Страница 108 из 115
— Говоришь, отпустить?… Отпусстить?… Ну, нет. Даже порченая, она все отработает сейчас. И штрафную получит и проглотит.
Посмотрел на Дмитрия, стоящего с брюзгливым видом. Развел руками:
— Дмитрий Петрович, прокол вышел, небольшой. Но, вон они стоят, выбери на вкус, хоть вот Тамарочка!
Тамара, качнув султанчиком на серебристом обруче, выступила вперед, поцокала к гостю, косясь с торжеством на стайку подруг. Но заказчик махнул вялой рукой, сверкнули перстни:
— Убери. Сучек не люблю. Такого добра — везде. Ты мне, Яшка, обещал нетронутую да серьезную, фото смотрели. Гарантии давал. А теперь что? Праздник испортил. Пошли в зал, что ли. Скоро встречать. Пришлешь к столу пару блядей попроще, раз так. Пошли, Вовчик, — почти свистнув шофера, повернулся уходить.
— С-стоять… вс-се… — тронул воздух тихий яростный голос.
Тамара остановилась, обиженно надувая губу, столпились еще плотнее у двери испуганные девушки. Замерла круглая спина важного гостя.
— Наказание, — просвистел Яша нежно, ласково, — хотите? Новое удовольствие… Она будет наказана, по-настоящему. И будет это долго… долго…
— Хм… — гость издалека осмотрел лежащее тело, метнул взгляд вбок, — а эти?
Витька и Генка стояли отдельно, против всех.
— Эти?
Лицо Яши менялось, а за спиной, казалось, вырастал горб дымного света, но вот он стал выпрямляться и Дмитрий задрал голову, пытаясь уследить. Дымной черной макушкой демон упирался в потолок, заслоняя свет ламп и, просвечивая через дым, свет наливался серым пурпуром. Снова зашевелились тени по углам зала.
Витька повернулся к Генке, чуть не уронив камеру и, оглядывая его напряженно, вдруг схватил за шею.
— Ты что? Пусти!
— Стой, дурак, — хватал появляющиеся из серой темноты упругие стебли и рвал их ногтями, царапая Генке кожу.
Черное лицо демона прорезала улыбка-оскал:
— Эти не выйдут… Никогда…
Серый мир, тот, что находится за гранью, в глубине душ, повинуясь победному рыку, заворочался, вылезая через просвечивающую кальку одежд и предметов. И сущности, мысли, самые тайные, спрятанные за важностью и внешним блеском, распухали, заполняя пространство, несли в себе другие законы и логику — совершенно простую.
Дмитрий почесал потную грудь, разглядывая стиснутое лианами тело на ложе из серого древесного ствола.
— Ты их убьешь? — голос сделался невнятным и булькал, будто тот недавно научился словам.
— Я принесу их в жертву! — демон покачивался, расплескивая по сторонам клубы черного дыма, затекающего в ноздри толпящихся полуживотных, полулюдей. Голос его ударялся в стены и потолок, падал, взрыкивал и ему верили, поднимая лица, искаженные восторгом, страхом и ожиданием нового удовольствия.
— Вода Бешеной бухты получит их кровь. И на моей земле продолжится сытость и благоденствие.
Голос мерно рокотал и ему внимали, веря. Так сказал и так должно, ведь он Хозяин Мест. Визгом вклинился в рокот женский дрожащий голос:
— Дай нам их, владыка, дай перед смертью! Мы хотим получить множество удовольствий!
Медленно повернулось дымное лицо и темный свет упал на задранные к нему женские лица, молодое и старое, изукрашенные линиями цветной глины, с прядями свисающих на груди волос. Лица кривились от нестерпимого желания получить то, что нигде в другом месте не будет ими получено, наброситься на связанные тела и упиться безнаказанностью, потому что есть — хозяин, и он все возьмет на себя.
— Нет, — пророкотал далеким громом, и ощерились по окружности бездонного рта светящиеся зубы, — слишком жирно для вас. Нечем расплачиваться. Берите ее. Эти уйдут в бухту с чистой кровью.
Сирена рванулась к лежащей девушке, отталкивая шофера. Следом за ней поспешил незаметный охранник, на ходу раскрывая большую резную шкатулку. Витька вспомнил плоский чемоданчик, с которым не расставался охранник старухи. Сейчас в руках мужчины был предмет, состоящий из двух сущностей, одна из которых бледнела, уходя в тень. И чемоданчик, превращенный в шкатулку, в мужских руках раскрыл пасть, сверкнув уложенными в нем скальпелями, шипцами и шилами с круглыми рукоятками. Сверкание их тускнело, обволакиваясь дымом и предметы зашевелились, разевая пасти и переползая с места на место. Мужчина отталкивал их, не давая выбраться, и отдернул руку с каплями крови на рассеченной укусом ладони.
— Да! Да! — Сирена встала у разведенных ног, протягивая руку в нетерпении, — скорпиона! Давай!..
Генка рванулся, обрывая остатки стеблей с ног, и, почти падая, ударился всем телом в спину Сирены, дернул шкатулку, отшвыривая. На бугристую землю посыпались твари, щелкая клешнями и размахивая щупальцами, поползли, путаясь под босыми ногами стоящих. Кто-то вскрикнул, давя пяткой хитиновый панцирь.
И тут же перед Генкой взметнулась по знаку хозяина стена жесткой травы с лезвиями краев. Он сунул в заросли руки и, закричав, отдернул. Запах крови мешался с першащим запахом дыма. Витька, подбежавший следом, оглядываясь и щерясь на подступавших мужчин, водил глазами по сторонам, выискивая, чем бы раздвинуть мертво трещащие заросли.
— Черт, палку бы какую!
Хохотал и ревел сверху Яша, покачиваясь на черном столбе дымного тела, разглядывал двоих бешеными от радости силы глазами.
Из-за спин показалась молчавшая до сих пор Ноа. Витька крикнул с ненавистью:
— Не видишь? Мы же сгинем! Все… Да сделай же что! Помоги!
Ноа кивнула. С другой стороны, там, где бился Генка, возник Карпатый, поддел непонятным движением локти парня и, отшвырнув его от Витьки, скрутил.
— Ты не умрешь, мас-стер. Дар твоя защита.
— А она? Он?
Ноа пожала сильными плечами, сверкнув орнаментом расписанной кожи:
— Дара нет, не летают. Они — земля. Неважно, кто жив, кто умрет. А ты избран.
— Он мой! — заревел демон и качнулся вперед, накрывая их клубящейся тенью.
Ноа с Карпатым заступили Витьку, отодвигая его от остальных.
— Ты хочешь взять мастера? Хочешшшь? Иссилься! — ясный голос Ноа заставил демона замереть.
Карпатый схватил за локоть, шепнул:
— Ну, браток, сейчас мы их…
Витька вырвал руку и отступил от белого, искаженного упоением драки лица. Стоящие поодаль обнаженные фигуры, чье время двигалось по-другому, покачивались в трансе, ожидая, на чьей стороне окажется перевес. Под решеткой травы Сирена медленно ползала на коленях, догоняя вытянутого краба с длинными клешнями.
— Я без вас. Справлюсь. Сам. — Слова упали на землю и она задышала, выстреливая клубки побегов. Сказал и в одну секунду мысленно похоронил всех троих, увидев близкое будущее: длинные мучения Риты и ее монотонное «а-а-а», чистая кровь Генки в бешеной воде Бешеной бухты, он сам…
Длинные волосы подскочившей Ноа хлестнули его по лицу:
— Он силен, ты не видишь? И уже не властен над собой! Или мы вместе, или ты гибнешь, с этими вот, бесталанными. Решай!
— Решил уже! Идите вы! Не хочу, не хочу этого в себе, он тогда — Ладу. А ты? Ты была другая!..
— Дурак, то и была не я. Ты менял меня, человек!
Рык демона прервал мгновенный разговор. Приближалось сверху черное лицо и клубились вокруг руки с сотнями пальцев-червей.
— Яша…
Голос, тихий и неуверенный, пришел из темноты, где густо выросли молодые леревья и бегали, шурша, маленькие звери.
В наступившей тишине в пятно света вошла Наташа, щурясь и разглядывая все вокруг с удивлением проснувшегося в незнакомом месте человека. Длинное тело ее колебалось при каждом шаге и блики отмечали закругленные чешуины бывшего платья. У плеч чешуи становились прозрачнее и сходили на нет, врастая в кожу. Она шла маленькими шагами, делать шаг больше ей не давал подол, расчерченный серыми перьями полупрозрачного плавника.
Проходила мимо качающихся силуэтов, всматриваясь в залитые красным светом лица и стеклянные неживые глаза. Прошла рядом с Ноа, почти задев ее и не обратив внимания на смуглую разноцветную фигуру. И, так же обойдя Витьку, встала рядом с черным столбом демона, подняла вверх светлое лицо слепой.