Утонувшие надежды

Мамуля бросила на него раздраженный взгляд:

- Ты имеешь что-то против моего Стэнли?

- Я лишь хочу сказать, что нам стоит просчитать все возможные варианты, - ответил Уолли. - Так утверждает компьютер, и я с ним согласен.

- Ты всегда с ним согласен, - заметила мамуля. - Ты приволок сюда этот ящик, чтобы вы с ним могли восхищаться друг другом.

- Уолли, к чему ты ведешь? - спросила Мэй. - О каких вариантах говоришь?

- Давайте предположим, что Том устроил какую-нибудь мерзкую пакость...

- Тут и предполагать нечего, - заметила мамуля.

- Предположим также, что он победил, - продолжал Уолли. - Предположим, что он забрал деньги и расправился с нашими друзьями.

- Убил их, ты хочешь сказать, - отозвалась Мэй.

- Мне не хочется произносить это слово.

- Но ты имеешь в виду именно это.

- Ага, - ответил Уолли, болезненно морщась.

Мамуля покачала головой и спросила:

- Ну ладно. Что же дальше?

- Возникает вопрос: как поступит Том, завладев деньгами, - ответил Уолли. - Просто скроется или пожелает устранить всех свидетелей до единого.

- Ты полагаешь, он вернется сюда? - спросила Мэй, разглядывая залитые дождем окна.

- Так думает компьютер.

- И ты с ним согласен, - заметила мамуля.

- И я тоже, - сказала Мэй, на лице которой появилось встревоженное выражение.

- И еще Миртл, - добавил Уолли.

Внезапная смена темы разговора застала женщин врасплох.

- Миртл? - спросила мамуля. - Эта девчонка, которая сидит на чердаке? Она-то что может сделать?

- В том-то и дело, что ничего, - ответил Уолли.

- Об этом-то я и толкую, - заявила мамуля.

- А я хотел сказать, что мы с вами оказались тут по собственному желанию, а Миртл - нет. И если ее отец вернется...

- Кто? - удивилась Мэй.

- Том - ее отец, - сказал Уолли и добавил, кивнув мамуле: - Та женщина, с которой вы играете в канасту...

- Она ее мать. Я знаю об этом.

- Она работала в библиотеке Паткинс-Корнерз в ту пору, когда Том захоронил свой гроб. Именно она сообщила ему, что строительство автостоянки отменили. Она была дочкой хозяина городского похоронного бюро. Он-то и продал Тому гроб.

- Почему же Том ничего не сказал, когда Тайни поймал девушку?

- Он ничего не знает. А если бы знал, это ничего не изменило бы.

- Да уж, Тома никак не назовешь сентиментальным, - заметила мамуля, глубокомысленно кивая.

- Нет ли у вас с компьютером мыслей по поводу того, что нам следует предпринять? - спросила Мэй.

- Отправиться домой к Миртл.

Женщины изумленно уставились на Уолли.

- Зачем, скажи на милость? - спросила Мэй.

- Это совсем рядом, - объяснил Уолли, - и мы могли бы наблюдать оттуда за этим домом. Мы выключаем здесь свет, уходим туда и ждем, пока тут вновь не зажгутся огни. Тогда я подойду к окну и удостоверюсь, что тут все в порядке.

- Значит, нам придется посвятить Миртл и ее мать во все подробности? спросила Мэй.

- Миртл и так уже почти все известно, - заметил Уолли. - А ее мать уже знакома с Глэдис, так что...

- Я терпеть не могу это имя, - прервала его мамуля.

- Э... - Уолли растерянно похлопал ресницами и сказал: - Прошу прощения. Как бы там ни было, вы знакомы с ней, а она знает, что Том находится в городе. Именно она заметила его, когда он проезжал на машине, и с этого момента Миртл начала свои поиски.

Мэй и мамуля переглянулись.

- Ну? Что скажешь? - спросила мамуля.

- Я бы хотела, чтобы здесь был Джон.

- В этом чертовом доме никогда никого не бывает, - с досадой сказал Дортмундер спустя четверть часа после того, как машина, на которой они с Гаффи приехали сюда, остановилась на обочине напротив дома номер 46 по улице Вязов. Свет в доме был погашен.

Дортмундер сидел за рулем "пежо", позаимствованного в театральном квартале Нью-Йорка, и неотрывно смотрел сквозь дождь на темные окна дома, в котором, как он знал, должны были оставаться не менее половины его обитателей.

- Что-то не так? - спросил Гаффи, который во время поездки все сильнее нервничал. Его беспокойство лишь отчасти объяснялось плохим состоянием дороги и неумением Дортмундера водить автомобиль. С тех пор как они свернули на Палисады, Гаффи не предложил Дортмундеру на пробу ни одного имени, и теперь сидел, сутулясь, на пассажирском месте и вглядывался в ночь, рассматривая сквозь пелену дождя старый неосвещенный дом. Больше всего Гаффи походил на одного из трех поросят, ожидавшего появления волка. На того самого поросенка, что выстроил соломенный шалаш.

- Не нравится мне это, - ответил Дортмундер. - Впрочем, тут всегда все идет наперекосяк. Давай-ка вот что. Сейчас мы отправимся в дом и осмотрим его, не включая света. Держись рядом со мной.

- Ага.

- А там видно будет.

Гаффи нахмурился.

- При выключенном свете? - спросил он.

- Да, - ответил Дортмундер. - Посмотрим, удастся ли разглядеть что-нибудь при выключенном свете. Вылезай.

Они вылезли из машины и, пробежавшись под струями ливня, оказались на сравнительно сухом крыльце. Заметив диванчик, качавшийся без приложения посторонней силы, Гаффи испуганно шарахнулся в сторону. Подойдя к двери, Дортмундер пробормотал:

- В прошлый раз они оставили дверь незапертой. А теперь - тихо!

Гаффи, который и без того хранил молчание, возобновил его хранение.

Дортмундер осторожно открыл сетчатую дверь, осторожно повернул ручку внутренней двери и опасливо толкнул ее. Дверь распахнулась. Дортмундбр беззвучно скользнул внутрь, Гаффи - за ним. Потом они аккуратно прикрыли за собой обе двери.

- Держись рядом, - шепнул Дортмундер на ухо Гаффи. Тот кивнул, почти невидимый в слабом свете едва пробивающегося сквозь дождь огонька ближайшего уличного фонаря.

Они обошли дом, но не обнаружили никого и ничего.

- Я так и знал, - громко произнес Дортмундер, когда они вернулись в гостиную.

Гаффи прилип к его правому локтю, словно щит средневекового рыцаря.

- Что? - спросил он. - Что ты знал?

- Что водохранилище не преминет выдать мне прощальный подарочек, ответил Дортмундер.

Раскисшая почва и тяжелая лодка. Наконец Стэну удалось развернуть автомобиль и катер на маленьком пятачке в конце подъездной дороги, но как только он попытался спуститься поближе к воде, прицеп внезапно увяз. Он утонул в грязи по самые ступицы, и задние колеса автомобиля беспомощно буксовали на месте.