Черная вдова

- В большую комнату.

Все забыли о завтраке и собрались в просторной гостиной, где "помощник" по-хозяйски освобождал место для новогодней красы. К дереву была уже прилажена деревянная крестовина. Поместили елку в углу, передвинув диван, журнальный столик и кресла.

- Я пойду, Злата Леонидовна, - сказал парень. - Семен Матвеевич просил вас отыскать шампуры, я их прихвачу.

- Сейчас, сейчас, - засуетилась хозяйка. - Кофе выпьешь?

- Спасибо, - улыбнулся белозубым ртом Рудик, приглаживая русые вихры. - Я уже чаевничал... И еще Семен Матвеевич просил передать, что скоро будет.

Получив из рук Ярцевой связку шампуров, он ушел. Буквально минут через пятнадцать приехал на своем "уазике" хозяин дома.

- Ну как, гости дорогие? - весело произнес он, застав всех еще в гостиной. - Выспались?

- Давненько не задавал такого храпака, - признался Вербицкий.

- Теперь я весь в вашем распоряжении, - провозгласил Ярцев-старший.

- Так закинем ружьишки за плечи - и в лес! - обрадовался Николай Николаевич.

- Э, Николай Николаевич, быстро сказка сказывается, - усмехнулся Семен Матвеевич. - И потом, ты сам виноват. Предупредил бы заранее.

- За чем же остановка? - удивился Вербицкий.

- Не будем же мы палить по зайчишкам на совхозных полях! - рассмеялся Ярцев. - Надо подальше, в лес. Там у меня избушка на такой случай имеется. А избушку ту трэба, как говорят хохлы, протопить, прибрать. Да и не доберешься к ней на машине, вон сколько снега за последние дни навалило.

- Сани, я думаю, найдутся? - спросила Вика. - Моя мечта - прокатиться в розвальнях. Так, кажется?

- А ты что, тоже собираешься с нами? - удивился отец.

- Конечно!

- Охотиться? - уточнил Семен Матвеевич.

- Зачем? Писать зимний лесной пейзаж... и вообще...

- Сани, конечно, можно, - посмотрел на Вербицкого хозяин. - А это значит, еще двоих кучеров.

- Нет-нет! - запротестовал Николай Николаевич! - Вика, что за барство? - сделал он выговор дочери. - Отрывать людей. Да и лишние разговоры ни к чему...

- Я тоже так подумал, - сказал Семен Матвеевич. - Сейчас к той избушке очищает дорогу бульдозер. И раз с нами Вика - поедем на двух машинах. Вы на Глебовой "Ладе", а я со всем снаряжением - на "уазике". Сам за рулем. Устраивает?

- Во-во! - обрадовался Вербицкий. - Никого из посторонних.

- Не беспокойся, - заверил его Семен Матвеевич. - Все свои. Рудик парень проверенный.

- А что Рудик? - не понял Вербицкий.

- Который елку принес, - объяснила Злата Леонидовна. - Это шофер Семена... Он поехал на бульдозере в Кабанью рощу, где охотничий домик. Поверьте, Николай Николаевич, на него можно положиться, как на родного сына.

- Короче, часика через два тронемся, - подытожил хозяин. - Дотемна, может быть, еще успеем поохотиться. Переночуем в той избушке, а уж завтра, с утречка, загоним зверя поосновательней. И вернемся. К праздничному столу и... - он указал на елку. - Принимается?

- Отлично! - потер руки Вербицкий.

Каждый занялся своим делом. Виктория отправилась с Диком на околицу поселка: ей не терпелось взяться за фломастер. Семен Матвеевич и Николай Николаевич принялись готовить охотничье снаряжение. Злата Леонидовна достала коробки с елочными украшениями. Дела не было только у Глеба. Но мачеха нашла - попросила разобраться с электрогирляндой: несколько лампочек не горели, надо было заменить их.

Но сначала он позвонил в Средневолжск, на работу жене, и сказал, что вернется завтра вечером. Та поворчала и попросила, чтобы приезжал пораньше. Не к самому застолью - ведь приглашены гости, их надо кому-то развлекать, так как на ее плечах праздничная готовка. Глеб пообещал.

А тем временем Семен Матвеевич у себя в кабинете на втором этаже забросал гостя вопросами: что думают и говорят в Москве о перестройке, какие ходят слухи.

- А ты не можешь задать мне вопросы полегче? - усмехнулся Вербицкий.

- Могу. Тогда скажи, что делается в вашем ведомстве?

- Что касается нашей конторы, то в ней в основном перестраивают кабинеты, - осклабился Вербицкий. - Да ускоренным темпом плодятся новые инструкции и указания.

- Это уж точно, бумаг заметно прибавилось, - согласился Ярцев. - На себе чувствую. И все же, перемены какие-нибудь будут?

- Ой, Матвеевич, о чем ты говоришь! - усмехнулся Николай Николаевич. Вспомни, сколько на нашем с тобой веку провозглашалось разных новых широковещательных программ! И что из того?

- Как же так? - несколько растерялся хозяин. - А переход на хозрасчет, самофинансирование, самоокупаемость?

- Это всего лишь новая упаковка, а содержание старое, - пожал плечами Вербицкий. - Пока живы министерства, без наших инструкций, указаний, одним словом, директив, вам не обойтись.

- Значит, ты считаешь... - вопросительно посмотрел на него Семен Матвеевич.

- Поговорят, пошумят, а в основном все останется по-прежнему.

Слова гостя удовлетворили Ярцева. И он стал нахваливать ружье Николая Николаевича.

- Ты же знаешь, - сказал тот, - я всегда предпочитал бельгийские. Именно эти - "франкотт". Штучное производство. Отделка-то, отделка, а?

- Классная, - кивнул Семен Матвеевич, рассматривая рельефную художественную гравировку на металлических частях. - Пробовал?

- В Белоруссии. Отличная балансировка, посадистость. Я уже не говорю о постоянстве боя! А ты что возьмешь? - спросил Вербицкий, оглядывая солидную коллекцию оружия хозяина.

- Моего "Джемса Пэрдэя", - ответил Семен Матвеевич, переламывая двустволку и глядя стволы на просвет. - Верная штука, ни разу не подводила. Между прочим, отдал за него семь с половиной тысяч.

- Семь с половиной? - присвистнул Вербицкий, беря ружье из рук хозяина.

- Копейка в копейку, - подтвердил Ярцев. - Уверяю тебя.

- Девятый калибр, - сказал Николай Николаевич, рассматривая ружье. Думаешь, подстрелим кабанчика?

- Или лося, - подтвердил Ярцев. - Попадаются частенько. Еще хочу прихватить вот это. - Он взял плоский футляр из кожзаменителя, открыл его и бережно вынул красиво инкрустированное и гравированное ружье. - Испытаю в первый раз.

- Дай-ка, дай-ка! - загорелись глаза у Вербицкого. - ТОЗ-34 Е... Какая прелесть!

- Новинка.

- Слыхал, а вот держать в руках не приходилось. Молодцы, туляки, что возрождают производство уникального оружия! Где достал? - спросил Николай Николаевич с завистью.