Белый отель

Мой собственный сон (единственный, который смог припомнить) относился к банальному детскому переживанию. Фрейд, разумеется, без всякого труда определил, что он связан с тобой, дорогая. Он мгновенно распознал суть: я боюсь, что твое решение не начинать процедуру развода, пока дочери не выйдут замуж, просто самообман; ты не хочешь сковывать наши выдержавшие проверку временем отношения тяжелыми путами брака. Ты, конечно, знаешь причину моего беспокойства, и сделала все, чтобы оно исчезло, однако разлука с тобой (а также наводящий тоску морской туман), стали невольными причинами подобного сна. Фрейд очень помог мне, как, впрочем, всегда. Передай Эльме его благодарность за добрые пожелания. Он глубоко тронут, что проведенные сеансы анализа оказались столь плодотворными, как она считает. Он также просил передать привет тебе и полушутливо добавил, что если мать столь же обворожительна и умна, как дочь (уверяю тебя, так оно и есть!), мне можно только позавидовать... Как будто я сам не знаю! Крепко обними и поцелуй Эльму за меня и передай привет своему мужу.

Через несколько дней нам должны показать Ниагарский водопад, причем Фрейд считает это кульминационным пунктом поездки, а спустя неделю с небольшим отправимся на "Кайзере Вильгельме" домой. Вполне возможно, что я приеду в Будапешт раньше, чем ты получишь письмо; не могу передать, как я томлюсь, ожидая когда смогу обнять тебя. А пока целую (о небеса! все лучше и все хуже!) в своих снах.

Твой навсегда,

Шандор Ференци

19 Берггассе,

Вена

9 февраля 1920 г.

Дорогой Ференци,

Сердечно благодарю за письмо с выражением соболезнований. Что ещё мне сказать? Несколько лет я готовил себя к потере сыновей; теперь пришел черед дочери. Поскольку я отвергаю религию как таковую, мне некого винить, я также сознаю, что мне не к кому обратить свои жалобы. "Извечное колесо повседневности" и "сладостная рутина бытия" позаботятся о том, чтобы все вокруг текло как прежде. Слепая необходимость, немое подчинение. Глубоко внутри меня прослеживается тяжелая нарциссическая травма, которая никогда не исчезнет. Жена и Аннерль страшно потрясены, их горе гораздо более естественно и человечно.

Не беспокойтесь за меня. Я все тот же, лишь прибавилось немного усталости. La seance продолжается. Сегодня пришлось потратить больше времени, чем я могу себе позволить, на работу в Главном Венском госпитале в составе комиссии по расследованию обвинений в дурном обращении с военнослужащими-невротиками. Сейчас больше чем когда-либо меня поражает, как могло кому-нибудь прийти в голову, что применение электрического тока обратит так называемых "симулянтов" в героев. Без всякого сомнения, на поле боя страх перед током вытеснялся новой смертельной угрозой; следовательно, по возвращении их ожидали более жестокие дозы, и так далее, что совершенно бессмысленно. Я могу поставить под сомнение причастность Вагнера-Жаурега, но за остальной персонал ручаться не хочу. Общеизвестно, что в Германии были случаи смерти во время процедуры, а также самоубийств как следствие её проведения. Впрочем, сейчас ещё рано утверждать, что в венских клиниках поддались чисто германскому стремлению достигать искомой цели весьма бесчеловечными способами. К концу месяца я должен подготовить меморандум.

Вновь обращаюсь к своей статье "По ту сторону принципа наслаждения", оказавшейся холостым выстрелом, с все возрастающим убеждением, что я правильно определил место инстинкта смерти, в своем роде такого же могущественного (хотя и неявно выраженного), как и либидо. Одна из моих пациенток, молодая женщина с тяжелейшим случаем истерии, только что "произвела на свет" некие записи, доказывающие, как представляется, верность моей теории: крайнее проявление чувственной фантазии и в то же время настоящая оргия торжествующей смерти. Представьте себе, что Венера взглянула на свое отражение и увидела в зеркале лик Медузы. Возможно, мы слишком интенсивно занимались изучением сексуальных импульсов в отрыве от других проявлений психики, уподобившись мореходу, который неотрывно следит за огнем маяка в кромешной мгле и в результате налетает на скалы.

Я, вероятно, подготовлю доклад о некоторых аспектах вопроса к сентябрьскому Конгрессу. Уверен, что воссоединение после этих злосчастных потерянных лет вдохнет в нас всех новые силы и вселит надежду. Я слышал, что Абрахам собирается выступить с докладом о женском комплексе кастрации. Ваши предложения по развитию активной терапии в психоанализе представляются мне прекрасной темой для дискуссии. Я остаюсь при своем убеждении, что "гораздо больших результатов в работе со своими пациентами добьется тот, кто проявит к ним внимание, которого им так недоставало в детстве", однако с огромным интересом ознакомлюсь с Вашими доводами.

Жена вместе со мной благодарит Вас за участие и доброту.

Ваш Фрейд

19 Берггассе,

Вена

4 марта 1920 г

Дорогой Захс!

Как бы сильно не сказалось Ваше отсутствие на работе коллег в Швейцарии, думаю, Вы совершенно правы, отправившись в Берлин. Я абсолютно уверен, что именно здесь через несколько лет будет центр нашего движения. Несмотря на недостаток опыта клинической работы, о котором Вы так переживаете, Ваш ум и знания, искрометный оптимизм, мягкость и умение сходиться с людьми, широта кругозора делают Вас идеальным кандидатом на роль специалиста по обучению будущих психоаналитиков. Я абсолютно в Вас уверен.

В качестве "прощального дара", - надеюсь, однако, что расставание будет недолгим, - посылаю Вам экстраординарные записи, своего рода дневник, который "произвела на свет" одна из моих пациенток, молодая, весьма респектабельная женщина, после того как вернулась из Гастейна, где лечилась водами. Она уехала болезненно худой, а приехала в Вену пухленькой, и сразу передала записи мне. Самый настоящий pseudocyesis! Дама пребывала на курорте в компании своей тети; нужно ли говорить, что она никогда в жизни не видела моих сыновей, хотя я однажды упомянул, что Мартин во время войны попал в плен. Не хочу надоедать Вам подробностями её случая, но если что-либо из прочитанного произведет впечатление на артистическую часть Вашей натуры, буду очень благодарен, если поделитесь наблюдениями. До того, как её карьера оказалась под угрозой, моей пациентке прочили большое будущее на музыкальном поприще. Она записала строчки "стихотворной" части дневника между нотами партитуры к "Дон Жуану"... Разумеется, я посылаю вам полную копию (остальное было в детской тетрадке), которую она с удовольствием сама составила по моей просьбе. Ее Вы по аналогии с "новорожденным" оригиналом можете назвать "последом", и по прочтении не возвращать.