Страница 46 из 50
- Конечно беру! И если хочешь, садись на левое кресло, за командира. Я не жаден до славы, Всеволод.
- Знаю. Но хоть я и жаден до славы, слева не сяду. Интересы дела прежде всего,- Снегин грустновато улыбнулся.- Как пилот, ты сейчас на голову выше меня. Да пожалуй, и всех остальных!
- Не преувеличивай, - поморщился Иван.
- Скромность - паче гордости. А вообще, ты прав. Как писал этот громкогласный поэт-трибун? Сочтемся славою, ведь мы свои же люди! - Снегин подсел к Ивану вплотную, приобнял его за плечи и спросил: - Сколько мы сидим здесь с тобой?
Лобов на секунду задумался.
- Минут тридцать-сорок, не больше.
- Тридцать-сорок,- Всеволод, морща в раздумье высокий лоб, покачал головой.- А через месяц-другой, когда на гребне ударной волны примет старт "Перун", за тридцать-сорок минут нас вынесет по рукаву Ориона за пределы Галактики в окрестности Одинокой Звезды! Можно ли верить в это?
- Тридцать минут - это в идеале,- практично заметил Иван,- отдел астрофизики, выбирая звездную пару для вспышки, будет, конечно, к нему стремиться. Но вряд ли он достижим.
- Я и говорю об идеалах,- Снегин повел рукой,- смотри, Иван!
Шумел и плескался фонтан, вокруг которого под негромкую музыку двигались пары танцующих. Одни молча, полностью отдавшись ритму движений, другие - обменивались короткими репликами, и третьи - будто и полностью погрузившись в оживленный разговор. Среди танцующих Иван заметил и красавицу-африканку. И она перехватила взгляд, только не его, как спустя секунду понял Иван, а Всеволода, сидевшего рядом. Подняла в приветствии смуглую руку и улыбнулась, сверкнув полоской сахарных зубов.
- Смотри, Иван, - повторил Снегин.
Между горками цветов и разноцветной зелени растений сидели за столиками космонавты и их друзья. Ели и пили, просто отдыхали в привычной для себя атмосфере. Говорили, хохотали, слушали, глядя в глаза собеседников, печалились, улыбались и отрешенно молчали.
- Смотри, Иван. Это жизнь! Земная жизнь, которую я люблю столько же, сколько самого себя. Да это и есть я сам, только в бесконечно разных отраженьях. Сколько людей! Сколько разных, непохожих страстей!
Иван покосился на Снегина, стараясь понять, куда он клонит. Медальное лицо Снегина было взволнованным, почти грустным. Но перехватив взгляд товарища, он улыбнулся.
- Тридцать минут - в идеале, как ты справедливо уточнил, и мы с тобой, покинув все это, оказываемся под черным небом бесконечности, в котором парит светлокрылая Птица - Галактика. У тебя не кружится голова? Тебе не хочется заплакать? Может быть, от счастья, может, от горя, может, от вкушения живого чуда?
Иван не ответил ни на улыбку, ни на вопросы товарища. Он не выглядел ни грустным, ни взволнованным. Всеволод подавил в себе разочарование, похожее на раздражение, разочарование душевной разделенности... И тут вдруг понял, почему Иван так отрешен от кипящей здесь, в кафе земной жизни. Понять это было так легко, что Снегин устыдился своей недогадливости. Глядя на танцующих и на сидящих за столиками, Иван, конечно же, машинально искал в этой привычной для глаза космонавта обстановке Лену Зим. Не мог не искать! И если для него, Всеволода, полет к Уикте был волнующим риском, сказкой, подвигом, погоней за удачей и славой, то для Ивана это было естественным движением души. И делом, которое во имя своей любви надо было сделать возможно чище и лучше.
- Ладно,- после паузы проговорил Снегин,- вернемся от поэзии к прозе.
Иван некоторое время непонимающе смотрел на него, потом сдержанно согласился:
- Вернемся.
- Проход пролива Персея на ударной волне гравитации - вот соль задуманной тобой операции с позиций человечества. Но для тебя лично - это ведь не цель, а только средство. Я не ошибаюсь?
- Нет.
- От пролива до Одинокой Звезды рукой подать. Но, ты знаешь, для силового обследования Уикта закрыта. И я против снятия этого запрета.
- И я против.
Снегин удовлетворенно кивнул. Он снова чувствовал себя командующим дальним космофлотом, а не помощником командира патрульного корабля, роль которого он сам себе уготовил в будущем.
- Цивилизация моноцитов, цивилизация без науки в нашем понимании и вовсе без техники,- уникальна. И даже если мы попробуем добиться хотя бы частичной отмены запрета, все равно ничего не получится. А высаживаться на Уикту без оружия и средств активной защиты... Ты знаешь, что из этого получилось.
Лобов отрицательно качнул головой.
- Не знаю. И никто не знает.
- Верно. Но как бы то ни было, пропала целая экспедиция. На тяжелом рейдере!
- Пропала - это не значит погибла.
- И это верно. Но много ли будет проку, если и мы пропадем там без вести?
Иван ответил не сразу.
- Видишь ли,- проговорил он в раздумье.- Может быть, нам и вообще не придется идти к Одинокой Звезде. У пролива Персея на мертвом якоре стоит "Антарес" - все еще ждет ремонта. Энергии и жизненных запасов на нем, из расчета на двух человек, примерно на год, я справлялся. И если Лене удалось уговорить Мира Сладки, они будут ждать нас на "Антаресе".
- Ждать? Чего ждать, если жизненных запасов там на год, а ходу туда от Земли - по меньшей мере два? Они же не знают о сумасшедшей твоей идее, о гравитационном сёрфинге!
- Знают, - спокойно возразил Иван.- По крайней мере, Лена знает. Я ведь долго вынашивал эту идею. И естественно, поделился своими мыслями с Леной. Она даже слово взяла с меня.
- Какое слово!
- Если я решусь на эксперимент, то непременно возьму ее с собой, в порядке исключения,- Лобов улыбнулся этому воспоминанию и поднял глаза на Снегина. - Лена будет ждать меня на "Антаресе". Она меня знает. Будет! Если, конечно, ей удастся убедить Мира Сладки.
- Будет,- согласился Всеволод, поглядывая на товарища с непонятной для самого себя грустью.- А если Мира убедить не удастся? А он - командир, ситуация - аварийная, Лена же - человек дисциплинированный.
Лобов кивнул.
- Дисциплинированный,- он вздохнул.- Если убедить Мира не удастся, они пополнят свои запасы на "Антаресе" и уйдут на Уикту. Но, может быть, они все-таки подождут месяц-другой!
- Может быть, и подождут. А может быть, и не подождут! Как их встретит Уикта? И как мы будем их искать? Если силовое воздействие исключено!