Страница 19 из 24
Эту идею он подал еще полтора года назад. Но из-за бюрократической волокиты и неразберихи в верхах дело затянулось. Только когда в этой русской мясорубке начали перемалываться целые авиационные полки и дивизии, в Берлине вспомнили о майоре Заукеле...
Самолеты пронеслись над аэродромом и скрылись за рощей.
- Что говорит о капитане твой колченогий? - спросил Заукель.
- У капитана среди пленных завидный авторитет.
- Этого следовало ожидать.
Бергер покосился на Заукеля и сказал как бы между прочим:
- Капитан и его маленький сержант настойчиво пытаются достать кусачки. Не знаю, что они собираются с ними делать... Заукель круто повернулся.
- Кусачки?! Вот как... Вызови-ка ко мне обоих! - И, помолчав, добавил: Не сейчас. Прикажи привести их после обеда. Я жду сейчас полковника Вейса...
2
Когда после обеда пленных привели на работу в ангар, изрешеченный самолет Грабаря уже стоял там. Капитан обошел машину, внимательно осматривая повреждения.
Да, он рассчитал довольно точно, подставив под огонь плоскость. Но несколько пуль пробили и фюзеляж самолета.
Только сейчас Грабарь понял, насколько, в сущности, безнадежной была его затея. Капитан спрашивал себя, как он вообще мог пойти на такое. Если б еще была хоть какая-то реальная надежда на помощь Блюменталя...
Вскоре Блюменталь появился возле самолета. Улучив минуту, когда поблизости никого не было. Грабарь подошел к технику. "Терять уже нечего" - сказал он себе.
- Господин Блюменталь, где хранятся патроны н пушкам "Ла-5"?
Техник смешался.
- Откуда вы знаете о патронах?
- Слышал разговор Заукеля с Бергером. Есть здесь патроны?
- Да, - не сразу ответил Блюмеяталь. - На нижнем складе.
- На том, что за рощицей?
- Да.
- Кто заведует складом?
- Зачем вам это знать?
- Господин Блюменталь, мне нужны патроны. Техник вздрогнул.
- Что?!
- Мне нужны патроны, - повторил Грабарь. - Дайте их мне.
- Вы хотите бежать?
- Да.
Блюменталь подумал. Потом решительно сказал:
- Нет. Этого я не сделаю,
- Почему?
- Я - немец. Я не хочу помогать русским убивать немцев.
- Господин Блюменталь, есть разные немцы...
- Да. И все-таки они немцы. Откуда я знаю, в кого вы будете стрелять? Может, в такого же рабочего, как я,
- Много ли среди немецких летчиков рабочих?
- Немного. Но все равно...
- Мне нужно оружие для защиты. Я должен иметь его. Блюмепталь замотал головой.
- Нет. Я этого не сделаю... Нет. Грабарь вздохнул.
- Господин Блюмонталь, вам нравится то, что происходит на этом аэродроме? - спросил он терпеливо,
- Мне это не нравится.
- В меня, безоружного, стреляют. И в моих товарищей. Имею я право защищать себя? Блюменталь сгорбился, потом покачал головой.
- И все-таки - нет. Я не коммунист. Я очень многого не понимаю. Я рабочий, маленький человек, которому плохо. И который всего боится. Как вы думаете, что со мной сделают, если узнают, что я дал вам патроны?
- Расстреляют.
- Так чего же вы хотите?
- Получить от вас патроны. Так, чтобы никто не узнал, что дали их вы. Блюменталь замотал головой.
- Нет. Пожалуйста, не просите. Я хотел бы помочь вам. Но этого я не могу сделать. Мне и так не очень-то доверяют. Бергер знает, что моя жена в лагере. Не исключено, что за мной наблюдают и я могу поплатиться уже за одно то, что разговариваю с вами... Грабарь стиснул зубы.
- Господин Блюменталь, даю вам честное слово, что без самой крайней необходимости я не выпущу ни одной очереди.
Блюменталь уставился угрюмым взглядом в стену. Он молчал очень долго. Капитан весь подобрался. От решения техника зависит слишком многое.
- Нет, - сказал тот наконец. Капитан опустил голову.
- Я очень рассчитывал на вашу помощью - проговорил он глухо. - Вы хороший техник, господин Блюменталь, и вы должны понять: то, что произошло сегодня с этим самолетом, - не случайность...
Блюменталь смотрел на пленного летчика непонимающими глазами. Потом подошел к самолету, долго осматривал его, ощупывал крыло рукой. Когда он повернулся к Грабарю, на лице его было выражение растерянности.
- Значит... вы специально для этого пошли под пули?..
- Да.
Блюменталь хотел что-то сказать, но вдруг осекся и застыл.
- Ком! - послышалось рядом.
Грабарь обернулся и увидел здоровенного охранника. Рядом с охранником стоял Тесленко.
"Неужели к Заукелю? - мелькнуло у Грабаря. - Узнал про кусачки? Или, может быть, шланг?.."
Глава тринадцатая
1
Дело майора Заукеля только начиналось. В будущим он рассчитывал значительно расширить программу, выпускать машины в воздух не через час, а через каждые полчаса или даже десять минут. В ближайшее время ожидалось поступление еще нескольких советских самолетов: фашистам удалось захватить их на одном из участков фронта.
Из достоверных источников майор Заукель знал, что его эксперимент, к которому в верхах сначала отнеслись с недоверием, находил все больше сторонников. Из тех же источников стало известно, что майор Заукель скоро превратится в подполковника Заукеля.
Все это радовало майора, и он позволил себе даже некоторый "либерализм" по отношению к пленным. Запретил эсэсовцам избивать летчиков без причины. Распорядился улучшить питание пленных. Теперь дважды в день к литровой чашке баланды им давали по сто граммов хлеба вместо пятидесяти.
С особым вниманием майор Заукель присматривался к Грабарю. Он отлично понимал, что капитан - враг, враг сильный и расчетливый. Его покорность только маска. Допусти он, майор Заукель, малейшую оплошность, и трудно сказать, что натворит этот вежливый и любезный капитан. Но, однако, он был необходим Заукелю, поскольку являлся одним из лучших летчиков.
Необходим в качестве мишени. Но мишень, решившая устроить побег, - это уже никуда не годилось.
Заукель испытующе глядел на стоявших перед ним Грабаря и Тесленко.
- Вы готовите побег, господин Грабарь? - спросил он,
- Нет, господин майор. Заукель презрительно сощурился.
- Сержант, зачем вам потребовались кусачки? Он задал этот вопрос почти шепотом и одновременно резко повернулся к Тесленко. Тот побледнел.
- Я... мне они не нужны.
- Ясно, - сказал Заукель, поворачиваясь к Грабарю. - Так как же, господин капитан? Зачем вам нужды кусачки?
- Мне они не нужны.
- Кто еще собирался бежать с вами?
- Мы не собирались бежать. Заукель кивнул Бергеру:
- Обработать.
Тот подал знак, и эсэсовцы поволокли летчиков из помещения. Прямо под окнами они принялись избивать их прикладами. Заукель с Бергером стояли в дверях, Время от времени Заукель останавливал избиение:
- Так кто еще собирался бежать вместе с вами? Когда? План побега? Говорите!..
Ответом было молчание
- Потеряв терпение, Заукель махнул рукой. На летчиков выпустили овчарок. Стоявшие вокруг эсэсовцы хохотали.
-Так кто еще собирался бежать вместе с вами?! Когда?..
Зажатый в мальчишеском кулаке Тесленко стебелек пырея стал красным...
2
Летчиков бросили в каменный мешок. Щелкнул ключ. Они остались вдвоем на холодном цементном полу под режущим глаза светом пятисотваттной лампочки. Грабарь стиснул зубы.
Сержант лежал в углу, поджав под себя ноги, и плакал. Опираясь руками о пол, капитан приподнялся, сел. Несколько минут сидел, покачиваясь, пока в глазах не исчезли кровавые круги.
- Не смей плакать! - сказал он сержанту. - Прекрати сейчас же, слышишь?
- Я не от боли, - прошептал тот.
- Все равно, не смей!
Тесленко судорожно всхлипнул. С трудом поднимая руки, Грабарь снял с себя остатки одежды и начал рвать их на полосы. Потом придвинулся к сержанту.
Тело мальчишки было страшным. Кожа висела лохмотьями, на руках, груди, ногах кровоточили глубокие раны. Капитану досталось еще больше: когда их рвали собаки, он сколько мог прикрывал собой сержанта.