Страница 32 из 57
Дочь Тагиева - Сара рассказывала:
"Папа давал нам в месяц пять рублей на мелкие расходы. Причем, завел для этого особую тетрадь: мы ходили в контору, расписывались и получали свои деньги. Видно, таким образом он приучал нас к порядку. Однажды прислуга повела меня, сестру Лейлу и брата Магомета на морскую прогулку. Мы сели на пароход "Або". Служанка разговаривала с капитаном, а мы прогуливались по палубе. Магомет, указав на стекло иллюминатора, сказал: "Видите, какое оно толстое. Его никто не сможет сломать". В меня вдруг вселился бес, и я заспорила: "А вот и сломаю". Поспорили на коробку шоколада. Подняв с палубы какую-то железную болванку, я что было силы запустила в иллюминатор. Окно, конечно же, разлетелось вдребезги. Капитан и служанка, испугавшись, подбежали к нам. Я стояла немного испуганная, но счастливая, что выиграла спор с братом. На следующий день меня вызвали в кабинет отца. "Кто сломал иллюминатор на "Або"? - нахмурившись, спросил он меня. "Я... Мы заспорили с Магометом...". "А кто вставит стекло?". Я пожала плечами: "Не знаю". Отец заворчал: "Ломать ты можешь, а вот кто будет расплачиваться за твою шалость, не знаешь". Я ответила, что стекло, вероятно, не так уж дорого стоит и что мы могли бы вставить его за свой счет. "Вот именно, - оживился отец, - твой месячный пай пойдет на ремонт иллюминатора. Брат и сестра получат, как обычно, по пять рублей, а ты нет. Иди в свою комнату".
"Отцу сообщили, что некий юноша, окончивший гимназию, пошел со своей невестой в театр, причем, девушка была без чадры. Местный гочу Бешир-бек пригрозился убить обоих. Отец пригласил к себе градоначальника и рассказал ему об этом деле, попросив защитить влюбленных. Градоначальник всыпал гочу по первое число и взял с него обязательство не трогать молодых людей".
Народный артист республики Сидги Рухулла рассказывал, что однажды всех актеров вызвал к себе Гаджи Зейналабдин Тагиев. "Я посылаю вас в Иран, начал Тагиев, - сам шах Ирана просил об этом. Все расходы беру на себя. Да и о семьях ваших позабочусь, пока вы в Иране будете, чтобы они ни в чем не нуждались. Я заказал у французского портного каждому из вас по два костюма, идите и снимите мерки. Кроме того, получите у казначея деньги на туфли и нижнее платье. И нечего смущаться, я знаю, каковы у вас заработки. А там нам нельзя лицом в грязь ударить. Ведите себя достойно...".
Гаджи Зейналабдин Тагиев скончался 1 сентября 1924 года в возрасте 105 лет на своей мардакянской даче. 4 сентября его похоронили, в соответствии с собственным его завещанием, у ног известного бакинского ахунда - Моллы Абутураба.
Мирза Ахунд Абу Тураби был прогрессивным человеком своего времени. Он окончил высшую духовную школу в Багдаде, в совершенстве знал арабский, персидский, турецкий, русский языки. Выступал с многочисленными статьями на страницах азербайджанских газет и журналов, являлся автором книг по истории и философии религии, в частности, такого известного в мусульманском мире исследования, как "Причины раскола ислама", в котором он подверг резкой критике разделение верующих на суннитов и шиитов. Мирза Ахунд Абу Тураби был поборником просвещения, приветствовал любые прогрессивные начинания в этой области. По его инициативе в родном селении Амираджанах была открыта первая женская моллахана, а также первая русско-татарская светская школа, где он сам преподавал математику, географию, естественные науки. Гаджи Зейналабдин Тагиев очень уважал Ахунда Абутураба, прислушивался к его советам и наставлениям. А о его завещании есть несколько легенд. Одна из них гласит:
"Тагиев сам рассказывал, что ехал как-то в роскошной карете на свою дачу в Мардакя-ны. Настроение, мол, у меня самое веселое, дела идут преотлично. Вдруг вижу из окна: едет Ахунд Абутураб ага в своем стареньком фаэтоне. Я остановил карету, приказал извозчику пригласить Ахунда пересесть в мой экипаж. Едем мы с ним и мирно беседуем о том, о сем. Я спрашиваю: "Ага, как ты думаешь, богатство может выскользнуть у меня из рук?". Абутураб ага отвечает: "Гаджи, ты ездил в саму Мекку, совершил паломничество; тебе небезызвестны превратности судьбы. Если аллах пожелает, он в мгновение ока лишит тебя всего состояния. Так что больше думай о вечном...". Когда в двадцатые годы, после национализации моих фабрик, промыслов и дворцов, я переехал на постоянное местожительство в свою мар-дакянскую дачу, я вспомнил о словах незабвенного Абутураба аги и понял: то, что знал его мизинец, не знает и моя голова. Потому я и завещаю похоронить меня у его ног".
В похоронах Тагиева принимало участие множество людей. Газета "Бакинский рабочий" поместила следующее объявление:
"Кончина 3. А. Тагиева. 1 сентября скончался в Мардакянах от воспаления легких на 105 году жизни Зейнал Абдин Тагиев. Покойный был известен как один из крупных промышленников и финансистов и большой филантроп". После установления Советской власти в Азербайджане, почтенному старцу, так много сделавшему для родного города, предложили самому выбрать любое место, где бы он хотел жить. Гаджи остановился на своем любимом доме в Мардакянах, где и прожил остаток своих дней.
В свое время на месте захоронения Ахунда Абутураба Муртуз Мухтаров воздвиг красивый мавзолей. Однако впоследствии могила Тагиева, 6ыла разрушена, мавзолей пришел в запустение.
Даже при беглом обзоре дореволюционной печати становится ясным, сколь великое множество добрых и благородных дел совершил Гаджи Зейналабдин Тагиев при жизни. Он протягивал руку помощи не только своим соплеменникам и согражданам. Он помогал интеллигенции в Иране и Индии, Египте и Турции. Когда, к примеру, газета "Хаблул метин", выходящая в Индии, из-за материальных затруднений была вынуждена приостановить свое издание, Тагиев помог ей встать на ноги, ссудив значительную сумму.
Назову лишь некоторые суммы его пожертвований с благотворительными целями из того огромного списка, что мне известен:
на здание мусульманского благотворительного общества в Петербурге - 11 тысяч рублей; на обучение и воспитание армянских детей-сирот - 3 тысячи рублей; для женской русской школы "Святая Нина" - 5 тысяч рублей; на ремонт мечетей Кавказа и Дагестана - 5 тысяч рублей; для ограждения и благоустройства бакинского кладбища - 5 тысяч рублей; на ремонт Астраханской мечети - 5 тысяч рублей; в помощь школе "Саадат" - 5 тысяч рублей; на строительство здания медресе в Тегеране - 55 тысяч рублей, для ремонта школы "Сафа" - 500 рублей; для детей-сирот, для больных женщин и вдов - 8 тысяч 500 рублей; для коммерческого училища, для обучения мусульманских ребятишек - 50 тысяч рублей и т. д. и т. п. И это лишь незначительная часть его пожертвований. Нариман Нариманов еще в 1900 году написал брошюру, посвященную жизни, деятельности Гаджи Зейналабдина Тагиева и его заслугам перед отечеством, где особо отмечал, что "доблестный Гаджи израсходовал на благо нации и своего народа более миллиона рублей"*.
______________ * Рукописный фонд АН Азербайджана, инвентарный номер 5105.
Одним из известных бакинских миллионеров был АГА МУСА НАГИЕВ. В отличие от Тагиева, это был беспощадный, жестокий эксплуататор, к тому же, очень скупой, прижимистый. Этот никогда не бросал денег "на ветер". Его состояние было ничуть не меньше тагиевского, скорее наоборот. В последние предреволюционные годы капитал Гаджи Зейналабдина равнялся от силы пяти-шести миллионам, тогда как состояние Мусы Нагиева оценивалось в семьдесят миллионов золотых рублей. При упоминании имени Ага Мусы вспоминается бальзаковский Гобсек. Это своеобразный восточный вариант западного капиталиста-стяжателя... Миллионер Ага Муса был довольно оригинальной, даже "легендарной" личностью. Несмотря на то, что на деньги Нагиева в центре города возвысилось величественное здание мусульманского благотворительного общества "Исмаилийе", несмотря на то. что он взял на себя завершение строительства бакинского реального училища и отстроил третий этаж, а на городской окраине возвел здание городской лечебницы (сейчас больница имени Семашко), несмотря на то, что Ага Муса пожертвовал значительную сумму на сооружение бакинского водопровода, - в народе за ним прочно закрепилось прозвище "хасис" ("скупой").