "Фольсфаген", похожий на горбатенького жука, куда наша троица с трудом упаковалась, выкатил за территорию знаменитого богоугодного заведения. Оглянувшись, заметил: к парадному подъезду центрального корпуса, нарушая все инструкции, подмахивают три джиповых коробки и оттуда десантируются люди в темной военизированной форме.

- М-да, - только и сказал я.

- А почему они меня хотят, - вскричал Петя Левин, - убить? Что я им сделал, гадам?

- А вот это я и хочу узнать, - и обратился к медсестре, крутящей рулевое колесом с невозмутимым видом: - Не страшно, Мила?

- Страшно, - передернула плечами, - а что делать? - И поинтересовалась: - Ехать-то куда? Или будем катать по Садовому?

Вопрос был своевременный, и я спросил у нервничающего хакера, имеется ли у него надежный товарищ? Петя Левин завредничал: какой-такой товарищ? Нужен компьютерщик, пояснил, есть идеи. Какие-такие идеи? Хорошие идеи, Петя, хорошие. Хакер зашелся желчным смехом: чтобы и ему руки попортило?

- Петя, - проникновенно проговорил. - Не разгадаем тайны, головы нам не сносить. А без нее, куда хуже, чем без рук.

- Ребята, - вмешалась Мила, - прекратите. Петя все понял.

Словом, с грехом пополам наш новый друг признался, что у него имеется товарищ по имени Родя, который может нам помочь. Живет он недалеко, в районе Москворечья, вместе с прабабушкой - она тугоухая старушка и нам не помешает. Телефонным звонком Родиона можно не тревожить - он не подходит к аппарату, безвылазно лазя в Интернете.

Задав несколько уточняющих вопросов, выяснил, что о существовании петиного гениального коллеги никто не знает, даже в дамском клубе "Ариадна".

- Дамский клуб? - удивилась Мила. - Что это такое?

- Клуб по интересам, - отмахнулся, тыкая в ребра П.Левина, пытающего сказать правду. - Кройка-шитье-вышивка.

Странно, почему-то не хотелось, чтобы эта мужественная девочка знала о том, что есть такая профессия, как "жиголо".

Беззаботное прошлое, где я проживал, как денди, кануло в лету. И вспоминать его не хотелось. Настоящее мелькало за стеклом горбатенького автомобильчика и требовало повышенного внимания.

Как я и предполагал, хакер стал жертвой необъяснимого пока происшествия не случайно. Факт есть факт: за ним, как носителем некой информации, началась охота. Охота за мной - это игры дураков, желающих, допустим, снять головную боль у своих высоких руководителей. А вот почему объявлена охота на компьютерщика? Надеюсь, это мы скоро узнаем. И что? Думаю, "зачистка" местности будет продолжаться, сержант.

Наше кружение по столичным улочкам закончилось у набережной. На противоположном берегу коптили стабильное небо трубы дореволюционного заводика по производству, подозреваю, гладких галош. Над ним трещал фанерный аэропланчик из красного индустриального 1933 года. По реке плыли белые двухпалубные теплоходы 50-х годов. Гостиница "Россия", возведенная в 70-е, походила на огромную стеклянно-бетонную шкатулку. За кремлевской стеной над куполом, выкрашенным в краеведческий купорос, реял трехцветный стяг стагнацирующей власти конца 90-х.

Мы сидели в автомобильчике, словно пытаясь осознать время, в котором находились. Словно отвечая на наш немой вопрос, ударили куранты на Спасской башне.

- У тебя какие планы, Мила? - спросил я. - Вернешься в Склиф? Не боишься?

- А у меня дежурство кончилось, - отвечала медсестричка. - И кого бояться? - Посмотрела на меня заинтересованным взглядом. - Под такой защитой.

Я сделал вид, что не услышал последних слов, отвлеченный требованиями П.Левина решить наконец его давнишнюю проблему. Узнав в чем дело, Мила посмеялась: учись, Петенька, к самостоятельному, так сказать, волеизъявлению. Пострадавший хакер взбеленился: как учиться, черт подери?! Ничего-ничего, успокаивала его медсестра, всему можно научиться, было бы желание. Желание?!.

- Ребята, - прервал спор. - Давайте закатим во дворик, а то если Петюня пойдет по городу в пижаме...

- Пижама им моя мешает, - забурчал взломщик под наш нервный смешок. Вообще... обо мне и не думают.

Московский дворик, куда мы закатили, выступал надежной защитой для нашего приметного авто. Три старых дома, близко стоящих друг к другу, образовывали прохладный "колодец", на дне которого находился заасфальтированный пятачок для машин, детская площадка, виноградный полисадничек и столик для народных игр.

К счастью, на скамейке у подъезда вместо родных бдительных старушек сидела беременная кошка, похожая на переспелую туркменскую дыню. Мы прошмыгнули мимо неё в подъезд и по широкой лестнице поднялись на второй этаж. Нужная нам дверь была выкрашена в цвет абрикосового повидла. Я утопил кнопку звонка. За дверью просипело наподобие потревоженного змеиного гнезда. Мы с Милой невольно переглянулись: какая нам уготовлена встреча?