Страница 15 из 32
– Например? – эхом вернул он ей ее же вопрос. – Как насчет моего признания?.. Я признался в своем желании поцеловать тебя в первую же нашу встречу, Зои. Но ты мне так и не ответила.
От его слов и от его низкого, тягучего и такого чувственного голоса у нее мгновенно пересохло во рту. Джонас едва заметно сжал на ее плечах пальцы, чтобы притянуть ее поближе. Не отдавая себе отчета, она сделала шаг, и теперь между их телами разве что ветерок бы сумел проскользнуть. Аромат мыла и чистой кожи наполнил легкие Зои, она поклялась бы, что ощущает к тому же дымный привкус коньяка на его губах. Она открыла было рот, но ответ вылетел у нее из головы.
– Так как же, Зои? – повторил он. Она прикрыла глаза, чтобы не поддаваться совершенно неуместным чувствам, которые овладевали ею при виде Джонаса, такого нежного, теплого и полного желания.
– А что, если бы я добавил, что сегодня не мог заснуть потому, что представлял, как мы занимаемся любовью?
– Джонас, нет, – простонала она.
– Я лежал без сна и гадал, как ты выглядишь в постели.
Что-то первобытное и жаркое полыхнуло внизу ее живота. Она хотела возмутиться подобной дерзостью и заверить его, что ему никогда не найти ответ на этот вопрос. Но лишь прошептала его имя.
– Я воображал тебя рядом – теплую, податливую. – Как будто для подтверждения, он прижал ее к себе. – И мечтал – как бы мне было хорошо с тобой, – добавил он еще тише. – На тебе. Под тобой. Внутри тебя.
– О-о…
Он снова зарылся пальцами в ее волосах, ладонь его легла ей на затылок.
– Я придумывал, что бы я стал делать, где бы стал прикасаться к тебе и целовать, чтобы довести тебя до безумия – как ты меня довела…
– Джонас, пожалуйста…
– Пожалуйста – что? – пробормотал он хриплым, гортанным голосом. Он прижал ее к себе еще крепче, обвил другой рукой ее талию и наклонил голову так, что его губы оказались в полувздохе от ее губ. – Описать тебе в мельчайших подробностях, что я делал с тобой в мечтах? Или просто сделать это наяву?
Зои теряла контроль над собой с катастрофической скоростью. Она знала, что должна оттолкнуть его и спасаться бегством. Но.., она мечтала окунуться в ощущения, которые вызывал в ней Джонас Тейт. Ощущения, которые в ней уже очень давно никто не вызывал.
Почему именно он? Почему именно Джонас Тейт оказался человеком, пробудившим Зои к жизни, когда она уже уверилась, что ее душа навеки окаменела? Что в нем есть такого, почему она, впервые почти за двадцать лет, готова забыть все свои страхи и рискнуть всем своим существом?
Может, дело в том, что за два десятка лет он первый попытался понять причины ее бегства от мужчин? И даже удар в пах его не обескуражил.
Прежде чем Зои сама сообразила; что делает, она подняла руки и легко прошлась кончиками пальцев по его щекам. Ей было и не вспомнить, когда она в последний раз прикасалась к мужскому лицу! Давно забылось то, какими колючими могут быть щеки и какими резкими – черты. Джонас не шелохнулся под ее прикосновениями, и она отважилась провести невидимую линию по скулам, к вискам, вдоль бровей. А потом спустилась ко рту, очертила контуры губ…
Этот жест доконал Джонаса – все выходило слишком похожим на его мечты о Зои. Сейчас Зои прикасалась к нему так, как она это делала в его фантазиях о ней. И внезапно фантазий стало ему недостаточно.
Он накрыл ее ладонь своею, поймал кончики ее пальцев губами. Веки Зои, задрожав, опустились. Джонас улыбнулся, легко прикоснулся языком к каждому пальчику, а потом развернул ее ладонь и потерся ртом о нежную кожу.. Зои вздохнула. Джонас прижался губами к запястью, поцеловал лихорадочно бившуюся жилку раз, другой, третий. И, наконец, сунув ее руку к себе под халат, положил на грудь, туда, где Зои смогла бы ощутить биение его сердца – такое же быстрое и лихорадочное, как у нее.
Ее глаза распахнулись, и по дрожащей улыбке он понял, что она разгадала его невысказанное послание. То, что происходило между ними, волновало и тревожило его не меньше, чем ее.
Зои опустила руку к поясу халата, попыталась развязать узел – безуспешно. Джонас пришел ей на помощь, и, когда полы халата распахнулись, она скользнула пальцами в жесткую поросль у него на груди, едва не лишив его остатков самообладания. Почти машинально он поднес руку к верхней пуговице ее пижамы, расстегнул ее, за ней вторую, третью, четвертую…
Несколько мгновений он только смотрел на полоску бархатистой кремовой кожи. Грудь Зои поднималась и опускалась с каждым нервным вдохом, и красная фланель сдвигалась, открывая его взору все большую ее часть.
Наконец, не выдержав, Джонас протянул руку, откинул красную клетчатую фланель в сторону и накрыл нежное полушарие ладонью, а потом чуть заметно сжал пальцы.
И только тогда почувствовал, что что-то не так.
Взглянув в лицо Зои, он снова увидел этот взгляд. Тот самый, в котором читался страх. Джонас заметил – возможно, слишком поздно, – что она уже больше не прикасалась к нему, что в какой-то миг их взаимного изучения она сделала шаг от него. Но ведь она не убежала, постарался подбодрить он себя. И ее колено пока на безопасном расстоянии.
И все-таки она опять боится. Боится его. А Джонас даже представить себе не мог – почему.
– Что? – спросил он. – Что такое? Что я сделал не так?
– Ничего. – Ее голос дрогнул, да и саму ее, похоже, трясла мелкая дрожь. – Ты здесь ни при чем. Дело во мне. Дело в том… Я… – Она беззвучно замотала головой, то ли отказываясь, то ли не в силах объяснить.
– Ну скажи мне, Зои. – Он готов был взорваться, но заставлял себя сохранять спокойный и ровный тон. – В чем дело? Чего ты боишься? Не меня ведь, нет?
На миг ему показалось, что она не собирается отвечать. Зои запахнула пижаму и принялась дрожащими пальцами застегивать пуговицы. Она не заметила, что пропустила одну петлю, пока не дошла до верхней пуговицы. А заметив, закрыла лицо ладонями и горько вздохнула.
– Я уже очень давно ни с кем.., не была… – не поднимая головы, прошептала она.
– Ну и что, Зои? У меня тоже давно никого не было, – быстро заверил ее Джонас.
– Нет, Джонас, ты не понял. Я ни с кем не была очень-очень давно.
– Зои, все это…
– С самой ранней юности, – по-прежнему пряча лицо в ладонях, продолжала она. – Уже почти двадцать лет.
Джонас решил, что ослышался. Одинокая женщина под сорок.., к тому же такая привлекательная… Да у нее должен был быть целый сонм любовников!
– Ты шутишь, – со смешком выпалил он. Он вовсе не хотел смеяться, просто на него так подействовало ее невероятное признание. Яркая, самоуверенная, дерзкая Зои Холланд – и целых двадцать лет без мужчины? Невозможно поверить!
Зои так и продолжала стоять, закрыв лицо ладонями, и Джонас встревожился:
– Правда ведь шутишь?
Она убрала руки с лица. Джонас в шоке обнаружил, что глаза у нее покраснели и припухли. Потом Зои шмыгнула носом, и две крупные слезинки скатились по ее щекам. Его словно обухом по голове ударили. Он никогда не видел Зои плачущей – она была слишком сильной, слишком мужественной. Плачет! До этой секунды он был уверен, что она вообще на такое неспособна.
– Извини, док, но я совсем не шучу. У меня действительно столько времени не было мужчины. Я даже не уверена, что помню, как все это делается. Ужасно, да?
– Скорее не правдоподобно, если уж на то пошло.
Вот, опять он выпалил ответ, не подумав, и опять слишком поздно осознал свою ошибку.
Зои решительно кивнула и лихорадочно стерла следы слез с лица.
– Ну что ж, похоже, я все-таки была права в тот вечер, – безжизненным, холодным тоном произнесла она.
Просто поразительно, подумал Джонас, как быстро ей удается спрятать свои истинные чувства.
– Насчет чего ты была права?
– Насчет того, что ты такой же, как остальные мужчины.
Он покачал головой, но Зои снова повернулась к двери.
– Прошу прощения, но уже довольно поздно, а я за день устала. К Джули я загляну. Не волнуйся за нее. И за меня, кстати, тоже.