Страница 53 из 94
Враг маневрировал, быстро стягивал к Белой Церкви войска. Там он создал мощные, основательно подготовленные к зиме укрепления. Не давать противнику ни минуты передышки, преследовать его по пятам, догонять и уничтожать такова боевая задача последних дней 1943 года. Вот почему не было времени для отдыха ни для наступающих советских войск 1-го Украинского фронта, ни для входившей в их состав 1-й Чехословацкой бригады.
После 48-часового перехода в трудных условиях бригада получила приказ немедленно преодолеть реку Дунайку и овладеть населенным пунктом Руда мощным опорным пунктом гитлеровцев на подступах к Белой Церкви. Для этого требовалось совершить новый 34-километровый марш. Данные разведки свидетельствовали о намерении врага упорно оборонять Белую Церковь и лишь в крайнем случае отступить на юг. Поэтому советским частям и нашей бригаде была поставлена задача: наступая в направлении на Руду, форсировать реку Рось, выйти к южной окраине города и отрезать врагу пути отступления на юг.
Вспоминается ночь на 30 декабря 1943 года. Остановившиеся колонны сплошь покрыты снегом, он шел всю ночь. Мороз достигает 20 градусов, а на рассвете, когда горизонт еще был затянут густой мглой и подул порывистый ветер, температура упала до 30 градусов.
Туман постепенно редеет, и с рассветом недалеко от нас вырисовываются очертания наших танков. Мы входим в состав 50-го корпуса, которым командует генерал-майор Мартиросян. Впереди нашего 2-го батальона уже с 4.00 ведет наступление советский 78-й стрелковый полк 74-й стрелковой дивизии.
Не добившись успеха, полк отошел на исходные позиции. Обороняющийся в Руде противник располагал не только долговременными сооружениями, но и значительным количеством танков и самоходных орудий.
В 7.00 подразделения бригады заняли исходное положение для наступления. Вскоре к переднему краю подошли танки советского 87-го танкового полка и танкового батальона нашей бригады. Началась артиллерийская подготовка. В 8.45 в атаку поднялась пехота. До переднего края вражеской обороны было около 1000 метров, однако преодолеть это расстояние оказалось весьма трудно. Тело было сковано ночным холодом, в глазах после трех бессонных ночей и от колючего ветра словно песок насыпан. Но мы не одиноки: слева наступала 74-я, справа - 163-я советские стрелковые дивизии; они успешно продвигались. Мы не отставали. Уже пройдено 500 метров. Вражеский огонь усилился, стал более плотным.
Быстрее вперед! Короткими перебежками - вперед! Артиллеристы хорошо поддерживают дружно наступающие роты; танки с десантами автоматчиков и саперы разрушают немецкие заграждения на северо-восточной окраине Руды, небольшая группа танков врывается в населенный пункт. Другая, большая, прорывается к шоссе восточнее Руды. Около 10.00 в Руде завязывается уличный бой. Танки, автоматчики и 2-я рота 2-го батальона, которой командует надпоручик Бичиште, преодолевая упорное сопротивление противника, медленно продвигаются вперед. На правом фланге 3-я рота 1-го батальона, несмотря на сильный огонь врага, также подошла к юго-восточной окраине Руды. Левофланговая 1-я рота 1-го батальона, попав под фланговый огонь вражеских пулеметов, расположенных в лесу юго-западнее Руды, вынуждена была залечь и поэтому несколько отстала от других рот. Но вскоре вражеские пулеметы были подавлены огнем наших орудий и минометов.
На северной окраине успешно наступал 2-й батальон. Ранило подпоручика Войтеха Черны, командира 3-й роты, и командование принял ротный Пилипчинец. Вышел из строя раненый Пилипчинец, его место занял ротный Гольдцвейг. 3-й взвод роты (им вместо раненого ротного Прживратского командовал десятник Фотул) наступал при поддержке взвода станковых пулеметов подпоручика Килиана.
Был ранен и храбрый десятник Фотул. Тогда коммунист Килиан крикнул:
- Взвод, слушай мою команду!
И так он командовал двумя взводами до тех пор, пока сам не был ранен.
Отделение свободника Русняка, действуя вместе с танками в глубине вражеской обороны, разгромило обоз и уничтожило артиллерийскую батарею противника. А когда вражеский огонь усилился и продвижение замедлилось, тут сейчас же появился пулеметчик Гладко со своим максимом. Он уничтожил два немецких ручных пулемета, но сам упал, сраженный пулей. Гладко тут же поднялся, подтащил к себе пулемет, дал еще одну очередь и снова упал. К нему подбежали наши ребята. Жив или мертв? Пулеметчик лежал без сознания, белый как полотно. Санитар десятник Федор Плиска привычным движением поднял неподвижное тело Гладко и перенес его в безопасное место. С любовью смотрели солдаты на мужественного и неутомимого богатыря-санитара, который только в одном этом бою спас жизнь 32 раненым воинам.
Пренебрегая опасностью, Федор Плишка пробирался к раненым, перевязывал их, выносил с поля боя и доставлял на перевязочный пункт. При первой же возможности на помощь санитарам, которых солдаты в шутку называли "спасителями", приходил врач поручик Ян Сильный. Работая без отдыха несколько часов подряд, он оказал помощь 200 раненым. Многие из них обязаны ему жизнью. Замечательно трудился и врач 2-го батальона подпоручик Ян Гениг. И здесь, как и всюду, проявилось боевое содружество советских и чехословацких воинов. Наши врачи оказывали помощь всем раненым, будь то чехословаки или советские бойцы. Точно так же поступали и советские медицинские работники. Никто не говорил: "ваши" или "наши". Такого деления между нами не было. Были только "свои".
Антонин Сохор и его автоматчики проникли далеко в глубину обороны врага. Однако вскоре им пришлось остановиться, а спустя еще некоторое время вся рота оказалась в окружении. Ее выручил огонь нашей артиллерии. Роте автоматчиков удалось вырваться из окружения, и она снова пошла в наступление, на этот раз при поддержке нескольких танков.
Около 11.00 интенсивность и плотность вражеского артиллерийского огня постепенно уменьшилась, а еще через час 2-й батальон прочно закрепился на северной окраине Руды. В то же время на южной окраине нам пришлось отразить четыре контратаки противника. Подавив вражеские огневые точки, наши подразделения вплотную подошли к сахарному заводу, бой за который продолжался до трех часов дня.
Умело и самоотверженно действовали наши танковые десантники. Так, воин Мотра не покинул поля боя, несмотря на ранение Сапер Иванина, действуя в составе танкового десанта, прикрывал огнем экипаж подбитого танка до тех пор, пока танкисты не выбрались из машины. Иванина уничтожил шесть вражеских солдат. В бою отличились и отважные танкисты. Танковые подразделения подпоручиков Ясиока и Гехта уничтожили четыре орудия, три пулемета, два миномета, автомашину с боеприпасами и несколько десятков оккупантов. В тесном взаимодействии с танкистами сражались их верные боевые товарищи автоматчики ротмистра Шуманского, который лично отправил на тот свет десять фашистов. С беззаветной храбростью бился с врагом ротмистр Курт Брун из Остравы. Брун был прекрасным кавалеристом, любил лошадей и знал в них толк. Он пал на поле боя и был похоронен в Руде. Тяжелой потерей для автоматчиков Сохора явилась гибель десятника Буртина, чудесного, самоотверженного командира отделения. Это произошло во время одной из атак. За короткое время отважный десятник был трижды ранен. Подумать только - три раза! Но бойцы его отделения не знали об этом до тех пор, пока он не упал. Его глаза были приоткрыты, под левым глазом застыла небольшая кровавая слеза, рука железной хваткой все еще сжимала автомат. Он умер как герой!
Наконец бой кончился. Наши воины одержали победу. Позади тяжелый день. Мы потеряли 2 танка и 25 человек убитыми из состава танкового батальона. В этом бою бригада нанесла значительные потери двум эсэсовским батальонам, поддерживаемым 10 или 12 самоходными установками "фердинанд", 5 танками "тигр", артиллерией и минометами.
В течение ночи мы совместно с советскими частями преследовали отступающих фашистов.
В первой же деревне за Рудой произошел удивительнейший случай. Иржи Иовбак, заряжающий головного танка взвода Лумира Писарскы, был тяжело ранен в лицо. Это был силач, гордость взвода. Теперь неузнаваемо обезображенный, еле держась на ногах, он шел, поддерживаемый автоматчиком, который старался не смотреть на него. Половина оторванного лица держалась на затылочной части черепа. Иовбак еще мог идти, он был в полном сознании, и прошел около 700 метров, но потом упал. Наступила агония, кровь уже не текла из его страшной раны, глаза остекленели. Автоматчик хорошо знал, что это значит. Он осторожно втащил умирающего в пустой окоп и подсунул ему что-то под голову. В народе говорится: надо уложить мертвого так, чтобы ему хорошо спалось. Именно об этом, вероятно, и подумал наш автоматчик. Иовбак лежал тихо. Конец. Автоматчик встал, отсалютовал ему и побежал догонять своих. Бой не ждет, а преследование разгромленного врага - ответственное дело.