Страница 119 из 155
Затем четвертый облачился в тот же наряд, что и предыдущие ораторы, и начал свою речь, заняв кафедру: "Я также полагаю, что нет никого, чей ум был бы настолько изощренным и тонким, чтобы он мог ясно различить, что такое душа и какова ее природа. Поэтому я думаю, что изощренность всякого, кто хочет углубиться в этот предмет, затупится от тщетных усилий. Но с самого детства моего я оставался верен мнению древних, что душа находится во всем человеке и в каждой его части, и поэтому настолько же в теле и в каждой его части, насколько в голове и в каждой ее части. Это бесполезная выдумка современных ученых - помещать душу в один из органов предпочтительно перед другими. Кроме того, душа - субстанция духовная, к которой неприменимы ни размер, ни расположение, а лишь пребывание и наполнение. И далее, разве каждый, кто упоминает душу, не имеет при этом в виду жизнь? А разве жизнь не располагается во всем человеке и в каждой его части?" Многие из слушателей согласились с этими соображениями.
За ним последовал пятый. Приняв те же самые знаки отличия и взойдя на кафедру, он произнес следующую речь: "Я не буду останавливаться на том, чтобы решить, где располагается душа, в какой-то части или во всем человеке. Однако я в меру своих возможностей изложу свое мнение относительно того, что такое душа и какова ее природа. Никто не думает о душе иначе, как о чем-то чистом, подобном эфиру, воздуху или ветру, в котором есть жизненное начало, происходящее от разумности, принадлежащей человеку в большей степени, чем животным. Это мнение основано на том, что когда человек умирает, о нем говорят: "испустил дух", или "душа отлетела". По той же причине думают, будто душа, живущая после смерти, является подобного рода дыханием, которое содержит в себе жизнь мышления, то есть то, что и называется душой. А чем еще может быть душа? Однако же, поскольку я слышал от сидящих на галерее, что вопрос о том, что такое душа и какова ее природа, не превосходит разума, но находится в пределах его возможностей, я прошу и умоляю их самих открыть эту вечную тайну".
Старшие, те, что находились на галерее, обернулись к главе школы, предложившему вопрос для обсуждения. Он понял по их знакам, что ему нужно спуститься и дать ответ. Немедленно покинув свое место на возвышении, он проследовал через зал и взошел на кафедру. Подняв руку, он сказал: "Послушайте меня, прошу вас. Кто не понимает, что душа является самой внутренней и тонкой сущностью человека? Но что такое сущность без формы, если не плод воображения? Поэтому душа - это форма, а какова эта форма, я сейчас объясню. Это форма всего, что относится к любви, и всего, что относится к мудрости. Все, что относится к любви, называется влечениями, а все, что относится к мудрости, называется восприятиями. Восприятия происходят от влечений, и вместе с ними образуют единую форму, в которой заключены все ее бесчисленные составляющие, расположенные в таком порядке и согласованные между собой таким образом, что их можно назвать единым целым, поскольку никакая из составляющих единого целого не может быть изъята или добавлена без того, чтобы оно перестало быть единым целым. Что же тогда представляет собой душа человека, если не такую форму? Все, что относится к любви, и все, что относится к мудрости, - это существенные составляющие этой формы. И в человеке все эти составляющие находятся в его душе, а из души - в голове и теле.
Вы называетесь духами и ангелами. А ведь в мире вы думали, что духи и ангелы - это дуновения ветра или частицы эфира, то есть умы и души. Теперь же вы ясно видите, что вы подлинно, действительно и по-настоящему люди, которые раньше, в мире, жили и думали в материальном теле; и вы знали, что не материальное тело живет и думает, а духовная субстанция в этом теле. Ее-то вы и называли душой, о форме которой вы теперь ничего не знаете, хотя вы уже видели ее и сейчас видите. Вы все - души, о бессмертии которых вы слышали, думали, говорили и писали так много; и поскольку вы - формы любви и мудрости, исходящей от Бога, вы не можете умереть никогда. Итак, душа - это человеческая форма, от которой ничего нельзя отнять, и к которой ничего нельзя добавить; это самая внутренняя форма всех форм всего тела. Поскольку внешние формы заимствуют от внутреннего и сущность, и форму, то вы - души, совершенно такие, какими предстаете своему и нашему взору. Словом, душа - это сам человек, потому что это - самый внутренний человек; поэтому ее форма - это человеческая форма в полном совершенстве. Однако это не жизнь, а ближайшее вместилище жизни от Бога, а значит, обитель Божья".
Многие встретили эту речь рукоплесканиями, но некоторые сказали: "Над этим еще надо подумать". С этим я ушел домой; и вдруг над той школой вместо прежнего атмосферного явления возникло сияющее облако без всяких полос и лучей, сражающихся друг с другом. Это облако проникло сквозь крышу и осветило стены изнутри. Мне было сказано, что на стенах они увидели надписи, среди которых была следующая:
Иегова Бог вдохнул в ноздри человека дыхание жизни, и стал человек душою живой. Бытие 2:7.
Глава 13. Святое Причастие.
XCI Не зная о том, как природное соответствует духовному, невозможно знать пользы, приносимой Святым Причастием.
698. Частичное объяснение этому было дано в главе о крещении, где было показано, что без знания духовного смысла Слова невозможно знать, что заключают в себе и для чего нужны таинства крещения и Святого Причастия (см. 667-669). Здесь же говорится "не зная о том, как природное соответствует духовному"; это то же самое, поскольку природный смысл Слова на небесах обращается в духовный через соответствия. Поэтому-то эти два смысла и соответствуют друг другу, и тот, кто знает соответствия, может понять и духовный смысл. Что такое соответствия и какова их природа, можно видеть из главы о Священном Писании, от начала до конца, а также из разъяснения Десяти Заповедей, от первой до последней; подробности же - в "Апокалипсисе открытом".
699. Какой же истинный Христианин не признает, что эти два таинства святые, более того, самые святые обряды Христианского богослужения? Однако, знает ли кто-нибудь, в чем заключается их святость, или от чего она происходит? По природному смыслу из описания учреждения Святого Причастия нельзя узнать ничего, кроме того, что плоть Христа дается нам, чтобы есть, а Его кровь - чтобы пить, обозначают же их хлеб с вином. Отсюда можно прийти к одной только мысли: что эти таинства святы лишь поскольку заповеданы Господом. Поэтому наиболее изобретательные из богословов церкви учили, что всякая составляющая часть богослужения, к которой прилагается Слово, становится священным таинством. Но такое предположение об источнике святости не удовлетворяло разум, и в его пользу не было свидетельств в составляющих, или символах богослужения, поэтому оно оставалось лишь в памяти. Таким образом, некоторые соблюдали эти таинства из уверенности, что с их помощью им прощаются грехи, другие поскольку думали, что таинства освящают, иные же - поскольку они укрепляют веру и поэтому способствуют спасению. Есть люди, которые не придают особого значения этому вопросу по той лишь причине, что у них с детства сложилась привычка к соблюдению этих обрядов, а иные бросили соблюдать их, не видя в этом смысла. Безбожники же отвернулись от них, говоря про себя: "Что это, если не обряды, объявленные церковниками святыми? Это же просто хлеб и вино. Ничего в этом нет, кроме выдумки, будто тело Христа, распятого на кресте, и кровь, пролившаяся при этом, раздаются приобщающимся вместе с хлебом и вином", и тому подобное.
700. Вот какие понятия об этом самом святом обряде распространены теперь по всему Христианскому миру, и только потому, что они согласуются с буквальным смыслом Слова; а духовный смысл был доныне скрыт, и открыт лишь в настоящее время; между тем в нем одном можно разглядеть истинную благодать Святого Причастия. Этот смысл открыт впервые только теперь по той причине, что до сих пор Христианство существовало лишь по названию, а у некоторых людей - лишь как тень его. Ибо до сих пор люди не обращались напрямую к Самому Спасителю и не поклонялись ему, как единственному Богу, в котором заключена Божественная Троица, но обращались к Нему опосредованно. Это - не обращение и поклонение, а только почтение к Нему, как к причине, ради которой человек спасается, то есть, не к изначальной причине, а к посредствующей, которая ниже и снаружи нее.