Страница 59 из 82
Риан прищурился и поднес руку ко лбу, пытаясь понять, что же он видит. Не грозовая туча, скорее стена облаков… нет, сплошная стена, становящаяся все темнее по мере приближения… Шум праздника стал быстро стихать. Черная стена быстро росла, и Риан увидел, что она уже миновала городскую стену. Внезапное понимание того, как она невероятно огромна, заставило Риана затаить дыхание; он не сразу заметил, что пятится к перилам моста. Грозная тень скользила уже по широкой площади перед Марай, заслонив солнце.
Толпа разразилась воплями. Риан почувствовал, что упирается в камень балюстрады; дальше отступать было некуда. В его памяти зазвучало эхо когда-то сказанного Маскелль: «Изменив символ, Голоса на самом деле изменили все — и форму земли, и ее историю — всю реальность… Они изменили весь тот край, превратили его во что-то другое, а Аспианский пролив и Саккару отправили куда-то… Поэтому-то мы больше и не пытаемся делать такое».
Риан повернулся и кинулся по мосту обратно, ко входу в храм. Налетевший порыв ветра был так силен, что швырнул его на камни мостовой; Риан попытался встать, но новый порыв перекинул его через перила. Риан сильно ударился о прохладную воду и чуть не захлебнулся. Вынырнув на поверхность и хватая ртом воздух, он стал отчаянно озираться в поисках храмовой пристани. На мосту никого не было; Риан не знал, убежали ли остальные или их тоже сбросило в ров. Тут он увидел, что черная стена достигла наружного берега рва.
«Вот оно, — подумал Риан. Скрыться было негде: должно быть, Колесо все же повреждено. — Что-то пошло неправильно. Ужасно неправильно».
Тьма двинулась по воде, но ее продвижение, казалось, замедлилось, словно ей приходилось преодолевать сильное сопротивление. Риан обнаружил, что не в силах просто ждать, пока его поглотит непроглядная тень, даже если скрыться от нее и негде. Он оттолкнулся от опоры моста и поплыл к храмовой пристани. Шум города остался где-то далеко, полную тишину нарушали лишь всплески воды.
Риан почти достиг пристани, когда какая-то сила подняла его и швырнула на шершавый камень у подножия стены храма. Удар чуть не оглушил его; Риан несколько секунд лежал, ловя ртом воздух.
Наконец он, преодолевая головокружение и тошноту, сумел встать на четвереньки. Боль в сломанном ребре была ужасной, и Риан прижал руку к боку. Неожиданно он заметил, что полный воды ров исчез; на его месте были огромные плоские блоки из гладкого серого камня.
«Ох нет, — подумал Риан, — ничего я не хочу знать».
Он заставил себя поднять глаза.
Небо было затянуто клубящимися черными тучами, как при грозе; под небом раскинулся совсем другой город. Его здания были так же огромны, как храмы Кушор-Ата и Кушор-Ана, но выглядели очень странно. Ближайшее, примерно в полумиле от того места, где находился Риан, напоминало гигантский перевернутый горшок. Другие имели форму конусов или колонн, увенчанных шарами. Стены, которые кушориты превратили бы в полотна для резных картин, были голыми, лишь кое-где украшенными полосами геометрических фигур. В надежде, что глаза его обманывают, Риан посмотрел на Марай.
Ров, пересекающий его мост, площадь перед храмом исчезли так же, как и привычный город; дорога, ведущая к воротам Марай, обрывалась на берегу примерно на том же расстоянии от храма, где находился Риан. Каменные плиты, которыми она была вымощена, казались обрубленными, словно над ними поработали искусные каменщики.
Риан снова посмотрел на странный город. Ни одного человека нигде видно не было. Праздничные толпы, окружавшие Марай, исчезли так же, как и все остальное.
Риан с трудом поднялся на ноги: правое колено болело и не хотело сгибаться. Его бил озноб, хотя воздух не был холодным. Риан вытер о рубашку вспотевшие ладони и подумал, что в таких обстоятельствах можно бы и впасть в панику. Он пожалел, что не завопил раньше, когда то ли ветер, то ли какая-то неведомая сила швырнула его на камни берега; теперь же это показалось бы неуместным потворством собственной слабости.
Хромая и морщась от боли в новых ушибах, Риан двинулся к воротам храма. Единственным звуком был шелест ветра; в нем слышалась угроза, обещание одиночества и потерь. Риан с шумом втянул в себя воздух. Конечно, он отправился в Небесную Империю в поисках нового мира, но открывшееся теперь его глазам было совсем не тем, что он имел в виду.
Дойдя до ворот, он прислонился к колонне. Двор по ту сторону стены казался прежним, только трава выглядела утратившей цвет и безжизненной да тишину нарушал лишь шелест пальмовых листьев. Какое-то шевеление в траве, которое не было игрой ветра, заставило Риана окаменеть.
Несколько долгих мгновений ничего больше не происходило.
«Может быть, я лишился рассудка и ничего этого на самом деле нет». Мысль показалась Риану утешительной. Потом слабый звук донесся снова. Риан приблизился к краю уходящей вверх лестницы.
На траве у нижних ступеней лежал Каруда. Словно почувствовав взгляд Риана, он еле заметно пошевелился и застонал. Риан в безмолвном отчаянии поднял глаза к небу.
«Ну как же, без него тут никак не могло обойтись!»
Он влез на низкую балюстраду и спрыгнул вниз, чуть не упав, когда нога подвернулась. Каруда снова застонал, когда Риан перевернул его на спину. На виске офицера виднелась кровоточащая рана, но он все же моргнул и открыл глаза.
Наклонившись над ним, Риан мрачно пробормотал:
— Догадайся, что случилось!
Каруда с трудом приподнялся, опираясь на руку, и посмотрел на кипящие в небе тучи.
— Колесо… — еле слышно прошептал он.
— Угу, Колесо. Ну, по крайней мере слишком большая власть последователей Кошана в Империи — больше не проблема. Жаль, что Мирак не сможет этого оценить. — Риан отвернулся от Каруды и, хромая, направился к началу лестницы. Если, оказавшись в Марай, Каруда выжил, другие должны были выжить тоже.
Голова Маскелль раскалывалась. Еще не открыв глаз, она поняла, что все еще находится в Марай: в шершавом камне, на котором лежала ее щека, пульсировала сила храма, однако явно случилось что-то ужасное. Маскелль приподнялась на руках.
По темному небу быстро мчались лиловые тучи, как будто только что отгремела гроза. Все это было Маскелль поразительно знакомо… Ее видение в Илсат Кео! У Маскелль перехватило дыхание.
— Ох, нет… — прошептала она, — ох, нет, ох, нет… — Она приложила руку к камню, на котором лежала, и окинула духовным взглядом окрестности внутренний двор Марай, внешний, с его делением на лунный и солнечный, до стены, отделяющей храм ото рва… Дальше она не видела ничего. — Такого не может быть!
Потом оказалось, что рядом с ней на коленях стоит Риан и, просунув под нее руку, пытается поднять. Маскелль изумленно посмотрела на него:
— Что ты здесь делаешь? Я же отослала тебя в безопасное место!
Риан тревожно посмотрел на странно темное небо.
— Наверное, я просто везучий.
Маскелль опустила голову. Ничего-то у нее не выходит…
— Помоги мне встать.
Риан поднял ее на ноги, и Маскелль обхватила его за талию. Прижавшись лицом к его плечу, она вдохнула теплый запах пота… Хоть какая-то связь с миром — таким, каким он был раньше.
— Мы в беде.
— Об этом я догадался, — ответил Риан ей в волосы. Маскелль подняла голову и посмотрела к сторону колоннады.
— Мне нужно увидеть, что там снаружи. Звук шагов кого-то бегущего по двору заставил их оглянуться. Это был Растим, бледный и растерянный.
— Что случилось? — тихо пробормотал он, когда оказался рядом.
Маскелль потрясла головой.
— Мне нужно добраться до первой солнечной башни.
Растим поднял с земли посох Маскелль и стал совать его ей в руки. Маскелль покачала головой. Теперь, когда духи и сила храмов были недоступны, посох сделался всего лишь украшенной серебром деревяшкой. Растим, губы которого задрожали, прислонил посох к стене.
Все фонари, горевшие между колонн, погасли, и когда они подошли к угловой башне, стало так темно, что трудно было что-то рассмотреть. Ноги Маскелль подгибались; она все ждала, что почувствует, как угасает сила Марай: храм умрет, и от него останется лишь пустая оболочка.