«Архивы драконов»

Эльф потрясение покачал головой:

– Не понимаю…

– Скоро поймешь. Мы живем хорошей жизнью и делаем хорошую работу. Я же говорил, что веду хроники Кринна особым образом. Мы с моими актерами берем книги жизней и открываем их для всех! Мы давали представления в чертогах горных королей и на вонючих помойках хобгоблинов. Играли для людоедов, которые швыряли в нас кости жертв вместо аплодисментов. Играли для гномов Торбардина и для их овражных кузенов… Мы рассказываем наши истории, и если не можем поменять мысли, то способны изменить сердца. Странная жизнь, но интересная… Присоединяешься?

Эльф заколебался:

– Я не верю ни одному твоему слову. Про бессмертие и все остальное…

– А дерево в кадке похоже на Лес Сильванести? - мягко спросил Себастиус.

– Действительно… я ничего не теряю… Мне все равно некуда идти… Думаю, что смогу остаться, но только на некоторое время, заметь! - Эльф занервничал и вцепился в листки с репликами. - Могу помочь с декорациями…

– Возьми ее, если понравилась, - сказал Себастиус. - Бери всю пьесу и выучи наизусть. Обучение начнем завтра с утра.

– Но я не сказал…

– Бери! - Себастиус поднялся на ноги. - Вреда тебе от нее не будет. Твой фургон - пятнадцатый по счету от меня, зеленый с желтым. Он будет пуст, его хозяин в настоящее время уже далеко…

Эльф шел мимо повозок, машинально считая их. В его голове крутился недавний разговор, он был смущен и запутан. Голова не хотела верить ни единому слову толстяка, а сердце подтверждало каждое из них. Словно он - герой спектакля. Это наверняка спектакль - происходящее не может быть реальностью.

Подойдя к зеленому с желтым фургону, эльф увидел в дверном проеме актера, который играл Даламара. Тот вдыхал ночной воздух и улыбался, лотом заметил рядом смущенного пришельца.

– Думаю, ты новый хозяин фургона, - учтиво произнес актер, одергивая занавески. - Он тебе понравится, но правое переднее колесо последнее время скрипит. Скажешь Роргу об этом, он гоблин и чинит повозки. Но не вздумай говорить Квинсу, гному, если хочешь найти все колеса утром…

– Почему ты уходишь?

– Хочу вернуть назад собственную душу и прожить с ней до конца, - улыбнулся актер.

– Тогда… то, что говорил… - Эльф обернулся к первому фургону, - Себастиус… все правда?

– Наш мир - это то, во что мы верим. Вера бывает сильней, чем любая правда. - Актер поднял руку к красному свету Лунитари, и эльф увидел глиф черного лотоса на ней. Цветок быстро бледнел и скоро совсем исчез.

Актер изящно поклонился, словно заканчивал приветствовать публику перед падением занавеса.

– Что у тебя в руке? - спросил он. - Пьеса?

– Твой монолог в последнем акте, - промямлил эльф. - Я только… хотел почитать… и…

– Давай послушаем твой голос, - ободряюще улыбнулся актер.

Эльф посмотрел на монолог Даламара в руке. Свет Лунитари был ярок и позволял разбирать буквы без напряжения,

– Нет, правда… так блестяще, как ты… я не смогу…

Но актер непреклонно смотрел на него, и эльфу ничего не оставалось, кроме как начать читать. Когда он углубился в текст, то мельком глянул на собственную руку - большое черное пятно проявлялось на коже. Сначала бесформенное, оно начинало приобретать объем и форму. Эльф ощутил, как страх заставил лоб покрыться испариной, - его душа покидала тело.

Не навсегда - она лишь засыпала до той поры, пока он не захочет обрести ее вновь. Внутри расползалась ужасная пустота - голос эльфа задрожал.

– Нет, - сказал актер, - так не годится. Почувствуй ее!

Актер, игравший Даламара, взял за руку эльфа, который пришел, чтобы играть Даламара… И тот оказался уже не пуст - новая душа заняла место старой, - навалилось мучительное горе от разлуки и прощания с друзьями, острая радость свободы и выбора нового пути…

– Вот, уже лучше, - усмехнулся актер. - А теперь исполняй поклон перед публикой.

Эльф поклонился видимым только ему зрителям. Пока - только ему. Но он твердо верил, что придет день, и они заплачут вместе с ним, засмеются под его смех. И будут бешено аплодировать, выкрикивая его имя.

Когда эльф выпрямился, рядом никого не было.

На руке чернел, выпуклый и резкий, глиф лотоса. Самый молодой член труппы Странствующих Актеров Гилеана вошел в зелено-желтый фургон.

В свой фургон.