Замарайка

Хосейка был недоволен появлением Лапы. Она не дала ему досмотреть сон. Слова продолжали звучать в его ушах, выстраиваясь по порядку.

Оленьими стадами облака

Бредут по небосводу,

Гуси собрались в отлет,

Летят, махая родным просторам,

Твоим озерам, тебе, Ямал!

- Хосейка, вот ты где прячешься! - громко крикнула Нярвей и принялась изо всей силы бить кулаками по малице. - Я устала тебя искать. Лапу послала! Есямэта решил отомстить тебе за лисенка.

- Только за этим ты бежала?

- Я хотела тебе сказать.

- Пусть только попробует! - Хосейка крепко сжал кулаки.

- Есямэта подговорил Тэбко и Сероко. Втроем хотят тебя бить.

Но Хосейка не слушал девочку. Убежавшие строчки стихотворения замелькали перед ним. Они прибегали к нему во сне, но он их не запомнил.

Хосейка напряженно смотрел на камни и торопливо шептал, складывая слова:

Оленей быстро я запряг,

Вперед! На Север! Эй! Вперед!

Полозья свищут. Стонет лед.

- Хосейка, ты не слушаешь меня! - Нярвей дернула мальчика за рукав малицы. - Трое на тебя нападут: Есямэта, Сероко и Тэбко.

- Отстань! - нетерпеливо отмахнулся мальчик, крепко сжимая кулаки. Неизвестно, когда на него нападут ребята, но он готов сейчас разделаться с Нярвей. Пусть она не пристает к нему с глупостями. - Ямал, Ямал! Я повезу тебе привет, Ямал!

- Ты что, шаманишь? - испугалась Нярвей, отодвигаясь от Хосейки. Давно ей казалось, что он с чудинкой. Совсем не похож на знакомых ребят.

- Шаманю! Не боюсь я Есямэту, не боюсь Тэбко, не боюсь Сероко! засмеялся Хосейка. - Слушай песню.

Нярвей удивленно уставилась в открытый рот мальчика. Разве он нормальный: не боится, что ему разобьют нос!

Оленей быстро я запряг,

Вперед! На Север! Эй! Вперед!

Полозья свищут. Стонет лед.

Я привезу тебе, Ямал, привет!

Хосейка прочитал начало стихотворения и замолк. Нярвей удивленно смотрела на мальчика.

- Понравилось? - требовательно спросил Хосейка. Он понимал, что стихи требовали слушателей. Молчаливая Лапа всегда его хорошо слушала, но она никогда не хвалила его и не ругала.

- Ты придумал?

- Сам.

- Почему ты такой врун, Хосейка? - засмеялась Нярвей. - Маленький, а врешь... Как барон Мюнхгаузен... я читала. Он был самым большим вруном! Ты рыбу в нарты запрягал, а он шомполом всю стаю уток сразу убил...

- Я врун?.. Рыбу поймал большую, не мог вытащить, чуть в лунку не попал... - Хосейка сжал кулаки и угрожающе двинулся на Нярвей. - Я написал... придумал... Я давно научился... Разуй глаза, слушай!

Отчего мне так хочется петь?

Отчего мне так хорошо?

Никто не знает!

Полетит мой аргиш

Сквозь ветер и пургу,

Весь яркий, весь в снегу.

По мере того как Хосейка громко читал, глаза у Нярвей округлялись. Она ближе подвинулась к мальчику, стараясь не проронить ни одного слова. Сколько раз она сама летела на нартах! Как точно он отыскал слова: "Сквозь ветер и пургу, весь яркий, весь в снегу!"

Вот почему мне так хочется петь!

Вот почему мне так хорошо.

Полетит мой аргиш

К Щучьей глубокой реке,

Полетит по широкой равнине,

Все узнают,

Отчего мне так хочется петь!

- Сам придумал?

Хосейка не вытерпел и дернул Нярвей за косу.

- Сказал - сам. Я не врун. Рыбу ловил. Не мог вытащить. Я нашел, где спит Нгер Нумгы.

- Кто спит? - удивленно переспросила Нярвей и на всякий случай отбежала подальше от Хосейки. Не поймет она его: один раз говорит хорошо, другой - как больной. Где он видел, чтобы звезды с неба приходили спать на землю?

- Полярная звезда. Не веришь, да? Я тебе покажу, где спит Нгер Нумгы! Хосейка не врун, он не барон Мупаузен! Да, не врун!

- Не Мупаузен, а Мюнхгаузен, - и Нярвей поджала губы.

- Все равно! - Хосейка схватил Нярвей за руку и потащил к большим красным камням, повернулся и угрожающе погрозил ей кулаком.

- Тихо, смотри не разбуди! - он осторожно ступал на цыпочках, чтобы под ногами не хрустнула ни одна веточка, не прокатился ни один, даже самый маленький, камушек.

Хосейка посмотрел. В черной воде спокойно спала Полярная звезда.

- Смотри! - и он пригнул голову бестолковой отличницы Нярвей. Смотри! Хосейка не врун!

Нярвей растерянно глянула в высокое небо, потом снова уставилась в колодец между камнями. Звезда ярко горела. Хосейка в самом деле не обманывал ее.

- Ты не врун! - громко закричала обрадованная Нярвей.

Но тут же получила крепкий удар в бок.

- Разбудить хочешь! - шепотом сказал Хосейка. - Пусть спит! Ночью много работы у Нгер Нумгы!

- Много! - сразу согласилась Нярвей и осторожно посмотрела в колодец.

Звезда по-прежнему спокойно спала, как набегавшийся за олешками уставший пастух.

Ребята отошли от камней.

- Хосейка, Мария Ивановна сказала, что в Москву нас повезет. Полетим на самолете.

- Ну и пусть, - безразлично отнесся Хосейка. - Не поеду я.

- Почему? Москву посмотришь, Мавзолей Ленина посмотришь, Красную площадь посмотришь! - настойчиво убеждала Нярвей. - Ты не врун... Я тоже не вру... В Москву полетим!

Хосейка отвернулся от девочки и зашагал неторопливо в тундру. Над головой пролетел гусь, и он загнул на правой руке палец. Левая рука была для уток, правая - для гусей.

Вдруг на бугор выскочил веселый черный лисенок с рыжими пятнами. Он огляделся по сторонам и быстро принялся раскапывать нору пеструшки.

- Замарайка! - громко крикнул Хосейка, обрадованный неожиданной встречей. Черно-бурый лисенок вздрогнул. Оторвался от работы. Черные ушки насторожились.

- Замарайка! - тихо сказал Хосейка, не спуская глаз с маленького лисенка. Лисенок прыгнул в сторону. Мелькнул рыжий кончик хвоста.

- Ты видел? - подбежала взволнованная Нярвей к Хосейке. - Черный лисенок пеструшек ловил.

- Это Замарайка!

- Правда, - сразу согласилась девочка. - Я тоже видела рыжие пятна. У него рыжий хвост.

Хосейка смотрел отсутствующим взглядом на Нярвей. Ничего она не понимала. Рыжий хвост!

Новые слова прыгали где-то рядом, торопливо подбегали к нему, окружали со всех сторон. Жалко было упустить момент, когда слова выстроятся в звонкие строчки.

Хосейка быстро шевелил губами, подбирал непослушные слова.

Замарайка, друг!

Мы встретились с тобою вдруг,

Не в последний раз,

Я знаю.

Тундра большая,

Путей и дорог много.

Я в сердце сберегу

Память о тебе, Замарайка,

Ты знай!

- Сочиняешь стихи?

- Прибежали. Про Замарайку!

Нярвей смотрела на Хосейку. Она медленно шла с ним рядом, удивленная и взволнованная.