Эмиссар чёрной Армады

- Ничего не говорит.

- У нас мало времени. Ты влип, капитан. И расскажешь все.

- В таком тоне... - начал он. В каюту зашел Герт.

- Из трех спасательных шлюпок одной нет, - принес он весточку.

- Где шлюпка? - повернулся я к капитану.

- Мы не брали ее в рейс, - спокойно парировал капитан.

- Свободное пространство использовали под аппаратуру. Это испытательный корабль, а не пассажирский лайнер.

- Когда Индеец спрыгнул с экспресса? - я взял капитана за локоть и приблизил к себе.

- Убери руки, - прошипел он, его лицо от бешенства наливалось кровью.

Я вжал ему точку за скулой. На этот раз его лицо перекосила гримаса боли. Потом я повалил его на диван, прижал локтем, приблизился - глаза в глаза.

- Нет времени. Десять секунд. Или умрешь.

Кровь теперь отливала от его лица. Я постарался, чтобы у него не возникло мысли, что я блефую. Кроме того, я обрушил на него психоудар - при нем кажется, что человек перед тобой - овеществленный кошмар из самых потаенных детских фантазий. Естественно, капитан сломался.

- Диас ушел на шлюпке, - прошептал он.

- Давно?

- За двадцать минут до того, как вы вышли со мной на связь.

Значит, перед тем, как "Смерч-плюс" вошел в зону контроля. Повезло Индейцу. Если бы он спрыгнул попозже, мы бы его засекли и остановили.

- Отважный парень, - сказал Герт. - Значит, он сейчас входит в верхние слои атмосферы и надеется, что его скорлупка не развалится?

- Да.

- Хитрый, - покачал головой Герт и взял шарик рации.

Он связался с крейсером, через него с командным пунктом. Наземные службы Оборонительных Сил были нацелены на поиск шлюпки класса В-19.

Тем временем капитан начал приходить в себя и к нему возвращалось былая наглость.

- Вы ответите за все.

- Мы? - удивился я.

- Вот именно... Что дальше?

- Корабль будет отконвоирован на "Корону", и там вами займутся мои коллеги, - сказал я. - Не думаю, что вы вызовите у них симпатию.

Мы оставили досмотровую группу в "Смерче", сами отправились на катер, чтобы быть в курсе происходящего на Земле. Мы слушали переговоры по закрытым зашифрованным каналам Оборонительных Сил. Наконец, пришло сообщение.

- На связи пункт-четыре. Объект в нашей зоне ответственности Через четыре минуты произведет посадку в районе Тихоокеанского побережья Черных Штатов, координаты 3777-5431.

- Первый на связи Четыре глайдера с базы-семь Прочесывание и задержание пассажиров. И груз

- Это нарушение территории ЧШ и международный скандал, - неуверенно произнес контролер пункта-4.

- Ну и что! - прикрикнул Герт Минута текла за минутой.

- Таймыр-восемь на связи, - наконец вышел на связь командир десантной группы. - Нашли разбитую шлюпку. Внутри никого.

- Прочесывание? - осведомился Герт

- Ничего не дало. Он ушел на каком-то транспорте

- Возвращайтесь, - приказал Герт. Он пробежал пальцами по пульту, и шлюпка отчалила от "Смерча-плюс"

- Индеец и "голубика" на Земле, - с кислой миной на лице произнес я.

- А ведь почти взяли. Двадцать минут, - покачал головой Герт.

***

Правительство Черных Штатов в ответ на поручение о розыске и задержании Индейца ответило гневной петицией, украшенной множественными ссылками на Уставы, Конвенции, Договора, прецеденты Впрочем, пятистраничный текст документа можно было бы свести к нескольким простым словам: "Пошли вы к такой-то матери". Примерно на такой результат я и рассчитывал В Черных Штатах тлела очередная смута, нынешним власть предержащим было совершенно плевать на то, что кому-то, пусть даже это ОССН, нужен какой-то преступник, скрывающийся на территории их государства. С другой стороны, представился хороший повод продемонстрировать свою крутость, способность послать куда подальше весь мир эдакая хулиганская доблесть - что хочу, то и творю, и никто слова поперек не скажет. Ну а о продажности тамошних политиков и упоминать не стоит - она очевидна и вопиюща. Возможно, петицию писали приятели Индейца, если не он сам. МИД Черных Штатов направил грозный протест в ОССН по поводу нарушения границ подразделениями Оборонительных Космических Сил и пообещал довести дело до международного суда в Осло.

Мы остались с носом. Индеец ушел от нас и обосновался где-то в Черных Штатах, может спокойно колдовать где-нибудь в труднодоступном убежище над "голубикой", готовить наркотики и скармливать их землянам, выворачивая их мозги наизнанку.

Между тем дала, наконец, о себе знать церковь "Последней ночи". Ее послушники выныривали, как черти из омута, в разных концах Земли. Багдад, Катманду, Пекин - места их боевой славы. Они шли, как провозвестники Антихриста, неся с собой хаос. Они взрывались боеголовками, начиненными частичками иного пространства. Найденыш больше не появлялся, переложив грязную работу на своих почитателей. Конечно, рванувшие при их помощи кризы были далеки от Ташкентского и других им подобных. Большинство из них едва доходили до третьей степени. Но у меня возникло ощущение, что это идет пристрелка. Главное впереди.

Как правило, послушники церкви "Последней ночи" свечками сгорали в раздутом ими самими пламени. Они или гибли, или сходили с ума, притом так крепко, что из этой пучины их невозможно было вытянуть. Полиции удалось все-таки захватить несколько человек. И они достались мне. Я имел возможность пообщаться с ними в Асгарде, куда не поленился их притащить. Мы с Ликой и Шестерневым обрабатывали их в одной из лабораторий исследовательского центра, в которой была необходимая техника.

Один из пленных выглядел типичным бюргером откуда-нибудь из Австрии или Швейцарии. Пузатый блондин, созданный для того, чтобы иметь среднеоплачиваемую работу, чопорную толстую жену и троих чистеньких сорванцов, чтобы каждый вечер пол-литровыми кружками глушить пиво в кабачке вместе с приятелями, обнявшись с ними горланить старые немецкие песни и немножко повреждаться умом, наблюдая за очередным футбольным матчем. Он же с потухшим взором твердил обычную сектантскую чушь о приближающейся последней ночи и о пришествии нового царствия, когда верным и чистым душой будет воздано по добродетелям их. Его мысли вращались по кругу, и сбить их с него было невозможно. Он побывал под мощным психопрессингом. С его сознанием хорошо поработали. Приглядевшись, в его глазах можно было различить так хорошо знакомый мне голубоватый отблеск.