Страница 78 из 92
В проеме появился фейри, свет факела отражался от его блестящей желтой шкуры… нежить футов пяти ростом, в общем, человекоподобная, если не считать худых когтистых пальцев, которыми оканчивались длинные, ниже колен, руки. Широкая злобная ухмылка открывала слишком уж много острых зубов, между круглыми плошками глаз зияла дыра, служившая твари ноздрями.
Не оставляя времени на размышления, нежить метнулась к Томасу. Тот нырнул в сторону, насколько это позволяли цепи, пытаясь рукой защитить лицо. Он ощутил жесткую хватку на своем плече, когти уже драли кожу кафтана, и рука Томаса буквально разрывалась, но тут фейри прикоснулся лапой к железным наручникам и, взвизгнув, отпрянул.
Томас перевернулся и огляделся. Фейри топтался на месте, яростно вереща; обгорелая плоть капала на пол и наполняла своей вонью всю комнату. Шевельнув рукой, Томас ощутил кое-какие неудобства в плече, однако, попробовав встать, сразу же обнаружил, что оковы ослабли. Потащив его, фейри ухитрился наполовину извлечь шип из стены.
Тварь, щерясь, обернулась к Авилеру… Прижавшись к стене, Верховный министр замахнулся на нее своими оковами. Потянувшись, Томас зацепил каблуком железную жаровню, отчаянным движением подвинул к себе, схватил за рукоятку и обрушил на спину фейри, когда нежить метнулась к Авилеру.
Железо ударило фейри, и тварь закачалась.
Вскочив на ноги, Томас изо всех сил потянул цепь, и штырь вышел из стены, осыпав его щепками и кусками штукатурки.
Томас уже перехватил цепь, когда фейри набросился на него. Впившаяся в плечо Томаса когтистая лапа едва не сбила его с ног, прежде чем ощутила железо на своей груди. Однако другой рукой нежить нащупала горло Томаса, и, повинуясь скорее инстинкту, чем разумному порыву, тот ухватил тварь за руку и привалился к ней, вгоняя штырь в толстую шкуру. Фейри повалился назад, потянув его за собой. Судя по хлынувшему на руки потоку крови, Томас понял, что нанес смертельный удар, однако у твари хватило сил, чтобы вцепиться в него зубами.
Томас упал на деревянный пол… фейри исчез. Капитан попытался сесть, огляделся, ожидая, что нежить появится снова, и заметил на своих руках, оковах и на полу серую пыль: высохла даже кровь, пролитая фейри. Нежить исчезла, в смерти своей рассыпавшись прахом.
Толстый кафтан уберег капитану плечо, однако когти располосовали горло глубокими царапинами, хорошо еще, что фейри не вырвал ему гортань. Авилер хотел что-то сказать, однако Томас торопливым движением головы велел ему замолчать: Донтан скорее всего отослал не всех стражников, а только тех, которых не стал подкупать.
Помедлив, Томас поднялся. Подобрав свои цепи, он осторожно направился вдоль стены к двери и остановился, прислушиваясь. Без всяких распоряжений с его стороны Авилер привалился к стене, изображая убитого. В этом полумраке на несколько мгновений поза его могла одурачить любого: Томас надеялся, что ему не придется долго ждать.
Мгновения уходили, и Томас размышлял: «Ты не можешь вечно сидеть в прихожей; тебе придется посмотреть, что здесь произошло. Снаружи наверняка оставили хотя бы одного человека, который должен убедиться в том, что фейри сделал свое дело». К несчастью, этот стражник мог дождаться, пока явится Донтан с подкреплением, а не сидеть до скончания века.
Наконец он услышал негромкие шаги в прихожей: кто-то осторожно приближался к дверям. Томас припал к стене и затаил дыхание. В дверях появился кончик шпаги и застыл в нерешительности: солдат увидел перевернутую жаровню и как будто бы безжизненную фигуру Авилера. Наконец он шагнул внутрь, и Томас со спины накинул цепь на шею врага.
Альсенец сделал ошибку: выронив меч, он схватился за цепь руками. Шагнув вперед, он попытался бросить Томаса о стену. Тот держался изо всех сил, приняв удар на плечо. Наконец солдат повалился на колени, Томас ощутил, как что-то подалось под цепью, и альсенец осел. Капитан не ослаблял хватки, пока не убедился в смерти противника, и только потом выглянул в прихожую. Там было пусто, огонь уже начинал гаснуть в очаге.
Томас тщательно и без стеснений обыскал убитого, приглядывая одним глазом за дверью. Помимо рапиры, тот был вооружен кинжалом для левой руки с половинной гардой и вторым кинжалом поменьше. Итак, он снова при оружии. Закончив обыск, Томас с ненавистью отпихнул тело.
— Этот оказался без ключей от наручников.
— И что теперь делать? — спросил Авилер.
Взяв узкий кинжал, принадлежавший убитому, Томас принялся копаться в замке. Давненько не приходилось этого делать, подумал он. После долгой напряженной паузы один из наручников сдался, Томас стряхнул его с руки и принялся за второй.
Оковы, удерживавшие Авилера, были сделаны чуть иначе, и на них ушло больше времени. После первой — длительной и безуспешной — попытки Томаса Верховный министр произнес угрюмым тоном:
— Не получается. Лучше уходите отсюда, пока они не вернулись.
— У меня, — буркнул Томас сквозь стиснутые зубы, — нет времени на театральные позы.
Авилер напрягся, но не стал возражать.
Наконец наручники сдались, и Авилер с облегчением растер руки и поднялся.
Томас перебросил через голову простые кожаные ножны с рапирой альсенца и передал Верховному министру большой кинжал. Они быстрым шагом направились через прихожую, задержавшись лишь ненадолго, чтобы убедиться в том, что альсенцы не оставили там какого-нибудь оружия.
Шагнув на лестничную площадку, Томас понял, что допустил ошибку, когда Авилер за его спиной выдохнул неразборчивое предупреждение, и нырком прокатился по полу. Это добавило ему синяков, и, поднявшись на ноги, капитан пошатнулся. Авилер схватился с солдатом, караулившим возле двери, и, когда Томас поспел к ним, Верховный министр уже всадил кинжал между ребер своего противника. Тот рухнул с глухим стоном. Томас и Авилер немедленно закатили труп в прихожую. Верховный министр, задыхаясь, сказал:
— Он шевельнулся, когда вы оказались снаружи. Тут я и увидел его. Неужели этот стражник просидел здесь и ничего не слышал?
— Нет, иначе он мог легко прикончить меня, когда я душил первого. Наверное, пришел за своим, когда тот не вернулся вовремя.
Томас оглянулся, еще раз проверяя лестничную площадку, двери в обоих концах ее утопали в сумраке, перед ними зияла черная лестница.
Авилер снял с убитого перевязь и перекинул ее через плечо, а кинжал перебросил Томасу. Верховный министр подобрал и рапиру солдата. С перевязи что-то упало, звякнув об пол, и Авилер пнул вещицу сапогом.
— Смотрите-ка, один из ключей, — произнес он, иронически изогнув брови.
Томас фыркнул:
— Ой, как не повезло нам! Сколько сил и времени потеряно!
Они вышли на лестницу; чуть помедлив, Томас осмотрелся и заметил внизу слабый огонек лампы.
— Сюда, — сказал он, направляя Авилера к другой двери.
Она открылась в анфиладу комнат, которая, по мнению Томаса, — если они действительно находились там, где он предполагал, — должна была привести их на другую лестницу. Здесь было темно, как в угольной яме, но комнаты эти и не предназначались для общего обозрения. Двери находились в одном месте по левую сторону очага, — и путь к ним не преграждала никакая мебель, так что идти было легко, невзирая на полный мрак. Они уже находились в третьей комнате, когда на лестнице послышались тревожные голоса и топот ног.
Беглецы замерли, прислушиваясь, но в их сторону никто не пошел. Авилер прошептал:
— Едва ли они подумают, что эта тварь сожрала нас обоих, убила двоих стражников и отправилась неизвестно куда.
— Они могут попытаться предложить эту мысль Дензилю, но едва ли найдут у него хороший прием.
Наконец беглецы оказались в последней комнате, и сквозь ее открытую дверь Томас уже мог видеть лестничную площадку, скудно освещенную единственной свечкой, оставшейся в канделябре из серебра и горного хрусталя. На пороге лежал труп молодой женщины-служанки, о чем свидетельствовали ее серо-коричневые юбки. Томас переступил через нее, не задерживаясь… Он уже начал привыкать к убитым дамам и перестал отыскивать знакомые лица. В конце концов и его самого, быть может, скоро ждет смерть. Авилер, чуть помедлив, последовал за ним.