Страница 6 из 33
Костик брел, не спеша, стараясь растянуть свой путь по затихшим улочкам, стараясь вдохнуть, впитать это несказанное ощущенье покоя, которое дарит прохожему осенняя Москва - Москва, как будто спешащая на какой-то невиданный праздник, но присевшая на миг перед зеркалом, прежде чем выйти из дому - и... заглядевшаяся. Жаль тревожить такую совершенную красоту, такой великолепный живой убор - ведь, кажется: дохни - и исчезнет...
На улице Чаянова возле гуманитарного университета всегда вились стайки студентов. Вот и теперь они заполонили пятачок напротив светлого массивного здания с колоннами - пили пиво, болтали, спорили - в общем, тусовались вовсю. Костик с завистью глядел на них - вот счастливые! Все им дозволено ведь они уже не какие-то жалкие школьники - они студенты! Значит, можно появляться дома когда захочешь, ни о чем особенно не докладывая, можно, не скрываясь, курить, пить пиво и ухлестывать за девчонками...
Правда, сам Костик курить не собирался: попробовал пару раз - так чуть не стошнило! Нет курить противно, а вот пивка выпить - это дело Костик любил. Но вот запах! Его ничем не перешибешь. Так что, даже если перепадал ему лишний червонец и вполне можно было взять бутылочку "Балтики", удовольствие, как пить дать, будет испорчено жутким скандалом, который непременно устроит бабушка. Придется набраться терпения, когда он тоже станет как эти парни: на все сто свободный и взрослый! Тем более, что почти весь путь по школьным ступенькам он благополучно протопал - остался какой-то жалкий последний год!
Парень уже собирался немного прибавить шагу и свернуть в магазин, когда внимание его привлекла тоненькая девчачья фигурка, прятавшаяся за киоском с мороженым. Девчонка эта, сидя на корточках и уткнув лицо в коленки, предавалась занятию, совершенно не вязавшемуся с настроением дня, а именно - плакала!
- Эй, тебя, что, обидел кто, а? Да, не бойся, дурочка, я ничего плохого тебе не сделаю, - сообщил Костя плачущей девице, присаживаясь на корточки рядом с ней.
Она подняла зареванное лицо. Под раскрасневшимся опухшим носом виднелась кровь. Поглядев на Костю, всхлипнула, вздрогнув всем телом, и опять залилась слезами.
- Ну вот, опять двадцать пять! Ты чего, разговаривать не умеешь? Ладно, на вот платок, вытри нос. Кто тебя так?
Костик проговорил это каким-то домашним очень спокойным тоном, точно они не впервые в жизни увиделись, а по крайней мере выросли в одном детском садике. Надо сказать, это подействовало. И уже минут через пять он знал, что девочку зовут Любой, живет она неподалеку отсюда - они с родителями в эти края буквально на днях переехали, а плачет она, потому что дома никто житья не дает - все ругаются, мама на неё вечно кричит, а теперь она взяла и сбежала, потому что мама ударила её по лицу и от этого у неё пошла кровь из носа.
- Ничего себе! - возмутился Костя. - И часто она так... ну, то есть это... по физиономии?
- Нет. То есть, совсем никогда. Это в первый раз, - всхлипывая уже гораздо реже, призналась Люба.
- А из-за чего весь сыр-бор? Ты ей нагрубила? Или натворила чего-то из ряда вон? Это моя бабушка любит так говорить: "из ряда вон"! У неё много всяких таких словечек, - улыбнулся Костя.
- А-а-а, понятно, - улыбнулась в ответ Люба.
И тогда Костя увидел, что она очень даже ничего - классная девчонка. Если правду сказать - просто красавица! А если совсем уж честно себе признаться - то таких он, Костя, ещё не видал и, похоже, втюрился в неё с первого взгляда. По уши!
Распахнутые удивленные синие глаза, - даже не синие, а какие-то лиловые, гиацинтовые - совершенно немыслимые глаза! Прекрасные даже когда покраснели от слез. Ресницы длинные, загнутые плавной волной, точеный носик, чуть капризные припухшие губки, нежная кожа, тоненькие запястья. Густая волна каштановых, слегка отливающих в рыжину волос, перекинутая на одно плечо... И во всем облике устремленность какая-то - точно хочет взлететь...
Чудо какое-то - а не девочка! И кто сказал, что он не может влюбиться? Может, да ещё как! Жизнь только начинается - его настоящая жизнь, и только сейчас, глядя на эту девочку, доверчиво глядящую на него и мявшую в руках его скомканный носовой платок, Костя вдруг понял это!
Глава 3
ВОРОХ ПАЛОЙ ЛИСТВЫ
- Ты понимаешь, у нас в доме что-то странное происходит, - немного успокоившись, рассказывала Костику Люба. - Это не дом, а просто кошмар какой-то!
- Ну, например? - глядя под ноги, проронил Костик.
Они медленно брели по улице к Миусскому скверу. Костик старался подстроиться под Любину походку - обычно он ходил быстрым широким шагом, икая при ходьбе всем корпусом как журавль, а теперь брел, едва переставляя ноги, шаркая стоптанными кроссовками и сметая в сторону опавшие листья.
Он старался не глядеть на Любу, потому что при одном взгляде на нее, его всего опахивало пылающей жаркой волной и, казалось, он весь раскаляется от этого жара. Щеки пылали, страшно хотелось пить, но парень боялся сказать или сделать что-то не так, чтобы не спугнуть внезапный порыв откровенности и доверия, сблизивший их с первой минуты знакомства.
- Например? - задумалась девочка. - Знаешь, я просто не знаю как объяснить, но все, понимаешь, все не так! Родителей словно бы подменили. Особенно маму. Папа с утра до ночи на работе, а мама моя не работает. Я все её привычки знаю. То есть, мне так казалось. А теперь...
- И все-таки, попробуй объяснить. Ты расскажи это вслух, как будто самой себе. И многое станет понятней. Попробуй!
Люба с некоторым сомнением поглядела на своего спутника. Ничего себе! Еще каких-нибудь десять минут назад она о нем и знать не знала, а тут - на тебе! - выложи ему все, как на духу! Костя перехватил её взгляд и в который раз за эти минуты покраснел как рак.
"Не смей паниковать! - приказал он самому себе. - Держи себя в руках ты же мужчина!"
- Ладно, - кивнула Люба. - Попробую. Только давай где-нибудь присядем. У меня чего-то ноги не идут.
Они углубились в дальнюю аллейку парка, где чуть в стороне от других стояла лавочка. Им повезло - она как раз оказалась не занята. Они уселись, Люба глубоко вздохнула, дернула головой, откидывая со лба прядь волос, и начала свой рассказ.
- Это не сразу началось. Где-то в самые последние дни лета - может, числа тридцатого - точно не помню. Мы сюда, в этот дом недавно переехали в середине июля. У нас вообще все в жизни переменилось: и в Москву переехали, - мы вообще-то из Сибири, - и папина эта крутая должность... у меня до сих пор от этого голова кругом, просто с ума схожу, никак не могу привыкнуть... ну вот. Дом новый, его только-только начали заселять, и мы оказались одними из первых жильцов, которые в него въехали. - Она помедлила, будто припоминая, потом продолжала. - Сначала все шло как обычно - всякие хлопоты с переездом, мама с утра до ночи носилась по магазинам: драпировки подбирала, обои и все такое... Наш шофер по-моему от этого аж похудел!
- Ваш шофер? - переспросил Костик.
- Ну да, наш шофер Володя. Это папин шофер - он ему по работе полагается. У нас и свои есть машины и ещё папин служебный "Вольво".
- Машины? - снова переспросил Костик, чувствуя, что земля уходит из-под ног.
- У нас две машины: папина и мамина, - терпеливо пояснила Люба.
- А-а-а, - протянул Костя и совсем скис.
- Слушай, не перебивай, а то я сбиваюсь. Так вот. Маме страшно нравилась наша новая квартира - её папа тоже получил по работе, ну, то есть, ему она по служебному положению полагается. Мне она тоже понравилась - большая, полупустая ещё - мы ещё даже мебель не всю купили. Комнат-то пять, а прежде мы жили в трехкомнатной. И вот в конце августа, где-то под вечер - тогда ещё жуткий ливень прошел - у нас хлопнула створка окна. Знаешь, окно было распахнуто настежь, ливень кончился, ветер тоже - улетел куда-то, наверное... Свежесть такая на улице, хорошо... Ну вот, я сидела возле этого окна и вдруг оно изо всей силы захлопнулось - точно по нему кто-то с улицы изо всей силы двинул! И знаешь, в наружном стекле небольшая круглая дырочка, абсолютно круглая, точно её стеклорезом вырезали... А внутреннее цело и в нем - прямо напротив этой круглой дырки как будто какие-то темные стружки насыпаны. Но стекло-то целое! А они в нем внутри - прямо в самом стекле!