Страница 32 из 41
Он улыбнулся.
- Меня не стоит морочить. Вы отлично знаете, о чем речь. Люк спутался с мошеннической шайкой. Я не знаю, что побудило его и кто эта женщина...
Теперь улыбнулась она.
- Вы всегда думаете о женщинах, Дантон. Возможно, это та самая дама, которую вы открыли в Париже? Помните, ваш слуга телеграфировал мне об этом?
- Клянусь вам...
- Довольно об этом. Что вам еще угодно?
- Есть человек по имени Коннор, с которым вы должны были встретиться вчера вечером. Вы не выполнили обещания. Он очень обижен. Ему была обещана тысяча фунтов.
- Я ничего не обещала ему. Мало того, мне и в голову не придет давать ему какие-либо деньги. Кстати, вам тоже.
Она заметила, что он вздрогнул.
- Вам и Люку может только повредить, - медленно произнес Данти, - если вы восстановите против себя Коннора. Он является главарем одной из самых крупных банд Лондона. Кроме того, он знает, что ваш муж недавно ограбил Тоффани. Что вы собираетесь предпринять по этому поводу?
- Еще не знаю, - ответила она.
- Я забочусь о том, чтобы спасти вас от позора. Коннору нужны деньги, несколько тысяч фунтов. Когда он пришел ко мне за советом, я счел за лучшее выступить посредником. Вы дали деньги не тому, кому следует, Маргарита, поверьте мне. Было бы наивным предполагать, что Люк их получит... Да, наивным...
Она не отвечала, и он продолжал:
- Меня это совершенно не касается, но если вам так хочется вооружить против себя Коннора...
- Хоть это вас и не касается, но запомните, что ваш друг путем шантажа не получит ни...
- Он не мой друг, - возразил Данти, - но шантаже не может быть и речи. Люк занял у него эти деньги...
Она рассмеялась.
- Повторяю еще раз, мистер Морелль: ни вы, ни Коннор не получите от меня ни шиллинга. И довольно об этом.
- Это вам Хэйнс посоветовал не давать денег?
- Нет, - спокойно ответила она. - Такой совет я получила от инспектора Байрда. После вашего звонка я разговаривала с ним. Он скоро будет здесь.
В ту же минуту раздался резкий звонок.
- Это он, - сказала она, с удовлетворением отметив смятение Морелля.
- Если вы ему расскажете о Конноре, тайна Люка станет известна Скотленд-Ярду, рассудите сами...
Она уже вышла из комнаты, чтобы встретить "Воробья".
В это утро мистер Байрд был в прекрасном настроении.
- О, в наше время еще случаются чудеса! Давно я не был в таком блистательном обществе! Как поживаете, мистер... э ... Морелль?
Сыщик искоса наблюдал за Маргаритой.
- Не волнуйтесь, миссис Мэдиссон, я не стану упрекать вас за то, что вы вращаетесь в скверном обществе. Дама из высшего общества может позволить себе такую слабость, как благотворительность в кругах преступников. Что хорошего, Данти? У вас такой вид, будто вы потеряли любимого дядю, который обещал вам дать денег на билет, чтобы уехать из Лондона. Или вы вступили в Армию Спасения и нечаянно отбились от своей роты? Или вы неожиданно перестали красть и стали членом фондовой биржи?
- Я не был в фондовой бирже, - вырвалось у Данти.
- Странно, очень странно... Сегодня я видел на ее фронтоне вывешенные флаги... А, я вас перепутал с королем Афганистана, извините ради Бога! Ладно, Данти, мы вас более не задерживаем. Кстати, как поживает Коннор?
- Я давно не видел Коннора, - хрипло ответил Данти.
- Забавно. - Сыщик потер свой жирный подбородок. - А я полагал, что он этой ночью явился к вам и сейчас с нетерпением ждет вашего возвращения... Странно... Видимо, я старею. М-да, в этом возрасте уже случаются галлюцинации: видишь перед собой мошенника, а он оказывается биржевым маклером, или наоборот... М-да...
Данти спускался по лестнице с весьма неуютным состоянием души. Поблизости не было ни одного такси, только невдалеке стоял автомобиль, имевший подозрительное сходство с полицейским. Он старательно обогнул его и поспешно скрылся за углом.
Коннор, ожидая его, играл в карты с Пи Кольсом.
- Можно поздравить?
В его голосе не было ни тени сомнения в успехе предприятия.
- Нет. Я не получил денег. Там был "Воробей".
Коннор вскочил, и вонзил острый взгляд в собеседника.
- Наглая ложь!
- Она посылала за ним.
Коннор, казалось, поверил.
- Мое имя упоминалось? - спросил он после минутного раздумья.
- Да. Он знает, что вы здесь.
Коннор нахмурился и откинулся на спинку стула.
- Она говорила ему что-нибудь?
- Этого она не сделает никогда. Я знаю ее! Она мучается сознанием вины и попытается помочь мужу без посредничества полиции.
- Я не берусь за это дело, - медленно произнес Коннор. - Давайте мне мою часть, Данти, и делайте это сами. Двадцать пять процентов меня удовлетворят.
Данти посмотрел на него.
- Неплохо придумано. Я сделаю работу, а вы получите деньги? Когда это мы с вами заключали такой договор?
Коннор широко улыбнулся.
- Я дал ход этому делу. Это не так мало, вы же понимаете.
Он поднялся, оделся и направился к выходу. На пороге он обернулся.
- Двадцать пять процентов, - повторил он. - Иначе я стану весьма неприятным.
- Где живет Ганнер?
- Я дам вам ответ завтра, - сказал Коннор и вышел.
Данти закрыл за ним дверь.
Обычно он не обсуждал свои дела с Пи Кольсом, но хорошо знал, что маленький человечек был очень умен и ловок. Он занимался всем, чем угодно, от мелкого воровства до убийства, и принадлежал к числу преступников, весьма немногому, которые во время пребывания в тюрьме настойчиво учились. Он говорил по-английски на жаргоне, но зато свободно владел испанским и французским.
Данти впервые открыл перед ним все карты. Пи Кольс долго и внимательно слушал, но когда тот упомянул имя Ганнера Хэйнса, отрицательно покачал головой.
- На твоем месте я бы не сталкивался с ним, - сказал он.
Данти и сам понимал это, но самоуверенно полагал, что знает досконально психологию своих коллег по преступному миру. Ганнер - философ. Он смотрит на вещи глобально. Что такое для философа потерять женщину? Кроме того, она давно уже была мертва, а мертвые не могут никого "просвистеть"... Нет, Ганнер все забыл.
Данти походил на тряпичника. Он собирал все, что попадалось под руку. В его спальне стоял несгораемый шкаф, в котором хранились его драгоценности: письма, перевязанные шнурком от ботинок, газетные вырезки о его похождениях, кусочки бумаги, которые давно следовало уничтожить... Но Данти упорно сохранял все, что попадало ему в руки. Были там и письма погубленной им женщины, той, которая не пришла в здание суда, когда приговорили Ганнера Хэйнса...