Слов драгоценные клады

В 1549 году он, Диего де Ланда, член ордена святого Франциска, впервые переплыл океан.

Искреннее рвение молодого миссионера, его образованность в сочетании со старательностью заметили высшие духовные лица. Прошел только один год и Диего де Ланда был назначен помощником игумена основанного в Исамале монастыря.

Исамаль... Индейцы называли его Ицмаль. Какие храмы украшали этот древний город! Испанцы разрушили несколько прекрасных зданий. И вместо них построили католический монастырь.

В этом монастыре брат Диего становится воспитателем детей майя. Особенно охотно учит он сыновей знати. Его учеником был и Гаспар Антонио Чи -- один из немногих, кто добровольно перешел в лагерь победителей. Через некоторое время Чи становится постоянным переводчиком и информатором испанцев. Как пригодились Диего де Ланда сведения, полученные от Антонио Чи! Он помог францисканскому монаху изучить язык майя. Диего де Ланда хорошо понимал, что успешно выполнять свою миссию он сможет только тогда, когда изучит язык и обычаи, культуру и верования индейцев.

Однако де Ланда и сам не заметил, как заинтересовало его, даже увлекло все то, что он узнавал. И чем больше он увлекался, тем чаще приходило ему в голову: чтобы выкорчевать язычество, нужно дотла уничтожить все его памятники. Чтобы не было соблазна...

Да разве мог он тогда задумываться, нужны ли кому-нибудь эти проклятые книги? Разве не уничтожил, не сжег рукописи ацтеков архиепископ Мехико дон Хуан де Сумаррага? Разве по приказу кардинала Хименеса не сгорели двести восемьдесят тысяч книг из знаменитой Кордовской библиотеки? Разве еще в 1376 году папа Григорий XI не приказал сжигать все подозрительные рукописи?..

Но откуда эти сомнения, которые преследуют его уже не первый день и не дают покоя?

...Де Ланда видел, как трудно обратить этот народ в христианство, какое отчаянное сопротивление оказывают майя братьям францисканцам. Многих окрестили воинственные монахи. Правда, туземцы не очень понимали, чего требуют от них "братья" и вообще что такое христианство. Они молча слушали монахов, когда те что-то читали по христианским "священным книгам", и... втихомолку возвращались к своим старым богам.

Де Ланда неистовствовал. Хотя право проводить инквизиторское следствие имел только епископ, он, как глава францисканцев, ввел инквизицию. С амвона своего монастыря де Ланда провозгласил: каждый, кто будет разоблачен как отступник от новой веры, будет предан жесточайшим мучениям. Во имя очищения...

В одном из храмов Мани хранилось много книг, написанных жрецами. Целая библиотека. Поэтому именно в Мани Диего де Ланда решил устроить особенно пышное аутодафе. Много костров уже пылало по всему Юкатану. И сжигали на них не только книги. Но эти "дикари", даже умирая в ужасных мучениях, не хотели признавать новой веры.

Аутодафе в Мани должно было увенчать многолетние миссионерские деяния де Ланда. Источник зла -- языческие книги -- будет уничтожен. Ватикан будет им доволен...

Но все это в прошлом.

Ланда опять садится к столу. Рука, желтая, как пергамен, на котором написана его книга, листает страницы. Книгу "Сообщение о делах в Юкатане" он никак не может закончить.

И опять воспоминания, и нет им ни конца ни края.

...1562 год. Чем больше книг и статуй свозили испанские солдаты в Мани, тем больше индейцев собиралось в этом городе. Они шли и шли. 12 июля заполнили площадь, узенькие улицы, которые вели к ней, жались к стенам домов. И все молча, все время молча! Даже когда на площадь приволокли закованных в цепи, измученных пытками "вероотступников", все молчали.

Но вот открылись двери построенного испанцами собора. На площадь вышли монахи. Впереди всех шагал Диего де Ланда.

Монахи долго пели молитвы. Над площадью раздавались похоронные удары колоколов. Наконец де Ланда медленным шагом приблизился к центру площади. Громче загудели колокола. Де Ланда остановился, будто задумавшись. Монахи окружили его, выжидая, смотрели в лицо. А он стоял молча, ни единая морщинка не бороздила его высокий лоб. Бледные веки опущены, тонкие губы плотно сжаты...

Таким мы видим его и теперь на старинном портрете.

Ни на кого не глядя, де Ланда взял из рук монаха пылающий факел и бросил его на кучу книг и деревянных скульптур. Одним взмахом руки уничтожил культуру целого народа.

А потом...

Де Ланда тяжело вздыхает. И снова принимается писать: "В это время прибыл в Кампече брат Франсиско Тораль... который до этого двадцать лет находился в Мексике и пришел в качестве епископа Юкатана".

Епископ Тораль "из-за доносов испанцев и жалоб индейцев" обвинил Диего де Ланда в том, что он превысил свои права и был излишне жесток.

Диего де Ланда отозвали в Испанию. Несколько лет продолжалось следствие по его делу. В старинном францисканском монастыре ожидал он приговора. И там начал писать "Сообщение о делах в Юкатане".

Почтеннейшие богословы Испании оправдали его. В 1573 году он победителем вернулся в Юкатан, вернулся епископом тогдашней столицы всей провинции -- города Мериды.

После смерти Диего де Ланда в монастыре Мериды осталось много его рукописей, и среди них "Сообщение о делах в Юкатане".

Что вдохновляло слепого в своем фанатизме францисканца, когда он писал это сочинение? Желание оправдаться? Перед кем? Может, перед собственной совестью? Кто знает?.. Но, вероятно, ему и в голову не приходило, что книге его суждено будет пережить. века и в будущем помочь изучению той культуры, которую он некогда безжалостно уничтожил.

В ДЖУНГЛЯХ ЮКАТАНА

Почти до середины XIX века никто из археологов не интересовался развалинами городов, скрытых в зеленых зарослях Юкатана, Чьапаса, Гондураса, Гватемалы. В джунглях Центральной и Южной Америки и до сего времени возвышаются остатки дворцов и храмов Паленке, Тикаля, Копана, Майяпана, Мани, Чичен-Ицы -- мертвые свидетели времен древнего царства майя, тех времен, когда культура и искусство этого народа достигли наивысшего расцвета.

Но в страну пришли испанцы... И теперь только щебетание птиц нарушало тишину над опустевшими жилищами, и лишь порой было слышно, как с грохотом катится по ступенькам обломок каменного украшения, оторвавшегося от стены древнего храма.

Первым, кто серьезно заинтересовался таинственными развалинами, был археолог-любитель, нью-йоркский юрист Джон Ллойд Стефенс.

В 1839 году он в сопровождении своего приятеля художника Фредерика Казервуда отправляется на юг. Их путешествие по лесам Гватемалы и Гондураса отнюдь не было развлекательной поездкой. Каждый метр пройденного пути приходилось отвоевывать с мачете в руках, пробиваясь сквозь сплошные заросли.

Зато какая награда ждала их! Исследователи открывают развалины Копана, одного из древнейших городов государства майя, открывают ступенчатые пирамиды, на вершине которых возвышались храмы.

Особенно поражала лестница, ведущая на вершину самой высокой пирамиды Копана. Все ее шестьдесят две ступеньки были покрыты какими-то знаками, глубоко врезанными в каменные плиты. Две тысячи отдельных знаков! Некоторые из них обведены рамками, напоминавшими египетские картуши. Таинственные знаки словно бы иллюстрировали рисунки, тоже вырезанные в камне. Точно такие же знаки и рисунки были и на стенах храма и других зданий, на статуях, на остатках бывших каменных алтарей.

Стефенс и Казервуд нашли несколько десятков каменных стел, украшенных скульптурами. Их покрывали те же таинственные знаки. Стефенс и его друг могли только догадываться, что перед ними памятники древнего письма. Пораженный Стефенс записывает:

"Огромные корни опрокинули с постамента один из монументов, вокруг другого обвились ветви, и он висел в воздухе, третий был опрокинут на землю и весь опутан вьющимися растениями. Еще один, наконец, стоял вместе с алтарем посреди целой рощицы деревьев, словно охранявших его покой и защищавших его, как святыню, от солнца. В торжественной тишине леса он казался божеством, погруженным в глубокий траур по исчезнувшему народу".