Страница 235 из 261
Сталкер - многозначное слово, и в полицейском сленге оно применяется к психопатам-фетишистам, маниакально домогающимся кого-то. Чаще всего сталкер-фетишист - это отвергнутый мужчина, преследующий женщину, на которой зациклен. Поэтому, среди полицейских слово «сталкер» может применяться, как довольно грубое оскорбление…
…Айрис Шелтон закрыла глаза и откинулась на спинку стула. Бывают же неприятные разговоры в самый неподходящий момент. Тут запищал сигнал вызова коммуникатора. Негромко выругавшись, Айрис открыла глаза, и глянула на экран. Так и есть: Силена Бушберри – сокурсница, подружка, и любительница неуклюже (хотя вполне искренне) пытаться помочь всем правильно устроить свою жизнь.
- И снова привет, Силена. Ну, что новенького за столом в «Mama Mamba»?
- Что новенького? Ты просто с ума сошла, Айрис, вот что я думаю! Чем ты умудрилась обидеть Бертрана так, что он ушел в дальний угол в обнимку с бутылкой виски?
- Он меня достал, - ответила Айрис, - он так вдохновенно рассказывал про свою новую квартиру в элитном районе Канберры, что я посоветовала ему нанять домработницу.
- Надо же… - протянула Силена, - …А зачем ты отшиваешь парня, с которым ты была вместе почти год, у которого такие перспективы, и который хочет на тебе жениться?
- Просто, я не намерена быть ковровой дорожкой на карьерной лестнице Бертрана или другого клерка. Они все одинаковы, как манекены для дорогих костюмов и галстуков.
- Айрис! Тебе же нравился Бертран! Что между вами случилось вообще такое?
- Случилось вот что: в прошлое Рождества, Бертран слегка пооткровенничал.
- О! Бертран пооткровенничал, и сказал, что жена это коврик на карьерной лестнице?
- Нет, он сказал иначе, но, если вдуматься, то смысл был именно такой.
- А, по-моему, все проще! – объявила Силена, - У тебя появился другой мужчина. Это хозяин виллы с башенкой и садом, правда? Давай, признавайся, мы же подруги!
- Слушай, Силена, я ведь говорила: этот парень – инженер, мой хороший друг.
- Ты говорила: знакомый, а теперь говоришь: хороший друг! Ты с ним спишь, правда?
- Ладно, - Айрис вздохнула, - я с ним иногда сплю. Ну, что, легче тебе стало?
- Конечно! - обрадовалась Силена, - А то я думала: вдруг с тобой что-то не так! Давай, рассказывай про этого своего инженера. Сколько монет он намолачивает в месяц? Он наемный, или со своим бизнесом? Дом сколько по площади? Какой там сад? Большой участок, или backyard? Яхта у него есть? И как он в койке? Круто или так себе?
- Силена, давай я в другой раз расскажу, ладно?
- Ладно, - смилостивилась сокурсница, - но чтоб без обмана. Мы же подруги, правда?
- Да, конечно. Счастливо, Силена.
…
Иногда Айрис даже немного завидовала Силене, для которой вселенная был простой и понятной: люди в этой вселенной все время желали купить что-нибудь. Ради этого они продавали себя другим людям, или корпорациям, или правительству. Вся премудрость состояла в том, чтобы подороже продать себя, и подешевле купить желаемое. Загадкой оставалось лишь, как Силена находит что-то привлекательное в таком дрянном мире...
…Можно (подумала Айрис) порадоваться за Силену, пожелать ей удачи в ее странном условном мире, забыть про нее (пока в очередной раз не позвонит), и заняться своими запутанными делами. Только вот с чего начать? Попытавшись, для начала, привести в порядок хотя бы мысли, Айрис убедилась, что сделать это сейчас не удается. Ладно. В таких случаях можно вспомнить принцип Маргарет Митчелл: «не буду думать об этом сегодня, подумаю об этом завтра». Иначе говоря: пойти спать.
…
*55. Вомбаты и другие обитатели планеты.
Ночь с 30 на 31 мая. Токелау-Атафу. Коттедж Ларвефа на моту Туага.
Айрис поднялась по лестнице-трапу в холл мансарды, и из четырех дверей, выбрала ту, которую украшало изображение вомбата под надписью «берлога». На самом деле, это просто была одна из спален, но вомбат присутствовал. Игрушечный, но в натуральную величину, сумчатый медведь-хомяк размером с добермана, только гораздо толще. Это пушистое произведение незийского прикладного постмодернистского искусства лежало на кровати, поверх пледа. На стене был плакат с заголовком крупным ярким шрифтом:
* Вомбат в постели - лучший выбор для женщины! *
И ниже - более мелким шрифтом:
* Вот пять случаев, когда вомбат в постели лучше, чем мужчина *
Ниже были предельно кратко объяснены эти случаи (по строчке на каждый).
Еще ниже – строчка совсем мелким шрифтом:
* Случаи, когда мужчина в постели лучше, чем вомбат, пока слабо изучены *
Вообще, коттедж Ларвефа был богат такими «научными материалами». Так, в ванной, откуда Айрис вышла пару минут назад, присутствовал угрожающий плакат:
* Осторожно! Термобарическая опасность! *
* H2O (оксид водорода) при нагревании >100 Цельсия под атмосферным давлением - вскипает, выделяя пар, способный вызывать тяжелые ожоги незащищенной кожи *
Своеобразное чувство юмора – не так ли. Но, сейчас Айрис было совсем не до шуток. Улегшись на кровать рядом с вомбатом, выключив свет, и глядя в потолок, на котором причудливо играли тени пальмовых листьев, колышущихся за окном в свете дворового фонаря, она заново прокручивала в сознании сеанс видеосвязи с соотечественниками-сокурсниками. И как-то резко нахлынуло ощущение своей потерянности в море Нези. Вспомнилось, что отсюда до Австралии – 4000 километров. Дело, конечно, вовсе не в географическом расстоянии, а в культурологическом, что ли. Сегодня Айрис с ужасом почувствовала, что эти тысячи километров уже не снаружи, а внутри нее. И если даже завтра полететь на самолете в Сидней (что технически - не проблема), то это не будет возвращением домой. Ведь «домой» это значит не просто в город, где улицы с детства знакомы, и в квартиру, где вокруг - знакомые вещи. Это (прежде всего) возвращение в человеческую среду с определенным языком, обычаями, стремлениями, ценностями, и типичными планами на будущее (о которых можно поболтать за чашкой кофе).
Конечно, Айрис осталась носителем австралийского варианта английского языка (а все расхожие выражения на здешнем маори-английском и на незийском креольском лишь добавились к этому ее родному языку). И, Айрис продолжала придерживаться взглядов, обычно обозначаемых в литературе, как «современный гуманизм». Она даже гордилась своей твердостью в этом вопросе, и своей способностью сопротивляться влиянию Tiki. «Главное, - повторяла себе Айрис, - не раствориться в чужой идеологии и религии, не потерять себя, не позволить чужому течению взять верх над твоей волей»… У здешней публики это, порой, вызывало недоумение, и даже немного обидные шутки, однако, без каких-либо попыток «надавить». Еще бы! Автономия индивида в вопросе культурного выбора это идол Tiki, защищенный Хартией. Индивид верит, во что хочет, и точка.