Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 16



Действие следующего, а также едва ли не лучшего из "шотландских" романов "Роб Рои", Вальтер Скотт отнес к знаменательной исторической дате - 1715 году. Тогда возник вопрос о приглашении пусть иноземной, но все же протестантской династии из Германии, одновременно оживились надежды на восстановление Стюартов с их католическими симпатиями: напряженнейший момент во внутриполитическом положении Англии, когда, по выражению Дефо, непосредственного участника политической жизни того времени, нельзя было понять реального курса ни одной из противоборствующих группировок. Каждый из деятелей вел двойную, а то и тройную игру, укрепляя внутри страны и за рубежом связи, немыслимые с точки зрения какой бы то ни было политической принципиальности. Но эти страсти кипели преимущественно в Лондоне. Вальтер Скотт увел своего героя вместе с читателем опять в горы, на границу между Англией и Шотландией, где "динамика истории" прослеживалась через бытовые картины15.

В романе изображалась жизнь пограничного поместья, а на роль главного лица, как обычно у Вальтера Скотта, был выбран прямодушный и даже простодушный юноша-англичанин. В непосредственном соприкосновении с патриархальностью этому молодому человеку из Лондона предстояло проверить и пересмотреть многие свои убеждения. От англо-шотландской границы судьба, т.е. сюжет, уводит его еще дальше, в глубь Шотландии, в горы, и там он встречается с легендарным человеком, чьим именем названа книга.

Роб Рой, поначалу даже не узнанный главным героем, ведет себя одновременно справедливо и жестоко. Он появляется внезапно, как бы ниоткуда, и столь же внезапно и даже бесследно исчезает. И вместе с тем это его вмешательство решает участь всех остальных персонажей романа, это он сурово до жестокости карает низость, это он, будто разрубив злокозненный узел, устраняет основной, наследственный конфликт, калечивший жизни и отношения тех же персонажей. Результат вмешательства этого романтического горца весьма прозаичен: оберегаемый им молодой англичанин всего лишь "садится за конторку" становится обладателем своего дела, поместья и к тому же жены. Но вспомним замечания Маркса: как ни прозаично, как ни низменно буржуазное общество, все же для его появления потребовалось вызвать на свет великие тени прошлого, потребовалось провозгласить самые возвышенные идеалы ради победы самых прозаических интересов. Вальтер Скотт художественно отобразил этот парадокс истории, сделав творцом в сущности мещанского благополучия красочную, выдающуюся личность, даже и несовместимую с понятиями о домашнем уюте.

Выдающиеся личности в романах Скотта почти никогда не развиваются у читателя на глазах. Рост "всемирно-исторических индивидов" происходит в народе. Как показывает Скотт, вожди появляются там, где объективная необходимость, созданная народным движением, требует их появления, и тогда они выступают вперед как сложившиеся личности, как обобщение и высшее выражение тех сил, которые их вызвали. Если гомеровские герои превосходили окружающих телесной мощью, то вожди кланов у Вальтера Скотта превосходят своих соплеменников духовной мощью. Но историческое значение этих вождей состоит именно в том, что они возвышаются над народом в той мере, какая необходима для тесной связи с ним, и для того, чтобы дать ответы на конкретные запросы самого народа. "Таким образом, подлинному величию чужда безграничность, непомерность. Вих Иан Вор и Роб Рой у Скотта умственно возвысились над клановыми предрассудками своих товарищей; но если бы у них не было общего с ними жизненного чувства и вместе с тем известной ограниченности, они бы не могли быть вождями кланов"16. Вот еще один пример художественной объективности "шотландского барда".

"Многое на свете слишком дурно, чтоб его хвалить, и слишком хорошо, чтоб хулить, - как Роб Рой", - слова эти, произнесенные в самом конце романа, можно отнести не только к отважно-диковатому горцу, "шотландскому Робину Гуду", как его постоянно называет Вальтер Скотт. Это, собственно, основной, вальтерскоттовский принцип подхода ко всем явлениям. Вальтер Скотт давал понять современникам, что их категории справедливости и несправедливости чересчур узки по сравнению со сложностью реальных явлений.



Следом за серией "шотландских" романов Вальтер Скотт приступил к романам из английской истории, среди которых наиболее выдающимся является "Айвенго". Действие этого романа отнесено почти к самому началу английской истории. Англичане тогда только еще формировались как единый народ, как нация, различие между коренным англосаксонским населением и пришельцами-завоевателями, норманнами, чувствовалось сильно. На других рубежах Вальтер Скотт продолжал разработку все той же проблемы - столкновение местного и общегосударственного, патриархальности и современности. Народ, угнетаемый корыстолюбивыми феодалами, - таков стержневой образ романа, складывающийся из многих лиц, в том числе народного заступника Робина Гуда, выведенного под именем Локсли. Сам сюжет условен и как бы сковывает живой материал, который все же с мощной силой пробивается в эпизодах рыцарских турниров, баронского самоуправства, народных волнений17.

Переиздавая "Айвенго" в 1830 году, Вальтер Скотт писал в предисловии: "Ради многочисленных читателей, которые, надеюсь, будут жадно поглощать это произведение, я объяснил на современном языке наши старые нравы и разработал характеры и чувства персонажей с такой полнотой, что современный читатель не почувствует сухости чистой археологии. В этом я, осмелюсь утверждать, нисколько не переступил за пределы свободы, предоставляемой автору".

Это может быть отнесено не только к "Айвенго". В своих романах Скотт изобразил множество разных эпох - от средневековой Англии до современной Шотландии, причем материальная и духовная культура каждой эпохи показана им не как бутафорский фон, а как живой мир. Вальтер Скотт создал более двух а половиной тысяч персонажей. Каждый из них определен в историческом времени и связан нитями человеческих взаимоотношений и со своим непосредственным и с далеким окружением. Сохранив элементы романа приключенческого и готического ("ужасного"), свободно вводя фольклорные мотивы и документально точные сведения, Вальтер Скотт подчинял все центральной задаче: созданию убедительной истории человеческих судеб в пределах определенного "времени".