Повести и рассказы (-)

- Ты нас провоцируешь,- убежденно сказал Юз.- Да, да, я так и сказал Капитану: ты - провокатор!

- Я провоцирую появление истины, я ей помогаю, но не изобретаю.

- Застрелить бы тебя за это,- беззлобно сказал Юз.- Что мне с вами делать? С одной стороны, вы вроде бы спасли станцию и мы обязаны вам жизнью...

- А с другой? - поинтересовался Роже.

- А с другой, будь я диверсантом и владей вашей способностью управлять поведением людей, то первым делом постарался бы подсунуть кого-нибудь вместо себя, чтобы войти в доверие.

- Выходит, что не Ли, а мы - диверсанты.

- Если бы я знал! Сейчас я ни в чем не уверен. Одним словом, посидите пока под замком. Охрана!

Вошел охранник и стал что-то шептать Юзу. Лицо у того вытянулось:

- Не будь вы все время здесь, на моих глазах, я бы опять решил, что это ваши фокусы,- Юз достал лучемет.- Я объявляю чрезвычайное положение. На станции бунт, коекто уже бежал на почтовой ракете, остальные затеяли митинг. Я сам провожу вас и запру. Если они захотят вступить с вами в переговоры, то я застрелю вас на месте. Вперед!

- Какой почет! - обратился Роже к другу, шагая по коридору под двумя дулами.- Нас все больше уважают. Сначала заперли в вольере, потом избили, сейчас готовы застрелить. Чувствуешь, как меняется ситуация?

- Значит, наши слова все сильнее действуют на них,- глухо ответил Ллох, прислушиваясь мысленно к тому, что делается на станции.- Мы с тобой уже не так важны, они сами решают...

- На сколько замков он нас запер? - спросил Роже, укладываясь на соломе.

- На три: решетка и две двери.

- Тогда можно спать спокойно! Наши поклонники до нас не доберутся.

- Пора бы им нас покормить! - Роже кружил по камере вокруг Ллоха, который по обыкновению занимал позицию в центре.- Чрезвычайное положение означает, что нас можно морить голодом? Мы сегодня без завтрака и без обеда. Кстати, что там поделывает Юз?

- Его нет на станции.

- Направился вслед за Капитаном! А кто вместо него?

- Никто.

- Мы остались без начальников!

- Просто на станции не осталось ни одной живой души еще с ночи.

- Как? Так что же ты мне сразу не сказал? - Роже почувствовал слабость в ногах и сел.- Что за шутки, Ллох?

- Они улетели еще ночью,- невозмутимо объяснил Ллох.- Они ушли от беды.

- А как же мы? Остались запертыми на три замка!

- Они забыли про нас!

- Как это забыли? Что же нам делать?

- Ждать.

- Ждать? Чего? Мы в этой ловушке обречены на голодную смерть.- Роже заколотил посохом по решетке.- Откройте! Эй, люди!

- Успокойся, нас выпустят. Пока не знаю, кто и когда. Во всей долине вокруг станции нет никого. Но когда появятся, я позову.

- Ждать, снова - ждать,- Роже опустился на пол, спрятал лицо в колени.Они улетели. Ты так стремился сюда, хотел предупредить, сказать правду. Они улетели - они ничего не поняли.

- Они улетели, потому что поняли. Мы свое дело сделали, Цитадель разрушена.

- Как? И Юз понял?

- Да, и Юз - тоже. Он казался тебе самым страшным? Все люди, шедарцы и земляне, из одного теста. Если они поступают плохо, то не могут этого не знать, но прячут это знание от самих себя.

- Поэтому ты говоришь о червоточине в душе?

- Да, верно, покажи ее человеку, и ты лишишь его равновесия. Он будет то угрожать тебе, то заискивать, а в конце концов - побежит.

- Так уж и каждый побежит!

- Некоторые возвращаются. Ты, например. Но ты пока один.

- И последний! Мы погибнем!

- Это пустяки!

- Хороши пустяки! Можно сказать, последние положительные герои во Вселенной. Ха-ха! - Мы с тобой словно семена, уносимые ветром,- начал Ллох, и ветер пустыни коснулся лица Роже.- Нам еще только предстоит упасть и прорасти. Наше предназначение - впереди. Надо думать так, надо готовиться. А то, что сейчас,- пустяки, пройдет. А вот и наши спасители. Они входят на станцию. Это мусорщики, они вернулись за нами.

Заскрипели двери, оказалось, что вчерашние мусорщики прекрасно справляются с замками. Оставив шедарцев толковать о своих делах, Роже бросился на верхние этажи. Вначале он насытился, потом принял ванну, затем сменил одежду. И отправился гулять по станции. Все носило следы поспешных сборов, брошенные вещи лежали кучами, даже энергопитание осталось не отключенным.

Роже нашел и нацепил себе на шею портативную рацию, потом лучемет засунул за пояс.

Отправился искать сейф, заглядывая в каюты и прихватывая по пути нужные вещи. В конце концов он наткнулся на Ллоха.

- Хорош! - сказал тот.- Красивая одежда, ну прямо вылитый капитан!

- Да? Я подумал: хватит в рубище ходить,- Роже был смущен.- Здесь все на месте, целое богатство! Энергоисточники, еда, фильмы. Останемся здесь! Здесь можно жить год и больше!

- Оставь. Здесь на всем "плесень"!

- Радиация? - Вещи повалились у Роже из рук, одна за другой раскатываясь по полу.Почему же ты мне раньше не сказал, что станция заражена? - И принялся срывать блестящий комбинезон.

- Я имел в виду, "плесень" несчастья, беды. Они бросили, а ты хочешь подобрать? Неудача передается, как зараза.

- Ох, уж твои шуточки! - Роже в сердцах пнул груду вещей.- А я уже решил было, что моя детская мечта сбылась. Я в детстве мечтал о таком: входишь в пустой магазин и берешь, что хочешь, и платить не надо, и все твое... Да, невозможно сейчас представить, что я ходил когда-то с мамой в магазин и она мне покупала игрушки. Сколько радости было. Вот и сейчас я испытал нечто подобное, а ты все испортил!

- А тебя учили, что брать чужое нельзя?

- Учили! Не бери, не делай, не ходи! И в результате - что я имею, что здесь мое?

- Ветер, который тебя несет. Ты забыл? Нам пора. Кто-то в нас нуждается. Как имя того человека, которого нам нужно найти?

- Кротон. Уж мы доберемся до этого нуждающегося! Мы потрясем его цитадель простотой, пока он нами в футбол играть будет!

- Что такое футбол?

- Это я пошутил. Пошли, нас ждут великие дела, пророк!

Они подошли к лесу. Черные скрученные корни ползучих деревьев говорили о скрытой мощи, о вечном движении природы. Зеленые кроны были полны ветра и света. Лес, который жгли, но не сожгли войны, жил, .шумел, тихонько полз куда-то.

Друзья остановились, чтобы попрощаться с мусорщиками, которые провожали их. Вдали, на куполах брошенной станции, яркими бликами горел полдень. Брошенная Цитадель. Роже вспомнил, как стучался в нее. Он подумал, что купола со временем потускнеют, и чутьчуть пожалел об этом.

- Старина, скажи мне: долго я буду жить? Я давно хотел спросить тебя об этом.

- Долго. Дольше, чем я. Твое зеркало чистое. Я вижу в нем маленьких Роже. Ты прорастешь.

- А ты?

- Я буду жить меньше, но вначале я научу тебя всему, что сам умею.

- Меня, землянина?

- Да, разве истина не одна и для шедарца, и для землянина?

- Одна.

- Ты слышишь, как влага идет из почвы по этим корням и наливает их силой?

- Слышу.

- Ты видишь, как там, на вершинах, рождается жизнь на столкновениях ветра, света и влаги? - спросил Ллох.

- Вижу,- ответил Роже.

Жертвоприношение

Памяти Андрея Тарковского

1

Вцепившись в сухие стебли, Марк подтянулся последний раз и вытолкнул тележку на пологую вершину холма. Дыхание с хрипом вырывалось из легких. Марк замер, упираясь кулаками в землю и уронив голову. Словно в тумане, он видел, как капли пота с его лица падают в пыль. Проклятая тележка последние метры подъема была невыносимо тяжелой.

Иногда во сне Марку казалось, что удерживает его в этом мире лишь эта тележка. Что нужно только отстегнуть ремни, оттолкнуться руками, и тело его снова будет отдано во власть ветра и солнца, как прежде, когда он летал на рукокрыле. Но это было лишь сном. Без тележки он как без ног. Тележка заменяла ему ноги, которых у него не было.

Марк выпрямился, снял меховую шапку и вытер лицо. Горячий ветер не приносил облегчения, он тяжело топтал плоские холмы, рвал и уносил пыльное марево, пронзительный, как лезвие. Засуха, ветер пустыни - сахлеб.