Семейные реликвии

— Не знаю, как можно было не слышать, — ответила Франсэз немного раздраженно. — Грохот был такой, будто по нашей крыше проскакал табун лошадей.

Джульетта усмехнулась от такого сравнения.

— Нет. Это был только Эймос.

— Что это, интересно, он делал, так бегая по крыше? И что за крики слышались потом? Кто-то еще приходил?

Джульетта кивнула.

— Да. Это был Джон Сандерсон. Мне очень жаль, что вас потревожили. Мне следовало бы подняться и успокоить вас, но я и не подумала, что вы услышите.

— Джон Сандерсон! Ему-то что было нужно здесь? Уж очень странное время для визитов — сразу после урагана.

— Он говорил, что хотел узнать, как мы перенесли эту стихию, и казался очень обеспокоенным и участливым.

— О, как, должно быть, сильно он к вам привязался, — сморщилась Франсэз.

— Я думаю, что он явился сюда, когда увидел фургон, направляющийся в город, и решил, что Эймос с Итаном уехали. Он подумал, что я осталась одна, если не считать вас.

— Да уж от меня-то какая вам помощь, — заключила Франсэз с отвращением. — Этот человек вам сделал какое-нибудь недостойное предложение?

Джульетта удивленно посмотрела на нее. Неужели всем, кроме нее, была понятна истинная сущность Сандерсона?

— Да, — тихо ответила она.

Франсэз вздохнула.

— Я должна была предупредить вас об этом.

— Эймос мне говорил, — хмуро ответила Джульетта. — А я ему не поверила.

— Но почему? — Франсэз с недоумением взглянула на нее. — Эймос всегда говорит правду. Более того, он настолько правдив, что это раздражает.

— Я думаю, мне следовало об этом знать. По крайней мере, я должна была проверить, так ли это на самом деле. Ясно, что для этого мне всего лишь нужно было поговорить с вами.

— Так значит, весь этот шум, который я слышала, поднял Эймос, когда поспешил вам на помощь?

Джульетта кивнула, краснея и отводя глаза в сторону.

— Откровенно говоря, я была рада его видеть.

— Да, очень хорошо, что он оказался дома.

Во время разговора Франсэз время от времени отпивала бульон из чашки, и Джульетта с радостью отметила, что увлекшись разговором, Франсэз съела больше, чем обычно.

— Да. — В первый раз, вспоминая происшедшую сцену, Джульетта почувствовала не только смущение. Она вспомнила, каким разгневанным выглядел Эймос, как он выступил в ее защиту. — Он выгнал мистера Сандерсона и даже заставил его извиниться.

— Совершенно правильно. Вы можете на него всегда положиться.

— А вы?

— Конечно. — Франсэз с любопытством посмотрела на нее, как будто сомневаться в этом было явной глупостью.

Джульетта задумалась, как это должно быть хорошо, когда ты знаешь, что у тебя есть рядом такой человек, как Эймос, на которого можно положиться без колебаний при любых обстоятельствах. Так давно минуло время, когда она могла полагаться на кого-то еще, кроме себя. Даже тогда, когда отец был еще жив, все же именно на ее плечи падал весь груз принятия решений.

— А я даже не поблагодарила его, — прошептала Джульетта.

— Что? — с любопытством взглянула Франсэз.

— Я не поблагодарила Эймоса. За то, что он сделал для меня. Мне было так стыдно, что я убежала в дом. — Она наморщила лоб в замешательстве. — Он, наверное, подумает, что я ужасно невоспитанная.

Франсэз покачала головой, улыбаясь.

— Об этом не беспокойтесь. Эймос, наверное, даже не заметил. Он и не ждет благодарностей.

— Но я должна была сказать ему.

Эта мысль мучила ее весь остаток дня. Подошло время обеда, но ни тогда, ни позднее Эймос не пришел поесть. Немного позже появился Итан. Он ввалился в кухню и принялся рассказывать Джульетте городские новости про торнадо и нанесенные им разрушения. Затем он отправился на крышу помогать отцу. До захода солнца они стучали на крыше молотками.

В присутствии Итана Джульетте было легче общаться с Эймосом. И ей удалось во время ужина не покраснеть и избежать прямого разговора с Эймосом. Он тоже старался не смотреть на нее и так же, как она, ограничивался беглыми взглядами.

Перемыв посуду после ужина, Джульетта вышла в сарай, чтобы найти Эймоса и поблагодарить за помощь утром. Ей было стыдно и очень не хотелось идти, но она знала, что должна сделать это.

Она шагнула в широкий дверной проем сарая и принялась осматриваться.

— Эймос?

Она прошла в глубь сарая, где виднелись отблески фонаря. Никогда раньше она не заходила в сарай. У дальней стены был устроен высокий верстак, а рядом на высоком табурете сидел Эймос. Сбоку стоял открытый деревянный сундучок. Внутри находились инструменты, и высоко на стене тоже висели инструменты. Под ними были устроены несколько полок и вот на них-то и задержался взгляд Джульетты. Все полки были уставлены занятными фигурками, вырезанными из дерева. Одни из них были в виде статуэток, другие представляли собой куски дерева в естественном виде, на которых фигуры были вырезаны в форме барельефа, так что изображенные существа словно выходили из дерева. Среди них были животные, люди, а также странные небывалые создания, которые могли быть эльфами, феями, сильфидами, либо троллями и чудищами. И каждая фигурка была сделана мастерски, выглядела как живая, и вызывала у смотревшего на нее какое-то ответное чувство: улыбку, страх или удовольствие.

Джульетта ахнула, остановилась и, затаив дыхание стала рассматривать деревянные фигурки одну за другой. Услышав ее дыхание, Эймос обернулся и на его лице мелькнула досада.

— Эймос! — Джульетта совсем забыла, для чего пришла сюда, очарованная расставленными за спиной Эймоса предметами. — Это все сделали вы?

Он кивнул, пожимая плечами.

— Для меня это вроде хобби. Я начал вырезать ножом из дерева еще в детстве.

— Почему вы об этом не говорили ни слова? Они же изумительны! — Она подошла, чтобы поближе рассмотреть его изделия. Эймос глядел на нее со странной смесью удовольствия, смущения и беспокойства.

— Вам нравится? — спросил он неуверенно.

— Да они просто восхитительны! — Джульетта переходила от одной фигурки к другой, с интересом рассматривая все, что стояло на полках. Ей никогда бы и в голову не могло прийти, что Эймос был способен делать такие своеобразные предметы искусства. Он казался таким деловитым и бесстрастным. А эти его творения свидетельствовали о богатом воображении и хорошей технике вырезания по дереву.

Джульетта вновь посмотрела на него так, будто видит в первый раз.

— У вас это получается очень здорово, — произнесла она.

— Спасибо, — он избегал смотреть ей в глаза. — Некоторые из них довольно дурацкие, по-моему, но…

— О, что вы! Здесь нет ничего дурацкого. Мне они очень нравятся.

— Я начинал, пытаясь копировать фигуры персонажей из книги сказок, которая была у моей матери, — пояснил Эймос. — А они мне тогда очень нравились, все эти сказочные существа.

Джульетта отвела взгляд от изделий и улыбнулась Эймосу.

— Я всегда любила волшебные сказки.

На мгновение что-то общее соединило их, как будто они вдруг узнали нечто очень важное для обоих. Но тут Эймос отступил в сторону и неуловимая связь прервалась. Джульетта вспомнила, зачем она явилась сюда.

— Простите, что я потревожила вас, — начала Джульетта почти официальным тоном. — Я пришла сюда, чтобы поблагодарить вас за то, что вы для меня сделали сегодня утром.

Он пожал плечами.

— Да ничего особенного.

— Уверяю вас, для меня это было очень важно. Я… с вашей стороны это было очень любезно и я просто обязана была сразу же вам это все сказать. Я поступила очень невоспитанно.

Эймос улыбнулся, что редко с ним бывало, сверкнув ослепительно белыми зубами.

— Невоспитанность, пожалуй, скорее мне свойственна. Не правда ли?

Джульетте пришлось улыбнуться в ответ. Что это? Неужели Эймос Морган способен и пошутить? В это трудно было поверить.

— Я должна сказать вам что-то еще, — сказала она, приободренная его добрым настроением. — Вы были правы, когда говорили мне про мистера Сандерсона. Я должна была прислушаться к вашим словам. Простите меня.