Малое небо

Но Адриан Суортмор! Что и говорить, это было бы для нее непосильным испытанием! Воображение унесло ее далеко. Ведь Анджела хочет перебраться в Лондон. Такая перемена пошла бы всем им на пользу. Она бы разом сбросила несколько лет. На мгновение она пожалела, что не укоротила юбку.

- Я была бы рада, - ответила она, глядя на Суортмора снизу вверх. Дело в том, что... мне нужен человек, с которым я бы могла поговорить по душам. Посоветоваться. Человек, разбирающийся в жизни.

О, как ей вдруг захотелось, чтобы нашелся мужчина, который снял бы с ее плеч эту ношу, освободил бы ее от непомерного груза и она снова почувствовала бы себя женщиной, женщиной, женщиной!

Адриан Суортмор наклонился к Элизабет и беглым взглядом окинул гостей. Никого хоть сколько-нибудь представлявшего интерес не было, за исключением, пожалуй, одного промышленника, достаточно состоятельного, правда, по его тупой физиономии не скажешь, что он способен сделать бизнес хотя бы в полкроны. С ним любопытно было бы побеседовать; но к нему намертво прилип Маркус Пелт, а миссис Пелт стояла неподалеку на страже, дабы он не улизнул от ее супруга и никто до него не добрался.

Остальные - тихий ужас, особенно та пара, у которой сыночек собирался в журналисты. Суортмор уже обошел всех, никого не пропустив, одаривая каждого своим вниманием. До восьми еще битых полчаса. Элизабет Джири, вот кем можно заняться. К тому же... и в свои сорок она по-прежнему оставалась, как принято говорить, "привлекательной женщиной". Суортмор никогда не имел привычки отказываться от маленьких радостей, которые подбрасывал ему случай, а сейчас судьба предлагала ему один из своих сюрпризов, никакого сомнения быть не могло. Она явно заинтригована, а раз она недавно разошлась со своим муженьком, он в два счета заставит ее бегать за ним, добиваться его. Суортмор без долгих размышлений приступил к атаке - стал заглядывать ей в глаза, обжигая ослепительной, полной восхищения улыбкой.

- Чертовски обидно, что я приглашен на ужин, - сказал он. - Может, вы согласитесь, и мы поужинаем все вместе, вчетвером. Я обещал Пелтам.

Лицо у нее вытянулось.

- О, я не могу, - сказала она, но видно было, что ей очень хотелось согласиться. - Дети дома одни, а я не оставляю их надолго без присмотра. Дочери пятнадцать, она разумная девочка, но я обещала ей вернуться к восьми, она и так давно одна.

- Чепуха, - запротестовал Суортмор и наклонился к ней доверительно, пытаясь уговорить. - Ничего с ними не случится. Пятнадцать? В некоторых странах девочки в пятнадцать лет выходят замуж и сами заботятся о семье. Не будьте наседкой, Элизабет.

- Не знаю... - Она колебалась. - Я должна позвонить, и, если дома все в порядке, я предупрежу Анджелу, что задержусь примерно на час.

- Вот это я понимаю! - одобрил он. - Знаете что? Предлагаю компромисс. Вы поужинаете со мной и Пелтами, я сделаю все, чтобы мы управились с этим поскорее, зато у нас останется время - я провожу вас, и вы меня угостите чем-нибудь покрепче, а в город я вернусь последним поездом.

Она просияла.

- Где телефон?

Ликующий Адриан Суортмор пересек гостиную, чтобы сообщить Пелтам, что они будут ужинать вчетвером.

- Ведь вы, конечно, не против? Элизабет так хорошо помнит наше прошлое, она меня засыпала рассказами о людях, с которыми я потерял все связи.

- И что же, неужели из этого следует, что вы на весь вечер заведете старую пластинку? - поинтересовался Пелт, не любивший неожиданностей.

- Да вовсе нет, Маркус, - успокоил его Суортмор. - Из этого следует, что за одним прибором будет сидеть очаровательная, чуть робкая женщина, в некотором смысле - воплощение моего прошлого.

- Ну, раз вы так поворачиваете дело, боюсь, мне нечего вам возразить.

Прием, судя по всему, близился к концу. Гости подходили к супругам Пелт, произносили положенные слова благодарности, отыскивали свои пальто и исчезали. Адриан Суортмор каждого награждал про себя крепким словцом - и при этом одаривал теплой прощальной улыбкой. Пара, сын которой вознамерился заняться журналистикой, предприняла последнюю отчаянную попытку завлечь его в уголок и держать там, пока не вытянут из него какое-нибудь конкретное обещание, но он избавился от них с дерзкой легкостью. Они удалились, пристыженный сынок, дергая разболтанными суставами, поплелся следом. Гостиная почти опустела - пора начинать приятный вечер.

Вернулась Элизабет Джири, лицо ее было мрачным и встревоженным. Она выглядела на десять лет старше, чем до разговора по телефону.

- Мне надо домой, - сказала она Суортмору. - Я только что говорила с дочерью, и она сказала, что сын куда-то пропал. Ему десять. Она сказала, он не возвращался после школы домой. И я не помню, чтобы видела его перед моим уходом. Я думала, он где-то играет.

- Безусловно, так оно и было, - поддакнул Суортмор. - Десятилетние мальчишки любят побродить: ушел - пришел. Он живой и невредимый, не волнуйтесь.

- Но где же можно бродить в холодный зимний вечер? Я должна найти его. Видимо, я не сумею поехать с вами ужинать, пока...

- Послушайте, - прервал ее Суортмор. - Вы на машине?

- Да.

- В таком случае давайте я вместе с вами поеду к вам домой и помогу во всем разобраться, а Пелтов мы попросим поехать в ресторан без нас и проследить, чтобы столик остался за нами, а мы присоединимся к ним позже, как только найдем вашего мальчика. Наверно, он у кого-нибудь из своих друзей, играют себе в железную дорогу и совсем забыли о времени. Мне ведь тоже когда-то было десять.

Она с благодарностью улыбнулась ему, снова почувствовав себя женщиной, но лицо ее опять стало тревожным, когда она добавила:

- Анджела обзвонила всех мальчиков, у кого он мог бы находиться. Если он пошел в гости, то это какой-нибудь новый приятель, нам еще незнакомый.

- А почему бы и нет? - Суортмор пожал плечами. - Но я понимаю, вы не успокоитесь, пока мы его не найдем. Разрешите поехать с вами и помочь. Я сейчас договорюсь с Пелтами.

Несколько минут объяснения - и Маркус Пелт с кислой миной согласился поехать в ресторан и ждать их там. Наконец Адриан и Элизабет сели в машину (немало набегавшая, в отличном состоянии, недорогая), и она повезла его к себе домой. Машину она вела умело и с удовольствием, поэтому волнение ее было не так заметно. Дэвид пропал! Адриан Суортмор едет к ней домой! Ликование в душе боролось с отчаянием. Она еще привлекательна, даже сам Суортмор, очарованный ею, изменил свои планы, не посчитался с хозяевами дома и вот едет с ней, с ней! Вовсе и не надо было укорачивать юбку, она поступила правильно: ее чары и так неотразимы. А рядом с этим сверкающим потоком текли угрюмые, мутные, грязные струи сточной канавы: неужели с Дэвидом произошло несчастье? Неужели теперь беды навалятся на нее, а уход Артура - лишь преддверие этих несчастий, неужели Дэвид попал под машину или убит, и, если несчастье случилось, это кара за ее эгоизм, за то, что она хотела радости, стала проверять, может ли она еще понравиться мужчине?!