Страница 117 из 131
- Понимаю.
Они еще немножко посидели в уютном молчании, а потом, когда на экране появилась рекламная заставка национальной гвардии (уже наступила поздняя ночь, а точнее, раннее утро), Гаффи с сомнением в голосе произнес:
- А может быть, Мэтт?
- Ты так думаешь?
- Не знаю. Давай попробуем.
- Эй, Мэтт! - жизнерадостно заорал Дортмундер, от всей души стараясь потрафить старику. - Что скажешь, Мэтт? Как дела, Мэтт? Эгей, ребята! Посмотрите, кто пришел! Мэтт Гаффи!
Выслушав вопли Дортмундера, Гаффи задумался и сказал, покачивая головой:
- Нет. Вроде не так.
Все дело в том, что нынче вечером Дортмундер, надеясь хоть как-то умиротворить Гаффи и тем самым облегчить режим своего заточения, сказал:
- Нам предстоит просидеть вдвоем по меньшей мере двое суток. Давай хотя бы познакомимся. Меня зовут Джон.
Тут оказалось, что Гаффи не может вспомнить собственного имени.
Впрочем, его нельзя было в этом винить. Уже два десятилетия Гаффи вообще ни с кем не общался, а до того сидел в тюрьме, обитатели которой называли друг друга исключительно по фамилиям, чтобы показать, какие они крутые мужики (невзирая на различные отклонения в сексуальной ориентации). Короче говоря, к Гаффи в последний раз обращались по имени где-то в конце второй мировой войны.
Разумеется, такой провал памяти изрядно встревожил старика, и Дортмундер вызвался помочь ему вспомнить свое имя. И теперь Гаффи проводил время, остававшееся после уроков микробиологии, в размышлениях об именах. Каждый раз, когда ему что-то приходило на ум, Дортмундер пытался применить очередную находку, впрочем, пока безуспешно.
Через несколько минут микробиологический фильм кончился. Со второй попытки Гаффи удалось подняться на ноги, и он принялся щелкать переключателем каналов телевизора, пока на экране вновь не возникла Рокуэлл Уэлч в обличье пещерной женщины, избавлявшем ее от необходимости что-то говорить.
Впрочем, зрелищность передачи от этого нимало не пострадала.
- Может быть, Сэм?
- Эй, Сэм! Сэм Гаффи! Присоединяйся к нам, Сэм!
- Нет. Получается какое-то собачье имя.
Некоторое время спустя Дортмундер очнулся от полузабытья и понял, что ему пора освободить организм от излишков жидкости. (Пицца уже кончилась, но пива оставалось еще две банки.)
- Гаффи, - позвал он.
Гаффи оторвался от доисторических пейзажей.
- Может быть, Норм? - спросил он.
- Послушай, Гаффи, - заканючил Дортмундер, - мне нужно в туалет.
- И мне тоже, - отозвался старик.
- Но у меня на руках эти... как их... браслеты.
- Вот оно что. - Гаффи нахмурился.
До сих пор при сходных обстоятельствах Гаффи перемещался к противоположной стене комнаты и кидал Дортмундеру ключ от наручников. Дортмундер открывал замок и бросал ключ обратно, и лишь после этого Гаффи разрешал ему отправиться в туалет. Вернувшись, Дортмундер должен был под неусыпным наблюдением Гаффи и его винтовки прикреплять себя наручниками к батарее.
На сей раз Гаффи не сделал даже попытки подняться и подойти к винтовке, стоявшей у кресла в дальнем углу.
- Эй, Гаффи! - позвал Дортмундер. - Нельзя ли побыстрее?
Гаффи нахмурился, и количество морщин на его лице удвоилось.
- Надеюсь, ты не захочешь смыться? - спросил он.
- Смыться? Я еле хожу.
- Ну ладно, получай, - ответил Гаффи и, достав из кармана ключ, вложил его в пальцы Дортмундера.
- Спасибо, Гаффи, - сказал Дортмундер. Нестерпимые спазмы мочевого пузыря помешали ему в полной мере оценить значимость последнего поступка Гаффи. Поэтому он попросту открыл замок, поднялся, цепляясь за батарею и стену, и отправился к двери по замысловатой кривой. Пройдя по коридору, он ввалился в туалет.
Из-за двери раздался голос Гаффи:
- Давай попробуем Джека.
- Эй, Джек! - крикнул Дортмундер, стараясь не налить мимо унитаза, который никак не желал стоять на месте. - У меня полное брюхо пива, Джек! Эй, Джек Гаффи! Ты тоже хочешь в туалет?
Молчание. Дортмундер сделал свое дело, спустил воду, ополоснул ладони и открыл дверь. За ней стоял Гаффи, чуть приподняв руки.
- Нет, я не Джек, - сказал он. - Но в туалет хочу.
Вернувшись в комнату, Дортмундер уселся на пол у дивана, но надевать наручники не стал. Он посмотрел на неандертальцев - Господи, где они набрали таких актеров? - и перевел взгляд на винтовку, прислоненную к креслу телевизора. При желании Дортмундер вполне мог бы захватить оружие. Но ему не хотелось этого делать.
Через некоторое время Гаффи вошел в комнату, споткнувшись о порог. Окинув Дортмундера осоловелым взглядом, он сказал тоном, в котором сквозила не то угроза, не то тревога (и уж во всяком случае - изрядное опьянение):
- Ты не надел наручники.
- Нет, не надел, - согласился Дортмундер. - Но и винтовку не взял. Какого черта, Гаффи! Враг Тома Джимсона - мой друг. Давай-ка лучше кино посмотрим.
70
Даг Берри был объят ужасом. Его терзали опасения, столь страшные, что он боялся даже вспоминать о том, что стояло за этими опасениями. Он боялся, что Миртл, как только ее освободят, сразу побежит в полицию. С другой стороны, он боялся, что девушку не отпустят, а сделают с ней нечто ужасное, и он, Даг, окажется замешанным в преступлении. Он опасался, что Том в последнюю минуту расправится со своими партнерами, дабы прибрать к рукам все деньги. Ему не давала покоя мысль о том, что местные власти заинтересуются вторжениями на территорию водохранилища и, оцепив его, накроют всю компанию в самом начале четвертой, и последней, попытки. Даг боялся, что сидящему за рулем его пикапа Стэну Мэрчу (сам Даг слишком нервничал, чтобы вести автомобиль) вдруг придет в голову шутки ради устроить "триста шестьдесят". Энди Келпу, который ехал вместе с ними на Лонг-Айленд, могло показаться, что он достаточно поднаторел в подводном спорте, чтобы завершить операцию самостоятельно. В таком случае услуги Дага не требовались, и его можно было убрать бесчисленным множеством способов, от простого пожелания проваливать ко всем чертям до убийства.
Однако все эти опасения бледнели перед главным, самым тягостным обстоятельством, которое приводило Дага в поистине неописуемый ужас. Даг ехал угонять лодку.