Страница 108 из 117
отмечать охранными поплавками и держать специальных лоцманов. Наконец
пароходство решило очистить лузанский рейд и заключило соответствующий
договор с Эпроном. Работы по расчистке рейда начались в августе и должны
были закончиться в сентябре. Сначала в Лузанах работала группа из трех
человек, но после обследования дна выяснилось, что для своевременного
окончания работ надо вызвать помощь. Сегодня "Пенай" должен был доставить
еще четверых водолазов и соответствующую установку.
К капитану порта зашел инженер эпроновской партии договориться о
плане разгрузки "Пеная" и организации со следующего дня дноочистительных
работ.
В окно комнаты коменданта виднелись бухта, рыбачьи суда и немного
поодаль - "Буревестник". Эсминец недавно пришел в порт, сдал на катер
погранохраны Анча и теперь грузился углем.
На столе зазвонил телефон. Комендант порта снял трубку:
- Алло!
- Вас вызывает Зеленый Камень для аварийного разговора, - послышался
голос телефонистки.
- Аварийный? Скорее давайте!
- Говорит профессор Ананьев, - послышалось из трубки. - Сегодня
рыбачья шаланда из Соколиного выселка подобрала в море плавучий буй с
флажками. В нем найдена записка моей дочери. Она сообщает, что находится
на подводной лодке. Лодка повреждена и лежит на грунте. Необходима
немедленная помощь.
- Местонахождение лодки указано?
- Нет, указана только глубина.
- Какая глубина?
- Восемьдесят пять метров.
- Восемьдесят пять метров? - переспросил комендант.
Инженер-эпроновец насторожился.
- Пишите, - сказал комендант инженеру, показывая рукой на карандаш и
бумагу.
Профессор Ананьев читал в телефон записку Люды, комендант повторял
его слова, а инженер быстро записывал.
- Профессор, я немедленно извещу всех, кто сможет подать помощь,
сказал комендант, когда инженер кончил записывать. - Как только получу
известия о принятых мерах, тотчас же позвоню вам.
Теперь инженер уже все понял. Он сидел над телеграммой, сжав голову
руками. Лицо его было темнее ночи. Он думал о том, что подводную лодку
найти в море очень трудно, а людей спасти почти невозможно, потому что
водолазы не могут быстро работать на такой глубине. В 1916 году
американские водолазы подняли подводную лодку с глубины восьмидесяти
метров. Это был рекорд. Ни одного человека с этой лодки не спасли.
Комендант порта схватил телефонограмму и побежал на радиостанцию,
которая находилась в этом же доме.
Инженер так и не поднялся из-за стола. Он сидел один и не слышал, как
к пристани подошел моторный катер погранохраны. Только когда в кабинет
коменданта вошли командиры-пограничники, водолазы и сам хозяин комнаты,
инженер как будто пришел в себя.
Комиссар эсминца немедленно открыл совещание:
- Товарищи, мы ждем ответа на извещение о находке письма Люды
Ананьевой и распоряжения, как организовать спасательные работы. Ответ
придет с минуты на минуту. Командир нашего эсминца готовит корабль к
немедленному выходу в море. Радист эсминца держит связь со штабом
командования. Но и мы здесь не должны терять ни минуты. Необходимо
немедленно выработать план спасения тех, кто остался в живых на подводной
лодке. Такова цель нашего совещания. Прошу сразу же вносить предложения.
Минуту все молчали, наконец инженер сказал:
- У нас есть один металлоискатель, но этого мало. Надо немедленно
вызвать все эпроновскне суда, на которых есть металлоискатели, и начать
розыски подводной лодки...
- Разрешите, товарищ, - перебил инженера комиссар. - Мы почти точно
знаем место гибели подводной лодки. Случайно наткнулись на него вчера. Там
вытекает нефть и всплывает на поверхность. Мы не думали, что в лодке
кто-нибудь еще жив.
- В таком случае, мы поднимем лодку, - ответил инженер, - хотя
никогда еще не поднимали корабли с такой глубины. Но людей... - Он
замолчал.
Все его поняли. Только комиссар посмотрел вопросительно и произнес:
- Почему?
- Это отнимет очень много времени. Кроме того, в нашей партии нет
водолазов, которые работали когда-нибудь на такой глубине. Надо вызвать
глубоководников.
- Товарищ комиссар, прошу слова, - сказал водолазный старшина
Варивода.
- Пожалуйста.
- Я тоже никогда не спускался на такую глубину, но заверяю - спущусь
на восемьдесят пять метров и буду там работать. Мои товарищи, молодые
водолазы, сказали мне, что если надо, готовы идти на сто метров в своих
мягких скафандрах.
Комиссар взглянул на Вариводу и эпроновцев с гордостью, инженер - с
сочувствием.
- Я понимаю вас, товарищи, - сказал инженер. - Я тоже спущусь с вами.
Мы сделаем все, что сможем, но не забывайте, что на этой глубине вы можете
работать максимум один час, а поднимать вас придется пять часов. Эх, если
бы нам... - Он замолчал.
- Что вы хотели сказать? - спросил комиссар.
- Инженеры делали опыты. Они заменяли азот воздуха гелием. Водолазы,
получая вместо воздуха смесь гелия с кислородом, застрахованы от кессонной
болезни и могут работать долгое время на больших глубинах. Но у нас
солнечного газа нет. Во всяком случае, для этого он нужен в большом
количестве.
В комнату вошел радист и подал коменданту порта радиограмму.
Комендант просмотрел ее и затем прочел вслух:
- "Штаб флота поручил организацию спасательных работ Эпрону. Общее
руководство работами возлагается на командира эсминца "Буревестник"
капитан-лейтенанта Трофимова. Всем органам Наркомвода предлагается
безоговорочно оказывать всестороннюю помощь спасательной партии. В
распоряжение капитан-лейтенанта Трофимова выделяется пароход "Пенай". Всю
водолазную партию немедленно отправьте на место спасательных работ.
Информируйте о ходе операций ежечасно".
- Совещание считаю закрытым, - сказал комиссар, взглянув в окно.
Он заметил на мачте эсминца флаги. Этим сигналом его вызывали на
борт. Вероятно, на "Буревестнике" была уже получена ответная радиограмма.