Страница 32 из 36
В форте Линкольн они были страшно напуганы железной дорогой, свистом паровозов, артиллерийским салютом. Индейцы восприняли обрушившийся на них шквал звуков, как знак собственной судьбы. Бонд рассказывал по этому поводу: «Они сделались внезапно такими беспомощными, что мне пришлось в одиночку править лодкой, чтобы добраться на противоположный берег к крепостному причалу. Все они затянули какую-то заунывную песню, я думаю, песню смерти.»
Плоскодонки и обоз достигли форта Линкольн 16 ноября. Военное министерство распорядилось отправить Проткнутых Носов из Линкольна в форт Ливенворт. Первоначальное место назначения было заменено было изменено. Генерал Шеридан сообщал в телеграмме генералу Шерману: «Вашу депешу касательно Проткнутых Носов получил. Я распорядился держать пленных в форте Ливенворт вместо форта Рилей до получения дальнейших распоряжений.»
Майлс активно запрашивал Шермана о возможности направить делегацию Проткнутых Носов в Вашингтон, но от всех уровней власти он получил официальный отказ – от МакКрари, Шурца, Шермана, Шеридана и Хайта.
Тем временем жители Бисмарка организовали 19 ноября грандиозное чествование полковника Майлса, его солдат, вождя Жозефа. Бонд так описывал увиденное: «Весь маленький городок гудел, как улей, готовясь провести большой бал и ужин в честь вождя Жозефа. Дамы из форта тоже пришли. Не было никаких отпечатанных входных билетов. За вход платили по десять долларов наличными, но женщин пропускали бесплатно.»
Колонну Майлса с индейцами при въезде в Бисмарк встретил оркестр из форта Линкольн и практически всё население округи. На городской площади пленникам и военному эскорту раздавали пищу. Внешний вид Проткнутых Носов, как вспоминал Бонд, заставлял сердце сжиматься от горя. К этому времени пленные уже узнали, что их отправляли на Индейскую Территорию. Единственное замечание Жозефа по этому поводу было: «Когда же белые люди научатся говорить правду?» В городе прошел и специальный банкет в честь Жозефа и двух его помощников. Газета «Bismarck Tri-Weekly Tribune» напечатала 21 ноября официальное приглашение вождю: «Верховному Вождю Проткнутых Носов – Жозефу. Сэр, желая выразить наши добрые чувства и восхищение вашим мужеством и человечностью, проявленными во время недавнего военного конфликта с армией Соединенных Штатов, мы сердечно приглашаем вас отобедать с нами в Доме Шеридана. Обед состоится в половине второго по полудню.»
Пока вождя Жозефа и его близких соратников чествовал избранный комитет, Фред Бонд устраивал прощальный ужин для своего нового друга вождя Вашингтона. «Грустно нам было кушать. Помню, что официантка сказала: – Чертовски бесчеловечно было сажать этих людей под стражу!»
Всем казалось очевидным, что военные да и гражданские власти перегибали палку в отношении пленных. Но на военных оказывалось немалое давление со стороны жителей районов боевых действий. В одном из писем военному командованию говорилось: «Этих пленников следует судить. Их надо привести обратно, чтобы пострадавшие их опознали, чтобы их признали виновными и повесили, как поступают с убийцами.»
Некоторые из чиновников высказывались против высылки Проткнутых Носов на Индейскую Территорию. Так Хайт, комиссионер по делам индейцев, пиал министру внутренних дел Карлу Шурцу: «Опыт показывает неразумность высылки северных индейцев на Индейскую Территорию. Далеко за примером не нужно ходить, стоит лишь вспомнить катастрофические последствия переселения племени Понка…» Он детально изложил все факты о человеческих потерях среди Шайенов и Понков. Перемещение Проткнутых Носов предполагало ещё более значительные климатические перемены в жизни индейцев, что означало гораздо больший уровень смертности. Тем не менее, делались все приготовления для дальнейшей отправки пленных через четыре дня. Вождь Жозеф сказа: «У нас не спрашивали нашего желания. Нам просто приказали сесть в поезд.»
Полковник Майлс заявил, что сделал все от него зависящее, чтобы воспрепятствовать перемещению Проткнутых Носов на Индейскую Территорию. Его доклад хранился у министра обороны МакКрари: «Эти люди оставались друзьями правительства с момента встречи с первыми белыми людьми и на протяжении всего времени исследования их земель, и их умелая помощь сэкономила нам тысячи долларов и сотни жизней. По моему мнению, их обманывали долгие годы, что привело к потери множества воинов и имущества. Теперь у них не осталось ничего, кроме жалкой кучки одежды. Я имею честь сообщить, что обеспечил их достаточным объемом провизии, чтобы они могли достойно существовать. Они достаточно разумны, чтобы оценить по достоинству оказанную им поддержку правительством.»
Объясняясь с Жозефом, Майлс сказал: «Вы не должны винить меня. Я приложил все силы, чтобы сдержать данное вам слово. Но вожди, стоящие надо мной, дали мне приказ, и я должен подчиниться или уйти в отставку. Но это вам не поможет, потому что приказ выполнит кто-то другой.«
Жозеф верил Майлсу и ни в чем не обвинял его. Он сказал: «Я не знаю кого винить. Есть вещи, которые я не способен понять. Правительство посылает генерала драться с нами и заключать с нами соглашение, но затем нарушает данное слово. Очевидно, что-то не так с этим правительством.» Позже, познакомившись поближе с системой политической и военной иерархии, Жозеф сказал: «У белых людей слишком много вождей.»
23 ноября, когда Проткнутые Носы покидали Бисмарк, генерал Шерман направил рапорт на имя военного министра: «Пленники сейчас выдвинулись кратчайшим путем в форт Ливенворт, где останутся до весны, после чего я буду просить Индейское Бюро обеспечить их жильем на Индейской Территории.»
27 ноября Проткнутые Носы добрались до места своей зимовки. Их расположили в двух милях от форта. Вскоре многие индейцы заболели малярией, от которой умерло двадцать человек.
В своей речи во время капитуляции вождь Жозеф выказал надежду на то, что ему удастся отыскать тех соплеменников, которые успели убежать или потерялись во время долгого пути. Оказавшись в положении ссыльного, он никого не мог искать, но некоторых беженцев к нему прислали, когда они объявились.
Беженцы возвращаются
Илусикасет, что означает «стоящий на краю», известный также под кличкой Джон Пинкхэм, однажды поведал свою историю о военной кампании и бегстве. Вместе с пятью другими мальчиками (от двенадцати до семнадцати лет) он скрылся во время сражения при Большой Дыре. Прячась, переполненные страхом, они отстали и не сумели соединиться с основной группой. Вместо этого они решили вернуться к реке Чистая Вода. Имея в своем распоряжении лишь одну винтовку, они несколько недель подряд чувствовали себя в совершенной растерянности. «Мы старались держаться как можно дальше от белых людей, поэтому шли очень осторожно, медленно. Почти всё это время мы ничего не ели. Голод ужасно терзал нас. Иногда в течение нескольких дней мы не могли понять, где находились. Мы не знали местности и боялись за наши жизни. После долгих блужданий мы, наконец, преодолели Скалистые Горы и другие дикие утесы и добрались до резервации Проткнутых Носов.» Официальные представители правительства не замедлили отправить их в форт Ливенворт вместе с тринадцатью другими «недоговорными» индейцами, которые только что возвратились с охоты на бизонов. Практика моментальной высылки «недоговорных» краснокожих применялась повсеместно.
Раньше упоминалось об одной женщине, которая во время родов отстала от племени и попала к дружественно настроенному племени Ворон. Вороны приняли её ребенка в свою семью, но вскоре о присутствии этой женщины стали осведомлены власти агентства и отправили её на Индейскую Территорию. Все без исключения коменданты фортов и индейские агенты получили приказ переправлять «недоговорных» дикарей на Индейскую Территорию. Племенных вождей строго предупредили не принимать бродяжных Проткнутых Носов. Одна из женщин, проживавшая неподалеку от Медвежьей Лапы с ужасом вспоминала, как обращались с Проткнутыми Носами, пойманными после сражения в пограничных городах. «С ними обходились хуже, чем с бездомными собаками… Я с содроганием воскрешаю в памяти картины того жестокого обхождения с ними.»