Черная вдова

- Вот и приехали, - сказал Глеб, останавливаясь у ажурных металлических ворот, за которыми виднелся роскошный двухэтажный особняк с большими окнами, светившимися уютно и зазывно.

Ярцев вышел из машины, нажал на кнопку звонка. Трепыхнулась занавеска на одном из окон, и чье-то лицо прильнуло к стеклу. Через полминуты створки ворот сами раздвинулись, и Ярцев подал "Ладу" к дому, из которого уже выходила радостная хозяйка в накинутом на плечи оренбургском платке.

- Господи! - всплеснула руками Злата Леонидовна, увидев, что из машины помимо пасынка выходят Вербицкий и его дочь. - Николай Николаевич, дорогой! Вот радость-то!

Николай Николаевич галантно поцеловал ей руку, указал на Вику:

- Узнаете?

- А как же! - заключая в объятия дочь Вербицкого, проговорила с торжественными модуляциями в голосе Ярцева. - Дай-ка я на тебя посмотрю!.. Расцвела!

Вика ответила просто:

- Я очень рада видеть вас, тетя Злата.

Дошла очередь до Глеба. Мачеха чмокнула его в щеку, прошлась пятерней по волосам.

- Забываешь нас, сынуля.

- Диссертация, - начал было оправдываться Глеб.

- А позвонить нет времени?

Потом был представлен Дик, вызвавший у хозяйки дома совершеннейший восторг.

- Ну, в дом, в дом! - провозгласила Злата Леонидовна.

Не успели вынуть из машины вещи, как у ворот взвизгнул тормозами примчавшийся как бешеный "уазик".

Сработал невидимый сельский телеграф.

- Вот черти! - гремел баском широко шагающий к дому Ярцев-старший в расстегнутой дубленке. - Ну хороши, ничего не скажешь! Даже не сообщили!

- Сюрприз, так сказать, - улыбнулся Вербицкий, обнимаясь с хозяином. Но ты как узнал?

- У меня разведка поставлена, будь здоров, - засмеялся Семен Матвеевич. - Батюшки, Вика! - развел он руками. - Уважили, братцы! Ей-ей! Такой подарок к Новому году!

Он поцеловал девушку в лоб.

- Приглашай в свои апартаменты, - сказала мужу Злата Леонидовна, кивая на дом.

- Дом твой, - хохотнул Ярцев-старший. - А я прописан в Средневолжске.

- Милости просим, дорогие гости, - нараспев произнесла Злата Леонидовна.

Все потянулись в особняк, радуясь, что утомительная дорога позади и их ждут уют и гостеприимство.

Утром следующего дня - а это было 30 декабря - гости, в том числе и Глеб, проснулись поздно. Семен Матвеевич давно уже уехал в контору, так что потчевала приезжих завтраком одна хозяйка.

За ночь убрались куда-то тучи, небо очистилось, и на дворе стоял волшебно-прозрачный солнечный день.

Завтракали в просторной кухне, обшитой деревом и украшенной огромными блюдами семеновской росписи, играющими пламенными красками от яркого света, льющегося из широкого окна.

- Какая у вас тут красота, тетя Злата! - восторгалась Вика, глядя через окно на голубые елочки у самого дома, усыпанные сверкающим снегом.

- А тишина! - добавил Николай Николаевич.

- И красота и тишина в наличии, - усмехнулась Злата Леонидовна, подавая всем кофе со сливками. - Особенно хорошо, если на недельку-другую.

- В город тянет? - спросил Вербицкий.

- Еще бы, - со вздохом призналась хозяйка. - Я же городская до мозга костей. Дачку здесь иметь не отказалась бы, а вот жить постоянно...

- И Семен Матвеевич того же мнения? - продолжал интересоваться Вербицкий.

- Спросите у него, - ответила Ярцева и переменила тему. - А вам как в Москве? Небось совсем превратились в коренных столичных жителей?

- Да как сказать, - неопределенно ответил Николай Николаевич. - В Москве, конечно, масштабы другие. Но, признаюсь честно, никак не привыкну к сутолоке, коловороту людскому. А транспорт! Переполненное метро, автобусы... Иной раз это просто убивает! Выбраться куда-нибудь в гости целая проблема.

- Но вас, наверное, это не касается, - перебила гостя Злата Леонидовна.

- В каком смысле? - не понял Николай Николаевич.

- Ну, видимо, у вас персональная машина.

- Никакой персональной.

- Как? - изумилась хозяйка. - Начальник главка! Член коллегии!

- Ну и что, - пожал плечами Вербицкий. - Персональные только у министра и его заместителей. Я же пользуюсь одной "Волгой" на двоих. И, чтобы не ссориться, мы договорились, что каждый ездит через день.

- Ну и ну! - все еще удивлялась Ярцева. - Ведь вы вершите огромной отраслью! На всю страну! Это же выше, чем председатель облисполкома!

- В принципе - да, - кивнул Николай Николаевич.

- Но ведь в Средневолжске у вас была персональная! И, насколько я знаю, даже два шофера!

- Было, было, - улыбнулась Вика. - Случалось, едешь в папиной машине, регулировщики честь отдают.

- Не тебе же, - усмехнулся Вербицкий.

- Вот я и говорю: самой машине козыряли! - засмеялась Вика. - Здесь папа был кум-королю! Знаете, я очень стеснялась. Особенно в школе. Везде меня совали первой. Учителя помнили день моего рождения, поздравляли. Ученики добивались дружбы. А за спиной - шептались. - Она вздохнула. Спросите у Глеба, что обо мне говорили за глаза. Так ведь, а?

Все посмотрели на Ярцева. А он не знал, что ответить.

- Что ты, Вика, - пробормотал Глеб, ошарашенный вопросом, и вспомнил ее прозвище - Щелкунчик.

- Брось, - махнула рукой Вика. - Я знаю. - Видя, что щекотливая тема не очень пришлась к столу, она улыбнулась. - Тетя Злата, в Москве другие кумиры. Вот взять хотя бы папиного министра. В своем кабинете он Зевс-громовержец! А вышел на улицу - никто! Другое дело - Вячеслав Тихонов, Иосиф Кобзон, Инна Чурикова или Алла Пугачева. Их узнают, млеют от восторга.

- Это понятно - звезды, - с почтением произнесла хозяйка.

- Ну, еще космонавты или дикторы телевидения, - добавил Вербицкий.

- Так что наш папуля... - сказала Вика и замолчала, прислушиваясь к чему-то.

В прихожей раздался какой-то странный шум.

- Злата Леонидовна! - послышался голос.

- Это елка, - сказала хозяйка, выходя из кухни.

- Елка? - обрадовалась Вика и бросилась в переднюю.

Глеб тоже вышел и увидел парня с высокой, под потолок, лесной красавицей.

- Познакомьтесь, это Рудик, мой незаменимый помощник, - представила парня Злата Леонидовна.

Тот вежливо поздоровался, с трудом удерживая в руках елку, густые ветви которой шуршали по стенам.

Дом наполнился запахом хвои.

- Куда? - спросил Рудик.