Страница 36 из 117
процента монацита, то его уже считают промышленно выгодным.
Добывают монацит приблизительно так же, как золото. Монацитовый песок
промывают на вашгердах*. Вода вымывает легкий песок и оставляет более
тяжелый монацит. После обогащения руду обрабатывают кислотой, в которой
монацит растворяется. Монацит содержит также много гелия. Собственно
гелий, как известно, выделяется из тория, в то время как тот, подобно
урану, превращается в свинец. Кроме гелия и металлов, монацит содержит так
называемый радиоактивный мезаторий. Радий - это промежуточный элемент
между ураном и свинцом. Количество добытого на земной поверхности радия
незначительно. Вот почему мезаторий имеет такое же значение, как и радий.
Правда, едва ли на всем земном шаре отыщется хоть два килограмма
мезатория, ибо добывание его сложно, а количество в монаците - мизерно. В
том, что монацит был обнаружен рядом с торианитом, нет ничего странного:
оба минерала близки между собой, только торианит сложнее и в нем, кроме
тория, содержится еще уран.
_______________
* В а ш г е р д - аппарат для промывки руд.
Андрей Гордеевич уже закончил свою беседу с работниками экспедиции,
когда к ним подошел человек с кожаной сумкой через плечо. Это был
почтальон из Зеленого Камня. Он приплыл на каюке через пролив и привез
профессору телеграмму. В ней сообщалось, что через два дня греческий
пароход "Антопулос" придет в Лузаны. Одновременно телеграмма запрашивала,
считает ли профессор Ананьев возможным, чтобы "Антопулос" вместо Лузан
зашел в бухту Лебединого острова.
Профессор знал, что на этом пароходе должна прибыть закупленная за
границей установка для торианитовых разработок в Соколином.
Предполагалось, что пароход придет в Лузаны, там разгрузится и уже оттуда
рыбачьи шхуны перевезут все установки на остров. Но теперь в центре,
вероятно, решили, что будет скорее и дешевле, если пароход зайдет прямо в
бухту Лебединого острова. Надо было только выяснить, смогут ли здесь его
скоро разгрузить. Ни подъемных кранов, ни других портовых сооружений на
пристани не было. Не было здесь и грузчиков. Телеграмма уведомляла, что
вес наиболее тяжелых частей установки достигает полутора тонн и если на
месте найдется необходимая рабочая сила и соответствующие плавучие
приспособления, то пароход можно разгрузить быстро.
Андрей Гордеевич, взвесив все обстоятельства, пришел к выводу, что
если рыбаки помогут, то в течение двух дней установку можно выгрузить. Это
безусловно удешевит и ускорит разработку залежей.
Посоветовавшись с товарищами, профессор решил вечером пойти в выселок
и поговорить с рыбаками. Он был уверен, что в Соколином пойдут ему
навстречу: добыча торианита на острове стала гордостью местного населения.
Конец дня прошел в напряженной работе. Никто из выселка не приходил
на Торианитовый холм, никто из геологов тоже не ходил в выселок. Только
когда уже стемнело, Андрей Гордеевич в сопровождении трех сотрудников
отправился в Соколиный. Они шли медленно - было темно, да и дневная
усталость давала себя знать. До Соколиного добрались поздно. В большинстве
хат уже погас свет - очевидно, жители легли спать.
Не заглядывая в свою квартиру, профессор Ананьев пошел прямо к
Тимофию Бойчуку, который был в выселке уполномоченным Зеленокаменского
сельсовета и пользовался у односельчан уважением и авторитетом. В калитке
Бойчукова двора темнела невысокая фигура. Присмотревшись, профессор узнал
Находку. Она отступила в сторону, чтобы пропустить его. Во дворе возле
дома неподвижно стояла какая-то женщина. Когда Андрей Гордеевич подошел
ближе, она бросилась было к нему, но остановилась разочарованная, увидев
не того, кого ждала.
- Добрый вечер! - поздоровался профессор.
- Доброго здоровья! - послышался ответ, и Ананьев догадался по
голосу, что перед ним жена Тимофия.
- Тимофий Петрович дома?
- Нету! Ждем, а его все нет.
- Где же он?
- Поплыл через бухту зажигать огонь на бакене.
Профессор посмотрел в сторону бухты и увидел вдали слабый красноватый
огонек.
- А там уже горит. Значит, скоро вернется!
- Уж давно горит, а его нету... Не случилось бы чего...
- Ну, что вы! Погода тихая, Тимофий Петрович - опытный рыбак.
- Да после сегодняшнего несчастья...
- Какого несчастья?
Женщина рассказала ему о гибели нового инспектора. Слушая ее, Андрей
Гордеевич хмурился. В темноте этого не было видно, но тон его вопросов и
коротких замечаний выдавал волнение.
От калитки к ним подошла Находка.
- Тетя, - промолвила она, - может, сходим на берег да покличем?
Женщина вздохнула и, согласившись, пошла за девочкой. За ними
последовал и профессор. Он не верил, что с Тимофием могло что-либо
случиться, но не мог придумать ничего успокоительного для своих спутниц.
Что могло задержать рыбака возле бакена?
Они спустились к самой воде. Маленький фонарик на столбе у берега
разгонял тьму вокруг себя, и от этого даль казалась еще более
непроглядной. Под фонариком тихо плескалась темная волна.
Они вслушивались в тишину, надеясь уловить плеск весел или голос, но
ничто не нарушало ровного дыхания моря. Вдали на плавучем бакене все так
же мерцал огонек. Пахло влажным и соленым воздухом морского побережья.
Находка выпрямилась, набрала в легкие воздуха и закричала звонким
голосом:
- Дядя Тимоша! Дядя-а Тимо-о-оша!
На секунду ее голос повис в темноте, и все стихло. Они ждали ответа,
но никто не отзывался. Потом кричала жена Тимофия, кричал профессор. В
заключение кричали все вместе и прислушивались, но ответа не было.
Скоро из выселка прибежало несколько человек, встревоженных криками.
Узнав, в чем дело, они присоединили и свои голоса, но и это не дало
желаемых результатов. Зоря хотела было сесть в каюк и поплыть к бакену, но
ее не пустили.
Решено было вместо каюка послать шаланду с пятью - шестью рыбаками.
Через десять минут шаланда бригады Тимофия Бойчука отплыла. На ней