Оборотень

- Сто раз прошу его хоть одним глазком дать мне посмотреть на мое досье, - пожаловался Влад. - Все равно мне все про меня известно. Нет, не дает. Просто любопытно - сколько на меня грехов повесили?

- Он считает себя санитаром. Знаю, - усмехнулся Олег. - Скоро доиграется в разбойников. Придется нам нового партнера подыскивать.

- А вы тогда ко мне на нары приходите. Подвинусь. Там и продолжим.

- Да тебе не нары светят, а кое-что похуже.

- Все под Богом ходим. Хочу тебя спросить, Олег. Кто первым вошел в Царствие Небесное? Ну, разумеется, после Христа? Карпатов несколько секунд смотрел на Шелешева, соображая.

- Не знаешь, хотя и начал ходить в церковь. А я скажу. С Ним распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую сторону Его. И сбылось слово Писания: "и к злодеям причастен". Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если ты Христос, спаси себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? - Шелешев выдержал паузу, чтобы смысл сказанного дошел до сознания. Он словно читал по писанному: - И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня. Господи, когда приищешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю. Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого... Вот так-то, друзья мои.

- Ну и память! - выдохнул Жора после некоторого молчания.

- Дело не в памяти. А в вере, - возразил Влад.

- Значит, есть разбойники по левую руку, и есть - по правую, произнес Тероян. - А ты?

- Какого хрена ты тут проповедуешь, когда за тобой такой хвост тянется! - взорвался Олег. - Мог бы порассказать, да не буду. Тоже мне, святой Матфей выискался!

- Да я, может быть, больший христианин, чем ты! - сказал Влад. - Чем вы все, вместе взятые. Я вам рассказал притчу из Святого Писания, а вы подумайте. Бог создал человека думающим.

- Ладно, пошли играть, - примирительно промолвил Жора. - Всем нам есть в чем покаяться.

Они расписывали вторую пульку, когда Олег, оторвав взгляд от карт и посмотрев на Терояна, вдруг спросил:

- А что это у тебя там за женские туфельки в коридоре, под тумбочкой? Кого ты тут прячешь?

- Труп! - фыркнул Жора, кивнув на соседнюю комнату. - И я заметил - он все время словно прислушивается к чему-то. Женщина красивая?

- Отстаньте от него. Если бы хотел - давно познакомил, - вступился Влад. - Видно боится, что ты, Жорка, уведешь.

- И уведу. Если понравится.

- Так покажешь старым друзьям или нет?

- Нет, не покажет. Посмотри на его лицо. Сфинкс.

- Синяя Борода.

- Маньяк-Квазимодо. Ты его, Олег, по окраинам ищешь, а он под носом сидит.

- Да хватит вам. Тут совсем другая история, не то что вы, дурни, думаете, - произнес наконец-то Тероян.

- А какая?

- Выкладывай.

Слово за слово они вытянули из него все, что произошло с ним утром. Он не рассказал только о том чудесном видении на проселочной дороге. Говорил он неохотно, отрывисто, но в конце предположил, что девушка, возможно, испытала сильный шок, став свидетельницей какого-нибудь преступления.

- Или просто стукнулась головой о дерево. Спьяна, - желчно усмехнулся Влад. - Часто ли у тебя, Олег, свидетели теряют память?

- Да всегда, если это им выгодно! Но тут, насколько я понимаю, чисто медицинский случай. Думаю, такое возможно. Страх, ужас - вполне могут что-то повредить в головке. Особенно если у тебя слабые нервы. Так, медик?

- Сильное, внезапное потрясение - одна из причин амнезии, - согласился Тероян. Ему был не совсем приятен этот разговор, но отступать было поздно. Они еще продолжали играть, но как-то по инерции, без охотки.

- А зачем ты вообще привез ее сюда? - спросил Жора. - Сдал бы в больницу.

Тероян не ответил, потому что и сам не знал - зачем?

- Или ты сам надеешься ее вылечить?

- Человеческий мозг - тайна за семью печатями, - осторожно сказал Тероян. - И исцеление в подобных случаях - непредсказуемо. Оно может наступить через год, десять лет, а может и через месяц, неделю. Она не помнит, что с ней случилось и частично свое прошлое: имя, где живет... Но все рефлексы сохранились, а это уже важно. Она говорит, отвечает на вопросы, интересуется окружающим. Я не удивлюсь, если начнет читать стихи или вспомнит что-нибудь из истории Древней Греции. То есть заблокирована лишь какая-то часть памяти. Можно снять эту блокаду.

- Каким образом? - вновь спросил Жора. - Ты хирург, а не психолог.

Тероян обвел приятелей взглядом, отложив карты.

- Если узнать, что ее так испугало, - ответил он.

Остальные тоже положили карты на стол. Наступило молчание.

- Пойду взгляну, - сказал Жора и, прежде чем хозяин успел остановить его, быстро поднялся, подошел к портьере, отодвинул ее и скрылся в соседней комнате. Через полминуты он вернулся.

- Красивая девушка, - сообщил он. - Теперь я понимаю тебя, Тим. Игра стоит свеч.

- Это не игра, - устало отозвался Тероян. - Все гораздо серьезнее. Я и сам еще во многом не уверен.

- Но как ты надеешься выяснить причину ее потрясения?

- Это, скорее, по части нашего сыщика, - усмехнулся Влад. - Не век же ему за мной гоняться.

- Где ты, говоришь, ее подобрал? - спросил Олег.

- В харчевне "Три поросенка и одна свинья", - напомнил Жора. - Знаю я это место. У меня дача в десяти километрах, по Ярославке. Я был там пару раз. Кормят ничего, вкусно. А почему такое название - угадайте?

- Поганое это место, - перебил его Влад, но больше ничего не добавил.

- Пойду-ка и я взгляну. Может, она проходит по нашей картотеке, сказал Олег, не спеша поднялся и направился в соседнюю комнату, не спрашивая разрешения у хозяина. Минуту спустя он сидел за столом.

- Нет, лицо незнакомое, - нахмурившись, произнес он. - Но удивительно красивое. Жаль, если к ней не вернется память. А что там были за парни?

- Какие-то металлисты-сатанисты.

- Видишь ли, Тим. Такие случаи не относятся к нашему ведомству. Нет потерпевшей - нет преступления. Она же не может заявить, что с ней произошло? Все это лишь твои предположения. Следов насилия тоже нет. Может быть, Влад прав, и она всего-навсего стукнулась головой о дерево?