Россия - Разборка

- Тогда мы слушаем вас.

- Я покупаю документы.

- Ничего ты не покупаешь! - заорал Тюрин и повернулся ко мне: - Ты что делаешь? Ты знаешь, на что идешь? Ты идешь под статью! Это документы строгого учета, они должны храниться в архиве Военной коллегии Верховного суда СССР! Похищение официальных документов, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности, - это статья! Статья триста двадцать пятая Уголовного кодекса! Ясно? Раньше за это давали до пяти лет!

- А сейчас? - полюбопытствовал Артист.

- Штраф до пятисот минимальных зарплат.

- Ух, как страшно! Это же целых полторы тысячи баксов! Жуть!

- Или до года лишения свободы! - зловеще добавил Тюрин.

- Пастух, мужайся! - подбодрил меня Артист. - Мы тебя не оставим. Будем носить передачи. А если станет невмоготу, пришлем напильник в палке сервелата Черкизовского мясокомбината. Напильником перепилишь решетку, а сервелатом будешь глушить охрану.

- Могу я попросить всех помолчать? - вежливо поинтересовался Мамаев.

- Да! - поддержал его Тюрин. - Цирк, понимаешь, устроили!

- Я покупаю документы, - повторил Мамаев. - Деньги будут переведены немедленно. Куда?

Он извлек мобильник и приготовился набрать номер.

- Не спешите, - остановил его я. - С помощью этих документов вы намерены объявить Калмыкова во всероссийский розыск. Я правильно понимаю?

- Вас это не касается! Вы продавец. Я покупатель. У меня деньги, у вас товар. Что я с ним сделаю, это решать мне!

- Вы намерены засадить Калмыкова в тюрьму на всю оставшуюся жизнь и таким образом снять проблему. Я хочу убедить вас, что это не лучший выход.

- Вот именно! - одобрил Тюрин. - Совсем не лучший, Петрович! Говно это, а не выход!

- Заткнись! - рявкнул Мамаев. - Почему же, господин Пастухов, не лучший?

- Он негуманный.

- Негуманный. Понятно. И все?

- Вам этого мало?

- Ну почему? Это очень сильный аргумент. Но не в деловом разговоре.

- Эти документы не принесут вам никакой пользы. Это вообще не выход. Это тупик.

- В чем же выход?

- Разрулите ситуацию миром. Договоритесь.

- С кем?

- Вы знаете с кем.

- А я тебе о чем говорил? - энергично вмешался в наш диалог Тюрин. - О чем я тебе твердил? Договорись, Петрович! Пастухов дал тебе хороший совет!

Мамаев внимательно посмотрел на меня:

- Мне кажется, вы действительно этого хотите.

- Совершенно верно, - подтвердил я. - Я действительно этого хочу.

- Почему?

- Это наши дела.

- Вы не представляете себе, какая цена вопроса.

- Почему же не представляю? Очень хорошо представляю. Ваша жизнь.

- Моя жизнь? - презрительно, с прорвавшейся злобой переспросил Мамаев. Моя жизнь! Подумайте лучше о своей жизни! А о себе я позабочусь сам! Хватит болтать! Вы продаете бумаги или не продаете?

Похоже, моя миротворческая миссия провалилась. Мамаев пер как танк. И никакой возможности остановить его я не видел.

- Вы все-таки хотите купить?

- Да, черт возьми, хочу!

- Не делай этого, Петрович, пожалеешь! - хмуро предупредил Тюрин. - Крупно пожалеешь!

- Ты! Угрожаешь?! - вскинулся Мамаево - Ты мне угрожаешь?!

- А что мне остается? Слова до тебя не доходят. Да, твою мать, угрожаю!

- Как приятно видеть такую преданность сотрудника своему шефу, прокомментировал Артист. - Господин Тюрин, позвольте пожать вашу честную руку!

Он поднялся с диванчика, торжественно пожал руку недоумевающему начальнику службы безопасности, что-то сказал ему на ухо и широко улыбнулся Мамаеву:

- Поздравляю, вы умеете подбирать кадры!

- Могу я продолжить? - спросил Мамаев.

- Да делай что хочешь! - махнул рукой Тюрин.

- Спасибо. Я спросил вас, господин Пастухов, куда перевести деньги.

- Вы приняли решение?

- Принял! Вы получите свои двадцать тысяч баксов!

Тюрин был прав, слова до него не доходили. Он был устремлен к цели, видел ее в том, чтобы получить бумаги и с их помощью решить свою проблему самым простым, как казалось ему, способом. Он лез в расставленную Буровым ловушку с тупым упорством ночной совки, летящей на гибельный для нее свет.

Доводы на него не действовали. Может, подействует наглость?

- Двадцать тысяч было три дня назад, - заявил я.

- Сколько сегодня?

- Шестьдесят.

- Шестьдесят тысяч долларов?

- Да, господин Мамаев, шестьдесят тысяч долларов.

Тюрин захохотал:

- Плати, Петрович, быстро плати! А то сейчас будет сто!

- Вы быстро учитесь, господин Пастухов, - заметил Мамаев, метнув на Тюрина ледяной взгляд.

- У меня хорошие учителя.

- Думаете, взяли меня за горло? Загнали в угол?

- Мы? Вас? Господин Мамаев, мы вас знать не знали и не хотели бы знать никогда. Вы сами загоняете себя в угол. И делаете это с упорством, достойным лучшего применения. Я не навязываю вам эти бумаги. Я сказал и готов повторить: они вам не помогут.

- Об этом позвольте судить мне! Я сдался:

- Ну, как знаете. Тогда десять тысяч переведите на счет агентства "МХ плюс". Это наш гонорар. А пятьдесят тысяч - на счет реабилитационного центра доктора Перегудова. За это вам что-нибудь простится. Но я вас предупредил: вы делаете ошибку.

- Спасибо за предупреждение, - буркнул Мамаев.

Он связался по мобильнику с офисом и приказал немедленно перечислить бабки.

...Деньги на счет "МХ плюс" поступили через шесть минут. Я вызвонил Дока, попросил его проверить счет центра и сразу перезвонить. Он перезвонил. В его голосе было счастливое изумление:

- Что происходит, Серега? Свалились пятьдесят тысяч от компании "Интертраст"! Пятьдесят тысяч! Я не верю своим глазам! Наши богатые Буратины вспомнили о спасении души?

- Пока не души, - охладил я его восторг. - Пока только о спасении жизни.

- Теперь я могу взять документы? - спросил Мамаев.

- Они ваши. А вот это считайте нашим подарком, - проговорил я и протянул ему заклеенный конверт. - Не вскрывайте. Потом прочитаете, в спокойной обстановке. И не торопитесь в милицию, чтобы объявить Калмыкова во всероссийский розыск.

- Вы получили бабки? Отдыхайте! - отрезал Мамаев. - Я купил эти бумаги. И могу делать с ними что захочу!

На этой реплике два главных действующих лица спектакля покинули сцену, оставив зрителей размышлять о том, что же, собственно, они видели.