Страница 30 из 64
засмеялся Алексей. - Я кроме наездника Егора
Куркина непьющих и припомнить не могу.
- Почему-с? Ещё Степан Степаныч.
- Не знаю такого.
- Да это новый смотритель бега. Судаков его
фамилия.
Алексею сразу вспомнились слова,
отвечающего за охрану ипподрома Пейча, что новые
смотритель бега и сторож кажутся ему
подозрительными. Насчёт сторожа он оказался прав.
Обязательно надо и о смотрителе справки навести.
- Что за человек, Кузьма?
- Да, кто его разберёт! Молчун он. Сидит, чай
пьёт, да газеты читает. С одним Нестором лишь
иногда, словом перекинется.
- А новый беговой сторож Иван Комаров к вам
заходит?
- Это тот, которого на место убитого Петьки
Кулакова взяли? Не, он у нас не бывает.
Сейчас бы ещё Лёху Курносого потрясти,
думал Лавровский, с удовольствием потягивая
крепкий горячий чай. Но он в «Перепутье»
появляется всегда ближе к вечеру. Домой, что ли к
нему нагрянуть?
- Кузьма, а ты знаешь, где Курносый живет?
176
- Знаю-с. На Башиловке у кузнеца
Стародубова угол снимает. Только его дома сейчас
нет.
- Почему?
- В участок его забрали. Мне Василий
Петрович, буфетчик из «Стрельны» говорил.
Приехали к ним ночью студенты пьяные. И Лёха с
ними. Безобразничать стали - в фонтане купаться,
посуду бить. Околоточный их стыдить начал, а
Курносый его по матушке, куда подальше послал.
Да ещё и этим…слово такое мудрёное…сатрапом
царским обозвал. Вот его и забрали.
Пара чая в «Перепутье», как и в других
московских трактирах, стоила пять копеек.
Расплачиваясь, Лавровский дал Кузьме рублёвку:
- Сдачи не надо.
Полученные сведения того стоили. Да и не
любил Алексей скупиться со своими постоянными
«агентами».
Глава 17
«Фамилия устанавливается»
Зная характер Степанова, который дня не мог
прожить без дела, Малинин предположил, что тот
наверняка уже сбежал из полицейской больницы на
Яузе и скорее всего сейчас в сыскном. Так и
оказалось.
Осунувшийся, с правой рукой на перевязи,
Степанов сидел за столом и перебирал свою
знаменитую картотеку.
177
- Эх, сыщики, - ворчал он на стоящих перед
ним полицейских надзирателей Соколова и
Рабиновича. - Вы ещё вчера должны были
перешерстить всех блатер-каинов и найти эти
проклятые бухановские бимбары.
Сергей догадался, что речь идёт о
нераскрытой до сих пор краже часов у старшины
ремесленной управы Буханова.
- Вася! Что я слышу? - засмеялся Малинин. -
И от кого? От ярого противника «картавого».
- Эх, Серёжа! От такой жизни не только «по
фене заботаешь», но и горькую запьёшь, - махнул
рукой Степанов. И уже сыщикам.- С богом ребята.
Начните с Позолочённого.
- Почему с него? - возразил Рабинович. - Он у
Брестского вокзала проживает. А бимбары на
Ильинке стырили. Там, что своих блатер-каинов
нет?
- Идём, Лёха, - потянул его за рукав Соколов. -
Василий Васильевич, толковый совет дал. Я тебе всё
по дороге разобъясню…
Малинин поинтересовался:
- А, действительно, почему ты их к
Позолочённому направил? На Ильинке с десяток
своих скупщиков краденного имеется.
- Часы Буханова приметные очень, под заказ
сделаны. Да ещё и с дарственной надписью. Не
каждый такие купит. Разве, что на лом. А
Позолоченный возьмёт - для своей коллекции…. Да,
совсем забыл, тебя поздравить.
178
- С чем это?
- С задержанием Курилова. Константин
Гаврилович, божится, что все мы награды получим.
А ты, гляжу, не рад? Не того, кто тебе нужен взяли?
- Не того. Курилов к похищению Удалого не
причастен…. А я к тебе, Вася, опять за содействием.
Нет ли в твоей картотеке чего на присяжного
поверенного Одинцова Матвея Петровича. В
Одессе его знают, как Мотю Адвоката. Кстати, с
Жорой Пиндосом он знаком был, сам мне об этом
рассказывал вчера.
Степанов посмотрел картотеку, перелистал
несколько толстых журналов:
- Нет ничего. Ни про Одинцова, ни про Мотю,
ни про Адвоката. Хотя в голове, что-то такое
мелькает. Мотя…Мотя…. Не помню. Но считай, что
тебе повезло. Завтра в Москву приезжает чиновник
для особых поручений при
одесском
градоначальнике Романенко. А он, будет тебе
известно, первейший одесский сыщик. Саму Соньку
Золотую Ручку два раза ловил.
- Вот бы мне познакомиться с ним!
- Нет ничего проще. Муравьёв поручил мне
встретить Романенко на вокзале. Поехали вместе.
- Замечательно. И ещё вопрос. Вася, помнишь,
ты про бегового сторожа рассказывал?
- Того, который заставлял Никиту Маркова
жеребца придержать? Помню.
- Ты им больше не интересовался?
- Нет, Серёжа, не дошли пока руки.
179
- А зря. Он в «Мире» уже всех под себя
подмял. Поговаривают, под видом сотни
добровольной народной охраны шайку свою
сколотил.
Степанов помрачнел:
- Ох уж мне эта добровольная охрана. Еще, не
известно будет ли от неё толк, а головной боли уже
предостаточно. Пойдём, доложишь об этом
Муравьёву.
Вдруг Степанов хлопнул себя ладонью по лбу:
- Вот дурья голова! Вспомнил, где я о Моте
каком-то читал. В суточном рапорте пристава
Петровско-Разумовского участка. В лесу между
Петровским и Академическим парками вчера
вечером раненого подобрали. Он, пока не умер, всё
про какого-то Мотю твердил. Это, дескать, Мотя,
скажите хозяину.
- А кто хозяин?
- Не знаю, Серёжа. На момент составления
суточного рапорта личность убитого не была
установлена.
- А вдруг уже выяснилось кто он такой?
Можешь запросить по телеграфу?
- Конечно. Я ведь, как ни как, исправляющий
должность помощника начальника.
Управление Петровско-Рамумовского участка
находится, как говорится, у чёрта на куличках - на
Михалковском шоссе, на самой дальней окраине
парка Петровской земледельческой и лесной
180
академии. Но делать нечего. Пришлось брать
извозчика и ехать туда - к Эффенбаху.
… Михаил Аркадьевич Эффенбах служил в
петербургской полиции почти пятнадцать лет.
Дошёл до должности старшего помощника
участкового пристава. Досрочно получил чин
надворного советника. Был награждён орденом
Святого Владимира IV степени. Как гласил именной
указ «в воздаяние отличных и ревностных
исполнений служебных обязанностей во время
арестовывания важных преступников с 17 на 18 мая
1880 года, при чём подвергал жизнь свою
опасности». Но так как вакансий приставов не было
и не предвиделось, он попросил о переводе в
Москву, где возможности для дальнейшего
служебного роста имелись.
Лавровский впервые встретился с ним во
время одного из своих частных расследований, при
задержании двух известных домушников в притоне
на Долгоруковской улице.
- Очень хорошо, что с Эффенбахом
познакомился, - сказал тогда редактор «Московского
листка» Пастухов. - Михаил Аркадьевич далеко
пойдёт.
Пастухов в таких вещах никогда не ошибался.
В прошлом году Эффенбаха назначили приставом
Петровско-Разумовского участка…
Пристав встретил Лавровского любезно:
181
- Слышал, ушли вы из «Московского листка».
Сожалею. Скоро совсем не останется репортёров
способных вести уголовную хронику.
- Да, полно вам, Михаил Аркадьевич. И в
«Листке», и в «Русских ведомостях», и в
«Современных известиях» много толковых ребят,
своё дело знающих.
- Надеюсь, вы не о господине Емельянцеве?
- А чем он вам не угодил? - улыбнулся