Страница 49 из 64
генераловскую колбасу, швейцарский сыр со слезой,
калачи. Только сейчас вспомнил, как позавтракал
288
ранним утром в беговой беседке, так до вечера
маковой росинки во рту не было.
- Евгений Никифорович Ширинкин. Да не
мне, а его сиятельству, - по голосу Карасёва
чувствовалось - он не встревожен, не сердит, а,
напротив, доволен.
- Вот как, - Алексей с наслаждением жевал
колбасу и хлеб, запивая горячим ароматным чаем. -
Сам нас и слушать не пожелал, дилетантами
обозвал…
- Кем? - переспросил Карасёв.
- Самоучками и верхоглядами, - пояснил
Малинин.
- Самоучки, - хмыкнул Карасёв. - Все мы
самоучки. И вы, и я. Даже, первейший российский
сыщик, Иван Дмитриевич Путилин в академиях
разных не обучался, а до всего своим умом дошёл. А
вот, кто верхогляд, это ещё разобраться надо…
Пришёл сегодня Ширинкин к Владимиру
Андреевичу с жалобами на полицию, которая, мол,
государственного преступника упустила и никаких
мер к его поимке не принимает. И вас, к слову,
вспомнил. Выделенные в помощь частные лица
самовольничают, полученные сведения не
сообщают, дерзят. А его сиятельство, за четверть
часа до того рапорт Огарёва получил, о том что
выявлены связи Курилова на железной дороге… Ох,
и всыпал Владимир Андреевич этому
петербургскому хлыщу! Вы, говорит, вместо того,
чтобы делом заниматься, кляузы в столицу
289
сочиняете, а сами беззаконие творите - по оговору
преступника, не имея никаких доказательств,
уважаемых людей под арест берёте. И рапортом
Огарёва по столу - хлоп! Мои доверенные люди,
дескать, на преступную шайку вышли, а не ваши
дармоеды, которых уже вся Москва в лицо знает.
Об этом, говорит, самому императору докладывать
буду… Как мальчишку отчихвостил Владимир
Андреевич подполковника. А сам-то, конечно,
волнуется. Вызвал меня и говорит: «Поезжай в
сыскное, Аристарх. Самолично за всем присмотри.
Опасаюсь, как бы осечки не вышло».
- Не выйдет, Аристарх Матвеевич, - заверил
его Степанов. - Облаву, основательно, подготовили.
Всё, до мелочей, продумали.
- До мелочей… А почему на летний ипподром
никого не направили? Узнает Комаров об обысках у
железнодорожников и задаст дёру…
- Направил. Туда, под видом обычного обхода
пристав 2-го участка Пресненской части Змеев с
местным околоточным пошли. А с ними Саня
Соколов… Мы договорились, что они прицепятся к
какому-нибудь пустяку и доставят сторожа в
участок для составления протокола.
- Толково придумано, - похвалил Карасёв. А
потом, понизив голос, сказал. - И ещё вот, что…
Подготовь-ка ты, Василий Васильевич, задним
числом, бумажки: будто негласное наблюдение за
рыбинским мещанином Комаровым начато ещё в
ноябре прошлого года, а в дружину его приняли и в
290
сотники определили, по твоему предложению, дабы
сподручнее было всех злодеев выявить и
переловить.
Понятно, догадался Лавровский. Долгорукову
совсем ни к чему обвинения в том, что в опекаемой
им Московской добровольной народной охране
свили гнездо террористы. А ведь это замечательно.
Заодно уж можно и администрацию бегового
общества от попрёков уберечь.
- Поводом для принятия решения об
установлении наблюдения послужило обращение
старшего члена общества Пейча, заподозрившего.
что сторож совсем не тот за кого себя выдает. Такое
обращение я вам напишу, - предложил Алексей.
- Но все эти бумаги не будут иметь силы без
соответствующих
резолюций
начальника
управления, - засомневался Степанов. - А я не знаю,
как Муравьёв отнесётся ко всему этому.
- С ним я сам обо всём договорюсь, - заверил
Карасёв, вставая. - Не прощаюсь. Надумал я сегодня
годы молодые вспомнить. Поэтому, вместе с Лёшей
и Сергеем Сергеевичем, сам во вспомогательный
поезд пойду.
- Вася, а кто такой Гераклитов, который в 1877
году сбежал из Пречистенской части? - спросил
Малинин.
- Не знаю, - пожал плечами Степанов, - Я в то
время в сыскном ещё не служил.
- А в картотеке твоей ничего о нём нет?
291
- В моей картотеке, Сергей, только блатные.
Политиками я никогда не интересовался. Теперь
вижу, что зря… И вообще, друзья, дайте мне
сосредоточиться. Вот-вот могут заявиться член
Московской судебной палаты и жандармы, которые
предварительное следствие по делу Курилова ведут.
Надо сообразить - о чём им докладывать, а о чём и
умолчать следует.
- Не будем вам мешать. Тем более и у самих
забот предостаточно, - сказал Лавровский. - Сергей,
мы вполне успеем заглянуть в портерную на
Мясницкой.
Перехватив укоризненный взгляд Степанова,
он рассмеялся:
- Да не пьянства ради! У меня там встреча с
Серёжкой Емильянцевым из «Русских ведомостей»
назначена.
- Поехали, - согласился Малинин.
- А по дороге я тебе кое-что о Гераклитове
расскажу. Я о нём от Пастухова слышал.
Глава 24
Многоликий репортёр
Семён Гирин терпеливо ждал их у подъезда
сыскного управления. Судя по всему, время даром
он не терял, а общался с кучерами полицейского
начальства.
- Облава, значит? - тихо спросил Гирин.
Будь-то не слыша его, Лавровский
распорядился:
292
- Сейчас на Мясницкую в Юшков переулок.
Потом на Брестский вокзал и езжай отдыхать.
- Какой отдых?!- возмутился извозчик. - Когда
такое дело подвернулось - строчек на сто, не меньше
потянет.
- Вот воспитал, на свою голову, соперника, -
рассмеялся Алексей. - На что я теперь Пастухову
сдался, когда у него такой репортёр… Хорошо,
Семён. Только, прошу, не лезь чёрту на рога. Стой
на «бирже» у вокзала. Задержанных, всё равно, на
пассажирскую станцию доставлять будут. А разных
интересных подробностей я тебе, потом, подкину.
Гирин слегка шевельнул вожжами и жеребец
сразу пошёл полной рысью.
- Нет, не репортёром Семёну быть, а
наездником, - сказал Лавровский. - Вот подарит нам
Ильюшин рысачка, запишем мы его на приз…
Ладно, размечтался я раньше времени… Так вот, о
Гераклитове. Пастухов в то время ещё репортёром в
«Современных известиях» служил. Он всё тогда
разведал. Только Долгоруков с него слово взял - в
газетах ничего не печатать…
… Фёдор Ермолаевич Гераклитов не смотря
на свой довольно молодой возраст успел доставить
российской полиции много хлопот.
Родился он в 1852 году в семье сельского
священника. Ещё учась в Саратовской духовной
семинарии, создал кружок из семинаристов и
гимназистов. Вначале сами читали недозволенную
литературу, потом стали распространять её среди
293
мастеровых и фабричных. Вскоре провинциальный
Саратов стал для Фёдора тесен и неинтересен. Он
перебрался в Москву, поступил в Петровскую
сельскохозяйственную и лесную академию.
Учёба Гераклитова интересовала мало. Да и
не было на неё время. Ведь вокруг столько ярких,
интересных людей - Вера Фигнер, Дмитрий Рогачёв,
Николай Паевский… До хрипоты спорил с ними
доказывая, что только с помощью социалистической
пропаганды можно разбудить и повести к
счастливому будущему многострадальный русский
народ. Вскоре Гераклитов стал своим человеком на
многих московских фабриках и заводах.
- Как говорит! - восхищались фабричные. -
Словно батюшка в церкви или аблокат Плевака!
Московская полиция вышла на след молодого
пропагандиста. Накануне ареста кто-то предупредил