Оберег

- По рогам и копытам убиенной подружки. - мрачно отозвался волхв, потом посмотрел на Руслана несколько озадаченно. - Гляди-ка, сработало!

- А ты что, сомневался? Ладно, я пошел, а ты приступай к утешениям.

Небо давно украсилось звездами, ущербная луна светила загадочно. Свежий ветер доносил с моря эхо прибоя и соленые ароматы, кружащие голову и зовущие в дали дальние, в Царьград и еще дальше. Молчан уже исчерпал запасы утешительных слов, а у женщины, наконец, иссякли слезы. Она просто сидела на том же месте и монотонно повторяла:

- Что же теперь делать? Как я одна дальше?

Послышались шаги, громкое пыхтение. Подошел Руслан. На плечах его дергалась, извивалась большая коза, раза в полтора больше той, что они съели. Хотя богатырь крепко держал рогатую за все ноги, было видно, что эта борьба его изрядно утомила.

- Молчан... Веревку, быстро! - пропыхтел он.

Молчан подскочил с изъятой у женщины веревкой, засуетился вокруг, не зная, с какой стороны подступиться.

- На шею, дуралей... На шею!

После нескольких неудач волхву удалось повязать на шею козе веревку, и Руслан смог, наконец, опустить пленницу наземь. Женщина, уже некоторое время заинтересованно наблюдавшая за их действиями, встала, подошла поближе.

- Вот, мать, новую козочку тебе споймали. Авось, и молоко давать будет... - потупив взор, сказал Руслан. Женщина присмотрелась к своей новой козе, и вдруг зашлась визгливым хохотом. - Э, мать, ты чего? Дурно сделалось? спросил богатырь встревоженно.

- Молоко давать... - сумела сквозь смех выдавить из себя женщина. - Это же козел!

- Темно там было, бабушка, - начал оправдываться богатырь, - да и под хвост ей... ему несподручно было заглядывать...

Впрочем, козел ее тоже вполне устроил, и на радостях она пригласила товарищей на ночлег.

Они согласились и пошли вслед за продолжавшей истерично хихикать женщиной, таща за собой на веревке упирающегося и во весь голос возмущающегося пленением козла.

Селение, где жила женщина, находилось сразу за рощей. Всего дюжина небольших, довольно убогих, на взгляд полянина, но милых глазу хижин. Время было позднее, и никто им не встретился. Эмене, а именно так звали их новую знакомую, жила в крайней хижине. Втроем доели козу, у Эмене нашлись пресные лепешки и божественно вкусное красное вино.

- Скажи-ка, бабушка Эмене, а не ведомо ли тебе, где живет малорослый черноликий колдун, Черномордом именуемый, весьма охочий до женского пола? витиевато, согласно местному обычаю, спросил Руслан, похлопывая себя по слегка округлившемуся животу.

- Ведомо мне то, чего узнать жаждешь, гость мой благородный, и о том я и тебе сейчас поведаю. Тридцать и две весны тому назад была я молода, хороша собою, остра на язычок, смешлива, подобно беззаботной стрекозе, и легка и быстра, словно горная козочка. И был у меня прекрасный жених, высокий ростом, красивый ликом, сильный как бог. И совсем уж было собрались мы сплести жизни наши в единый венок, да год тот был плохой: Прогневали мы чем-то богов, и наслали они на нас засуху лютую. А в середине лета, в самую ужасную, злую жару, с полудня пришли дикие печенеги, которых засуха и присущие им жадность и жестокость гнали на поиски легкой добычи. Клянусь богами, эта добыча не стала легкой для них! Хотя все мужчины наши пали, но каждый забрал с собой души не менее чем трех десятков врагов! И когда оставшиеся в живых кочевники врывались в селение, чтобы излить горечь своих потерь на женщинах, стариках и детях, я взяла острый кинжал, что мой любимый подарил мне в летний солнцеворот, и приготовилась достойно умереть. Но тут неведомая сила потащила меня вверх, и от неожиданности я лишилась чувств... и кинжала! Очнувшись, я с ужасом увидела внизу облака, а под ними - горы. Мне было очень холодно. Что-то держало меня за талию. Я присмотрелась - это оказались руки! Руки мужчины. Я решила, что не иначе как страшный бог лично явился за мной, чтобы забрать в свое мертвое царство, что под горами простирается, и опять лишилась чувств. Пришла в себя я лишь в роскошном зале, смущающем разум громадностью своей и роскошью неописуемой, а вместе со мной там было еще одиннадцать женщин, все разные. Все мы на разных языках говорили, но общая беда помогала нам понимать друг друга. Узнав от них, что мне уготовано, испугалась я позора такого несмываемого, и стала подговаривать их искать свободы со мною вместе. Но устрашились они мести черноликого, коий похитил всех нас, но обещали не выдавать меня. Я бежала под покровом ближайшей ночи, так ни разу и не взглянув в лицо колдуну проклятому, похоть свою неуемную превыше всего ставящего. Долго скиталась я по равнинам и горам, пока добралась до мест, где родилась. Всего шестеро уцелело изо всего селения нашего, потом, правда, путники мимохожие осели у нас неожиданно... Но не скоро еще возродиться нам - почти под корень проклятые печенеги нас вырезали. А живет тот колдун за горами за этими, - тут она махнула рукой в сторону гор, - за равниной немалой, невдалеке от Гнилого моря. Отсюда на полночь идти, почти всегда прямо. - закончила Эмене и осушила глиняную чашку с вином, видать, чтобы смыть горький привкус воспоминаний.

- Благодарны мы тебе, бабушка, за рассказ твой, весьма удручающий. И хотим тебя слегка порадовать: мы идем изловить черноликого, да притом печенегов побить, числом не меньше тысячи... - сказал, вникнув в местное вежество, Молчан. Эмене взглянула на них, как на умалишенных, но ничего не сказала, лишь вздохнула. Приготовила гостям постели, и вскоре все легли спать.

Глава 10.

Абдул Хаким ибн Ясер удобно расположился в верхних покоях своей башни. Он пил сладкое вино, развалясь на подушках, и удивленно смотрел в свое Зеркало. Зеркало, крайне льстивое, когда дело касалось отражения персоны хозяина, в вопросах освещения событий, происходящих в окрестностях дворца, придерживалось суровой правды. И сейчас оно правдиво демонстрировало Абдулу огромную толпу неотесанных варваров, собирающихся, судя по всему, напасть на дворец. На Его дворец! Колдун начал было закипать от гнева, но напомнил себе, кто они, эти несчастные глупые кочевники, и кто он: величайший, могущественнейший маг, равного которому никогда не было, нет, и не будет. На кого они подняли свои жалкие сабельки? Что, пограбить им захотелось? Потискать его женщин? А, может быть, лишить жизни его самого? Ну-ну. Конец их будет страшен! Сейчас они встанут лагерем за холмами, в полной уверенности, что он не знает об их приближении, а назавтра пойдут штурмом. В лоб, напролом, как это принято у примитивных народов. Ха! Пусть попробуют! Он им покажет свое истинное могущество. А что? Давно пора. Пора им уже узнать, кто удостоил эти окраинные земли редкостной честью - своим присутствием!