INDIFFERENT

Открыв свои глаза, я уставилась в синие. Они пристально исследовали мое лицо, и я слегка улыбнулась.

– Считаешь веснушки?

– Сто двадцать семь, – прошептал Ян.

– Ты серьезно?

– Плюс, минус один, – ответил парень и провел пальцем по моему носу. – Ты красивая.

– У тебя горячка?

– Да нет у меня температуры! Вот, потрогай, – Ян взял мою ладонь и приложил к своему лбу. – Видишь? Нет!

Подавив смешок, я смотрела на Галлагера, не отводя взгляд. Вчера я была с Лео и мне, казалось, что это был самый правильный поступок в моей жизни. Но когда рядом со мной Себастьян, я не могу думать ни о чем и ни о ком другом.

– Хочешь знать, что со мной не так?

– Что? – удивленно воскликнула я, глядя как Ян лег на спину.

– Ты всегда спрашиваешь почему я такой? Что со мной? Разве нет?

– Да.

– И я решил дать тебе ответ на эти вопросы. Тебе все еще интересно?

Я согласно кивнула и завернулась в одеяло.

– Ты, наверное, знаешь, что нас с братьями усыновили.

– Угу.

– И что до этого мы жили в притоне,– да. Я слышала эту печальную и страшную историю. Так же я знала, что парни согласились на одно из самых сложных заданий года два или три назад, на которое я бы в жизни не пошла. Снова видеть весь тот ужас. – Наше детство с Элем было не самым безоблачным. Точнее, оно было классным только в те моменты, когда мы кололись. Я до сих пор помню то ощущение, – Ян тяжело выдохнул и бросил на меня свой пронзительный взгляд. – Но в остальное время наша жизнь была полным дерьмом. Мы воровали, избивали в темных переулках простых прохожих, я даже как-то ранил одного мужчину ножом, – Я тяжело сглотнула и продолжила слушать. – Слава Богу, что скорая быстро приехала, и он остался жив. Но дело в том, что тогда я считал все это в порядке вещей. Когда меня и Эля избивали за то, что мы не украли достаточно денег или еды, я считал, что это справедливо. Позже, появился Лэй и Тереза. А спустя месяц еще одна девочка. Калли. У нее были рыжие волосы, как у тебя, и заразительный смех. Я тогда впервые поцеловался. И не только это, – Ян хмыкнул каким-то своим воспоминаниям. – Спустя три месяца она умерла. Ее сильно побили и мы с Элем нашли ее в луже крови, когда вернулись с очередной вылазки, – Яну было сложно говорить, как и мне слушать. – Я обещал Калли, что с ней все будет в полном порядке и что мы выберемся из того ада. Я все время ей повторял, что с ней ничего не произойдет, ведь я рядом, но как видишь… Я и тебе сказал… Но не стоит этому верить, – я коснулась руки Яна, но тот быстро оттолкнул ее. – Мы с Элем не вспоминаем Калли. Ты и Кэрри, единственные кто знают о том, что произошло на самом деле. Лэю и Терезе мы сказали, что она сбежала… – теперь мне понемногу становилось ясно, почему Ян именно такой. – Спустя неделю нам подкинули Кая. Он был совсем малышом и ни я, ни Эль не хотели для него той же участи. Я и Эль решили завязать с наркотой, но тогда и начались ужасные издевательства надо мной и братом. Эля заставляли резать себе ноги, а меня просто накалывали. Я думал, что умру от передоза, но Эль с помощью ФБР вытащили нас. Меня, брата, Лэя, Терезу и Кая. Когда нас усыновили Галлагеры, то меня и Лэя отправили на реабилитацию.

– А Эль?

– Ему это не требовалось, – серьезно ответил парень. – А Кая мы старались оберегать, как только могли, – Ян повернулся на бок и взглянул на меня. – Вот такая душещипательная история. Не хуже твоей, правда?

Галлагер пытался скрыть себя настоящего за этой напускной веселостью, и до этого момента у него все отлично получалось.

– Было сложно жить с чужими людьми? Я, имею в виду, твоих родителей.

– Сначала да. Я не мог понять, почему мне указывают, что и как надо делать. Психовал, когда мама лезла с расспросами и называла нас странными именами. Например, в детстве Сэмюэля называли Сэмом, Лэйтона полным именем, Малакая — Маликом, мое имя тоже никогда не сокращалось. Мне не нравились новые порядки, – не останавливаясь, произнес парень. – Я часто не ночевал дома, устраивал концерты за завтраком, обедом и ужином, как-то даже подрался с Лэем, при этом, разбив любимый мамин сервиз. Но она не кричала и не злилась, как и отец. Наверное, это меня и подкупило, – Ян улыбнулся. – Я специально так себя вел, чтобы быстрее вывести родителей на чистую воду. Мне казалось, что усыновить сразу четырех парней, еще и с таким прошлым, довольно подозрительно, но… Я просто перестал доверять людям, даже себе, – Ян вытянул ноги и взглянул на противоположную стену. – Мама всегда говорит, что сложней всего ей было с Элем, но я-то знаю, что был самой огромной сложностью в ее жизни. Помню, как-то вошел в их с папой комнату и лег между ними. Я помню, как сильно тогда плакал и как они меня успокаивали. Я был взрослым. Точнее, я считал себя таким, но родители меня успокоили и пообещали, что никому не расскажут. Тогда я и понял, что нашел самых настоящих друзей и родителей, но не совсем оправдал их ожидания.

– Ты слишком требователен к себе, – возразила я. – Ты поступил в академию, окончил ее с отличием, сам устроился на работу, живешь на свои деньги, не пьешь, не колешься, хотя с твоим-то прошлым. Ты предан своим братьям и друзьям. Ты обожаешь родителей и… и… еще много чего хорошего, – выдохнула я. – Но, не смотря на все это, ты ведешь себя, как подросток! – возмутилась я, глядя в потолок. – Впервые, когда я тебя увидела, подумала, что ты отличный парень, но знакомясь с тобой ближе, ты просто стал в меня тыкать моими недостатками, что у меня не оставалось выбора, кроме как считать тебя, никем иным, как засранцем. Ты всегда так делаешь! «Вот, смотрите, я именно такой и другим не буду»! – пробасила я, изображая мужской голос. – Но ты совершенно не такой! И я могу тебя тысячу раз говорить об этом, но ты меня не послушаешь. Ты вообще кроме себя, никого не слушаешь. Даже своего родного брата! – прикрикнула я, чересчур осмелев. – Ты никогда не даешь мне поблагодарить тебя за тот раз. Ты спас мне жизнь, подставившись под пулю, но ни разу после этого не выслушал. Я, как идиотка, сидела в больнице почти две недели, но ты так и не разрешил мне войти к тебе в палату, – я прикусила губу от возмущения. – И дело тут не в том, что ты меня ненавидишь, как я думала раньше, все совсем наоборот. Я тебе нравлюсь. И ты считаешь, что чем хуже будешь себя вести, чем больнее сделаешь мне, то тем больше вероятность, что я просто отстану от тебя, и тебе не придется сожалеть. Ведь я не захотела принять тебя! Так? – я поднялась с кровати и обернулась к Яну. – Со сколькими девушками ты переспал на этом задании?

Ян уткнулся в подушку, чтобы не отвечать на мой вопрос.

– Я же говорила, что ты ведешь себя, как мал…

– Одна, – громко произнес Галлагер, глядя мне прямо в глаза. – Я знал, что ты после работы пойдешь к Лео.

– У тебя есть чувства ко мне? – серьезно спросила я.

Ян долго думал или собирался с мыслями, прежде чем ответить.

– Да.

– И как давно?

– Ты решила мне устроить допрос? Или что это, Рыжик?

– Не зови меня так!

– Почему? Очень мило.

– Отвечай! – не выдержала я и даже дернула ногой.

– Что? – Ян дурачился.

– Когда ты стал чувствовать ко мне что-то больше, чем просто обычная симпатия?

– Я не знаю… Что за дур…

– Я имею право знать, – заметила я. – Это было бы справедливо.

– Наверное, когда ты вернула Тими деньги. Не знаю! – бросил растерянно парень. – Я долго тебя не видел, а ты выглядела так привлекательно.

– Я была уставшей! – воскликнула я.

– Да. И у тебя тряслись руки, – добавил Ян.

– Это из-за тебя.

– Меня?

– Я боялась, что в тот момент снова все испорчу!

– Ты не м…

– Значит ли это, что ты влюблен в меня?

– Я болею, Рыжик, и это все слишком…

Я мигом оседлала Галлагера и, не сводя с него взгляд, придавила руки к кровати.

– Надо было с этого и начинать, – Ян улыбнулся и потянулся ко мне.

– Ээээ, нет! – прошептала я. – Почему ты не захотел целовать меня, когда мы играли в бутылочку?