Страница 102 из 113
Выше я упомянул мимоходом, что Дарвин также принял в расчет некоторые из этих эффектов, вызванные непосредственно в организмах окружающими неорганическими агентами. Нижеследующая выписка из 6-го издания "Происхождения видов" вполне доказывает это:
"Очень трудно решить, в какой степени такие изменившиеся условия, как, например, климат, пища и т. д., действовали в определенном направлении. Есть достаточно оснований предполагать, что с течением времени эффекты такого действия становятся гораздо значительнее, чем это могут нам обнаружить явные доказательства... Гульд считает, что птицы одного и того же вида окрашены гораздо ярче, если они живут в более ясной атмосфере, чем те, которые живут вблизи побережья или на островах, а Воластон убежден в том, что жизнь вблизи моря действует на окраску насекомых. Моквин-Тандон указывает на наклонность растений, произрастающих вблизи морского берега, иметь в известной степени мясистые листья, хотя в других местах они совсем не мясисты (стр. 106-107)". "Некоторые наблюдатели убеждены в том, что влажный климат вызывает рост волос и других роговых образований" (стр. 159).
В своем последующем труде "Animals and Plants under Domestication" Дарвин еще очевиднее признает эти причины изменений в организации. Целая глава посвящена этому вопросу. Предпослав мысль, что "непосредственное влияние условий жизни, приводит ли оно к определенным результатам или нет, имеет значение, совершенно особое от действий естественного подбора", он переходит к тому, что изменившиеся условия жизни "повлияли так определенно и могущественно на организацию наших одомашненных животных, что их было достаточно для того, чтобы эти последние образовали новые подразновидности или породы без помощи человеческого или естественного подбора". Здесь приводятся два из его примеров:
"В девятой главе я подробно изложил известный мне замечательный случай, именно, что в Германии различные разновидности маиса, привезенные из жарких стран Америки, переродились в течение двух или трех генераций" (т. II, стр. 277).
И в этой же девятой главе он говорит по поводу этих и других подобных примеров: "Некоторым из вышеуказанных изменений было бы приписано, конечно, исключительное значение, если бы они относились к растениям в естественном состоянии" (т. I, стр. 321). "Mr. Meehan в замечательной статье сравнивает 29 сортов американских деревьев, принадлежащих к различным классам, с их ближайшими европейскими родственниками, выросшими в тесном соседстве, в том же самом саду и при тех же наиболее одинаковых условиях." Перечисляя шесть черт, которыми все эти американские формы одинаковым образом разнятся от родственных европейских форм, Дарвин находит, что из этого можно вывести только одно заключение, именно, что эти черты "были безусловно вызваны продолжительным действием на деревья различного климата обоих континентов" (т. II, стр 281-282).
Однако мы должны отметить тот факт, что Дарвин, оценив таким образом специальные эффекты всей суммы окружающих агентов и их комбинаций, не принял тем не менее во внимание гораздо более важных эффектов общего и постоянного действия этих агентов. Правда, эти эффекты Дарвином не отрицаются, но они приняты им без достаточного обсуждения В своем сочинении "Animals and Plants under Domestication" (т II, стр. 281) он упоминает о некоторых главах в "Основаниях биологии", в которых я обсуждал это общее взаимодействие среды и организма, и приписывает ему некоторые наиболее общие черты. Но хотя, судя по его выражениям, он уделяет сочувственное внимание моему аргументу, тем не менее он не соглашается признать за этим фактором того широкого участия в генезисе органических форм, которое он, по моему мнению, имел. Я сам, тогда и до самого последнего времени, не видел, сколь обширны и глубоки были влияния на организацию, которые, как мы это теперь увидим, могут быть прослежены до самых ранних результатов этого основного отношения между организмами и средою. Я могу присовокупить, 41 о эта мысль, выступившая здесь в более разработанном виде, высказана еще в моей статье "Трансцендентальная физиология", впервые опубликованной в 1857 г.
Если разница между количеством силы, действующей на два организма, во всем остальном подобных и находящихся в одинаковых условиях, вызывает разницу между ними, то мы можем заключить, что эта сила производит влияния, претерпеваемые совместно обоими организмами. Точно так же если, имея два организма, мы замечаем, что разность соотношения между действующими на них неорганическими агентами сопровождается некоторой разницей в изменениях, происшедших в обоих организмах, то это означает, что эти различные агенты, взятые в отдельности, производят изменения в них обоих. Из этого мы должны вывести заключение, что организмы вообще имеют некоторые особенности структуры, происходящие от действия среды, в которой они существуют я употребляю слово "среда" в общепринятом смысле, так как оно подразумевает как все физические силы, действующие на организм, так и материю, охватывающую их со всех сторон. И мы вправе заключить, что из появляющихся таким образом первичных признаков могут возникать признаки вторичные.
Прежде чем перейти к рассмотрению тех общих черт, происхождением которых организмы обязаны общему действию на них неорганических условии, я считал бы нужным сказать несколько слов об эффектах, производимых самостоятельно каждым из веществ и сил, составляющих среду. Я желал бы сделать это не только с целью дать предварительное понятие о способах, которыми эти вездесущие агенты действуют на все организмы, но и с целью доказать также, во-первых, что они видоизменяют неорганические тела так же, как и органические, а во-вторых, что органические тела подвергаются изменениям с их стороны гораздо в большей степени, чем неорганические. Во избежание же нежелательной отсрочки в приведении доказательств, я удовольствуюсь заявлением, что, когда соответствующие действия (эффекты) тяготения, теплоты, света и т. д. будут изучены так же, как физические и химические элементы среды, воды и воздуха, то окажется, что каждый из них, действуя более или менее на все тела, видоизменяет органические в неизмеримо большей степени, чем неорганические.
Здесь, оставляя в стороне одиночные, специальные эффекты, производимые этими разнообразными силами и элементами окружающей среды на оба класса тел, мы рассмотрим их комбинированные действия и зададим себе вопрос какова самая общая черта этих действий?
Очевидно, она заключается в том, что наружная поверхность подвергается большей сумме изменений, чем внутренняя масса. В том случае, когда вопрос идет о действии веществ, составляющих среду, неизбежен вывод, что они действуют на непосредственно открытые им части в большей степени, чем на те, которые от них прикрыты. Если же вопрос идет о силах, проникающих эту среду, то становится очевидным, что, за исключением тяжести, которая действует и на наружные, и на внутренние части без различия, наружные части дают гораздо больший простор их действию, чем внутренние. Когда вопрос касается теплоты, то ясно, что наружные части должны ее терять и получать гораздо быстрее, чем внутренние, и в среде, которая то теплее, то холоднее, эти две части обыкновенно должны представлять до известной степени разницу в температуре по крайней мере, там, где толщина значительнее. Если речь идет о свете, то наружные части предметов, за исключением совершенно прозрачных, при других равных условиях должны больше подвергнуться изменениям от действия света, чем внутренние, причем я подразумеваю, что дело не осложняется такими выпуклостями наружной поверхности, которые ведут к внутренней концентрации лучей. Отсюда, вообще говоря, вытекает неизбежное следствие, что первое и почти повсеместное действие отношения между телом и его средой заключается в дифференциации наружных частей от внутренних. Я говорю "почти" повсеместное действие, потому что там, где тело и механически, и химически оказывается очень устойчивым, как, например, кварцевый кристалл, среда может и не вызывать ни внутренних, ни наружных изменений.