Страница 17 из 24
Грабарь вовсе не рассчитывал на взаимопонимание или сочувствие техника. Конечно, среди немцев были и антифашисты, но уж слишком мало Блюменталь походил на антифашиста. Капитан знал, что, после того как гитлеровские армии начали терпеть поражение на востоке, многие немцы старались заручиться сочувствием пленных и оказывали им порой мелкие услуги. А в том положении, в котором находился Грабарь, и мелкая услуга могла иметь большое значение.
После обеда - литровой чашки супа, где плавали картофельные очистки и несколько волокон протухшего мяса, - пленных снова погнали в ангар.
Протирая ветошью поршень, капитан нет - нет да и поглядывал на техника Блюменталя. При этом он несколько раз перехватил останавливавшийся на нем взгляд немца. "Значит, не показалось, - подумал капитан. - Странно, что техник тоже интересуется мной..."
Заметив, что немец отошел покурить в отведенное для этого в углу место, капитан бросил работу и направился туда же. У него не было никакой определенной цели, просто он решил взглянуть на техника поближе.
Блюменталь, сгорбившись, сидел на скамейке и курил, сосредоточенно глядя себе под ноги. Грабарь опустился рядом с ним. Тот поднял голову, поглядел на летчика и, вытащив пачку сигарет, протянул ему. Капитан закурил.
- Спасибо.
- Вас? - спросил немец.
- Данке. Блюменталь кивнул. Потом оглянулся и тихо произнес:
- Руски техник - провокатор.
Капитан приподнял брови и внимательно посмотрел на немца, но ничего не сказал.
- Техник, - повторил тот. Сделал несколько шагов, изображая хромого: Про-во-ка-тор.
Видя, что летчик по-прежнему молчит, с досадой махнул рукой, пробурчал по-немецки:
- Ну, как тебе объяснить?.. Если б ты знал язык...
- Я знаю ваш язык, - медленно проговорил Грабарь, по-немецки, глядя на техника. Немец поперхнулся дымом и закашлялся. Потом сказал:
- Вот как... Простите. Я хотел предупредить, чтобы вы остерегались хромого русского техника. Он доносит Бергеру обо всем, что говорят пленные.
- Откуда вы знаете?
- Слышал.
- О чем он донес Бергеру? Немец развел руками.
- Разговор шел о вас. Гра-бар? - произнес он с трудом. Капитан кивнул.
- А вот что он говорил - не знаю. Не расслышал.
- Почему вы решили, что это донос?
- Я же говорю - несколько раз слышал раньше, как он сообщал Бергеру, о чем говорят летчики. Он хорошо владеет немецким.
- Так... - сказал Грабарь. - Спасибо за предупреждение. "Вот тебе и кусачки..." Техник нервно смял сигарету.
- Возможно, вы мне не верите... Наверное, думаете, с чего это немец вдруг решил оказать услугу... Капитан покачал головой.
- Верю. Блюменталь бросил на него быстрый взгляд.
- Я не жду, что вы замолвите за меня слово, когда мы потерпим поражение... - сказал он тихо. - Я вовсе на потому. Просто... Моя жена второй год находится в лагере. Два сына погибли на фронте. Сейчас подходит очередь третьего... И я спрашиваю себя: когда все это кончится?
- Почему ваша жена в лагере?
- Она была антифашисткой.
- А вы? Блюменталь покачал головой.
- Нет. Я - нет. И о том, что она антифашистка, я узнал только тогда, когда ее арестовали.
- Я вам сочувствую... Техник поднялся и махнул рукой:
- А, что там... Если б я мог хоть чем-то помочь... Капитан покачал головой.
- Вы мне уже помогли. Спасибо. Блюменталь поднялся со скамейки, и Грабарь заспешил присоединиться к пленным, ремонтировавшим самолет.
Неожиданный доброжелатель обрадовал и одновременно встревожил капитана. Он понимал, что пошел на большой риск, доверившись технику. Правда, он всего лишь открыл, что знает немецкий язык. И все-таки... Bcе-таки надо получше приглядеться к этому немцу.
Итак, еще одно подтверждение. Что мог сообщить техник Алексеев о нем, Грабаре? Чего следует ожидать?
В тот же день, разыскивая ветошь для протирки самолета, Тесленко наткнулся на тонкий резиновый шланг. Он забросал его хламом, а потом, улучив минуту, показал капитану.
- Здесь метров сорок или пятьдесят.
- Ну и что? - спросил Грабарь, сначала не понявший, что задумал Тесленко.
- Принцип сообщающихся сосудов. Мой самолет стоит выше вашего. Можно перекачать бензин! Грабарь вздрогнул. Вот оно, решение вопроса! И сразу же десяток неразрешимых задач. Как незаметно вынести шланг из ангара? Как пронести его на самолет? Как перекачать бензин под носом у немцев? Как сделать, чтобы они ни о чем не догадались?
И все-таки это была надежда. Бензин надо перекачать во что бы то ни стало! Без этого побег немыслим.
- Спрячь шланг получше, - сказал Грабарь сержанту. - И никому ни слова.
- Ну что вы, товарищ капитан! А как думаете - получится?
- Во всяком случае, это лучше, чем кусачки, - буркнул Грабарь.
Глава одиннадцатая
1
Чем больше Грабарь размышлял о побеге на самолете, тем очевиднее становилось, что на невооруженной машине прорваться им едва ли удастся. Надо было не только заправить самолет, но и вооружить его. Но как? Вот если бы Блюменталь не только предупредил об опасности, но и помог заправить и вооружить машину...
А главное - что сообщил Алексеев Бергеру? И что тот предпримет в ближайшие дни или часы?
Машинально протирая деталь за деталью, капитан перебирал один план побега за другим.
Дождаться ночи и попытаться бежать. Прорываться после взлета в сторону Чехословакии или Югославии.
Глупо. Все глупо. Это не решение вопроса. Надо заправить и вооружить машину. А для этого необходима помощь немецкого техника Блюменталя. Риск очень велик, но другого выхода Грабарь не видел. Он понимал, что времени у них с сержантом в обрез.
"Патроны для пушек "Ла-5" находятся где-то здесь, раз о них упоминал Бергер, - рассуждал Грабарь. - Вполне возможно, что Блюменталь имеет к ним доступ. Коли он согласится дать патроны, то останется перенести их и шланг на самолет".
Но перенести невозможно. Это может стать осуществимым лишь в том случае, если самолет будет в ангаре. Значит, надо сделать так, чтобы он оказался в ангаре...
Как поведет себя Блюменталь? Да, он предупредил об Алексееве. Но это еще ни о чем не говорит. Что, если он донесет Бергеру или Заукелю?
"А другой выход у тебя есть? - спросил себя Грабарь и тут же ответил: Нет".
Нужно рисковать. Нужно переговорить с Блюменталем.
Пленные протирали ветошью детали, подносили их к ремонтировавшемуся самолету. У ворот ангара стоял охранник, на площадке под крышей - второй. Третий, с овчаркой, прохаживался в конце ангара.
Грабарь огляделся, взял с десяток поршневых колец и, распрямившись, направился к кладовке, где находился Блюменталь. Но в это время техник вышел из кладовки, закрыл ее и вместе с каким-то другим немцем направился к воротам ангара. Грабарь проводил их взглядом и вернулся на свое место.
Вот же незадача! И надо было Блюменталю уйти именно сейчас!
"Растяпа! - обругал себя Грабарь. - Раньше надо было думать!"
Время шло, а техника все не было. Вот раздалась команда строиться. Пленные потянулись сдавать инструмент. Грабарь ждал до последнего мгновения, надеялся, что Блюменталь вот-вот подойдет. Но пленных построили, пересчитали и повели к баранам, а Блюменталь так и не появился.
Приходилось отложить разговор до следующего раза. Но будет ли этот следующий раз? Ведь он не знает, сколько времени у них в запасе. Если Алексеев донес Бергеру о кусачках, то, может, уже и дня не осталось. Алексеев ведь знает, как Грабарь относится к Тесленко. Знают об этом и Бергер с Заукелем. Им ясно, что если сержанту потребовались кусачки, следовательно, к этому причастен и Грабарь...
Значит, надо использовать каждое оставшееся мгновение. Значит действовать!..
2
- Мне надо поговорить с тобой, - сказал он утром Тесденко. - Выйдем-ка давай... Они вышли из барака.
- Бежать отсюда можно только на самолете, - начал Грабарь. - Уходить нужно в сторону Югославии, потому что немцы считают восточное направление побега наиболее вероятным и смогут поднимать истребители на перехват по всему маршруту. Недаром даже учебный полк расположен на востоке... Так вот, если со мной что-нибудь случится, учитывай все это...