Сага о драконе

Но я не могу просто подозревать множество народу из различных делегаций. На нашей последней стоянке перед тем, как мы начали брать на борт представителей всевозможных планет, команду пополнило несколько новичков, с чьими личными делами я еще ни имела возможности познакомиться. Кроме того, я поручила компьютеру поискать, не отмечалось ли в последние несколько месяцев больших или малых особенностей в психическом состоянии всех членов экипажа. Для получения результатов такого поиска, однако, потребуется некоторое время.

А еще я проделала небольшое исследование, чтобы выяснить, нет ли в команде таких, кто принимал бы участие в предшествовавшей убийствам драке. Кроме сотрудников службы безопасности, в ту драку ввязалось и несколько членов экипажа, и среди них, к моему удивлению — Вэл Хэмм. Потом я сообразила, что у нее есть золотая огненная ящерица, прихваченная на Перне, пока я там с Пэном училась. Сказать по правде, мне кажется, несколько членов экипажа кончили тем, что Запечатлили этих порой докучливых крошек. Огненная ящерица легко могла вызвать «обожженный» взгляд у пернатых скурян — впрочем, как и Пэн. Но Вэл — обычно легкий в общении человек, в драку такая не полезет. Я уселась вытащить ее файл вместе с другими, замешанными в той драке.

В ожидании подборки тех самых файлов я спросила Пэна, не замечал ли он в последнее время каких-то особенностей поведения Вэл. Пэн замялся, буркнул что-то, а потом сказал, что Другие отметили: и она сама, и ее огненная ящерица, Нурита, стали очень раздражительными. Это повергло меня в раздумья…

В ту ночь я по-настоящему плохо спала. Даже Пэн обратил внимание, как я ворочалась и ерзала — сказал, что САМ не мог уснуть — а ведь обычно его не побеспокоит и землетрясение! Весь следующий день я проверяла и перепроверяла результаты анализов, сравнивала их между собой. Дошла до того, что вынула из охлаждаемого хранилища трупы, чтобы еще раз их осмотреть, но все никак не могла прийти к определенному мнению.

Пэн путался у меня под ногами, волнуясь, как и я. Частично его волнение вызывалось нашей с ним связью, но по большей части он беспокоился, что подозревают его и огненных ящериц. В конце концов я отослала дракона вместе с Сэмом, чтоб только на него не натыкаться. Все мои попытки найти Вэл и заставить их с Нуритой явиться в лазарет оставались бесплодными. Никаких трудностей с другими участниками драки не возникло — они все приходили, как только сменялись с вахты. Не знаю, где эти двое прячутся, но местечко они присмотрели, без сомнения, неплохое. Никто не видел Вэл со вчерашнего вечера, а поскольку сейчас у нее выходные, то никто пока и не забеспокоился, что она не явилась на службу.

Я решила заняться чем-то другим, просто чтобы отвлечься от загадки убийств. Проводя обычные лабораторные анализы, я внезапно услышала донесшийся по нашей с Пэном связи громкий крик и ощутила симпатическую боль в левой руке. Ясное дело, я уронила лабораторный стакан.

Не прошло и нескольких секунд, как передо мной появился Пэн. На его передней лапе кровоточила глубокая рана. Я попыталась очистить рану, но тут у меня наступила реакция на недавнее потрясение, я вся тряслась и не могла толком держать инструменты.

Не успела я по-настоящему расстроиться, как в комнату вбежал Сэм. Он дал мне чего-то успокаивающего и заставил лечь. Могу еще добавить, что не слишком ему помогала: очень тревожилась за Пэна. Как бы там ни было, не знаю уж, чего он мне дал, но через несколько минут я уже спала. Позже я выяснила, что Пэн позволил себе отвлечься, и тут, на их с Сэмом несчастье, какой-то из мечей, с которыми они упражнялись, поранил ему лапу. Не слишком сильно — рана оказалась поверхностной, но кровоточила обильно и выглядела ужасно.

К тому времени, когда ее перевязали, а я проснулась, как раз началась третья смена. Я увидела свернувшегося в соседней палате Пэна и спящего, сгорбившись у лабораторного пульта, Сэма. Лежа на процедурном столе, я стала размышлять, пытаясь соединить воедино все догадки касательно убийств и обдумать возможные мотивы.

И у ромулиан, и у клингонов имелись причины не допустить вступления в Федерацию Капеллы IV и Арго. Вступлению Капеллы клингоны уже однажды помешали. Но пока ничто не указывало на их причастность.

Ни Капелле, ни Арго не было резона убивать делегатов — это могло лишь уменьшить их шансы на вступление в Федерацию. Ни к чему кого-то убивать и теллеритам, горнианам, скурянам — это лишь поставило бы под угрозу их союз с Федерацией. Так кто же или что это могло быть?

Я поднялась, прокралась мимо обоих своих сторожевых псов (Пэна и Сама) и ухитрилась убедить почти всех выставленных службой безопасности часовых, кроме одного, оставаться на прежних местах. Потом направилась на мостик — посмотреть, кого я могла бы убедить поработать для меня на пульте дежурного по науке. Там я обнаружила, что мостик — всецело во власти мичмана Бондера.

Когда я вошла, встретил он меня с недоуменным видом, однако кивнул после того, как я объяснила, что мне нужно. Он стал возиться с научным постом, и скоро включились внутренние корабельные сканеры безопасности. Кроме того, я попросила установить внешние сканеры на наибольшее дальнодействие.

Первое, что я от него получила — это список всех делегаций с указанием числа делегатов в каждой. Потом мы стали тщательно просматривать этот список, обращая внимание и на то, куда кого поселили, пытаясь найти что-нибудь необычное.

И мы действительно нашли нечто особенное. Среди вулканитов затесался один ромулианин. Звали его, судя по списку размещенных, Селдек, и он лишь недавно вошел в свиту посла. Но быстрая проверка показала: он — представитель одной древней, уважаемой вулканитской семьи.

Среди капеллиан был замаскированный — и очень неплохо — клингон. Если бы сканеры не искали целенаправленно каких-то отличий, я бы об этом никогда и не узнала. Изучение предыстории его появления в числе делегатов показало, что он попал туда в последнюю минуту, после того, как заболел его предшественник. Это показалось мне странным. Ни в одной другой группе инопланетян ничего подозрительного не оказалось и никто не пропадал.

Потом я попросила Бондера произвести общее сканирование всего корабля, снова с упором на что-либо необычное. Он тут же обнаружил большое скопление народу (по корабельному времени было очень поздно) в зоне отдыха; впрочем, при ближайшем рассмотрении оно оказалось толпой зевак, глазевшей на брачный полет Нуриты. Так что подозрения Пэна оправдались.

В каютах команды ничего странностей не нашлось. Затем Бондер начал сканирование всех помещений корабля. Ничего особенного не обнаруживалось до тех пор, пока он не дошел до самого конца — отсеков инженерной службы. Едва его сканер подал тревожный сигнал, сигнализируя наличие враждебной формы жизни, как то же проделал и внешний сканер. По левому борту показался неизвестный корабль — вооруженный, с включенными защитными полями.

— Жми «красную» тревогу! — заорала я Бондеру. — И где там точно сканер нашел чужака?

Я недаром училась в Академии и общалась со своей двоюродной сестрой. Многое из того, чему она тогда научилась на командирских курсах, прилипло и ко мне. Пока мичман выполнял мои распоряжения, я велела пришедшему со мной на мостик часовому вызвать по тревоге своих людей, обезвредить тех двоих подозрительных делегатов и послать кого-то в помещения инженерной службы.

Когда на мостике появился капитан Браун, охрана уже взяла под стражу подозреваемых из числа делегатов. Пэн, услыхав сигнал тревоги, вынырнул на мостике, и я послала его взглянуть, как идут дела в инженерных отсеках. Когда он, однако, туда добрался, Бондер уже обнаружил там еще двоих замаскированных под наших клингонов. Пэн схватил их при попытке испортить спиральный двигатель.[19]

Все же схватили их недостаточно быстро, и определенный ущерб они причинить успели. Спиральный двигатель выведен из строя по меньшей мере на час. С чужого корабля общепринятых сообщений не поступало, и все же до сих пор неопознанный корабль приближался — на спиральной тяге. «Экскалибур» сейчас представлял собой великолепную мишень. Как они узнали, когда удобней на нас напасть, не укладывалось у меня в голове.

19

Корабли Звездного флота оснащены силовыми установками двух типов: импульсными и спиральными; первые необходимы для перемещений на относительно небольшие расстояния; вторые называются спиральными потому, что искривляют пространство, и, чем больше «витков» такой двигатель делает — тем выше скорость звездолета: корабль как бы одновременно «пронзает» все «витки», «намотанные» его двигателем; при желании можно рассчитать и точную скорость звездолета, идущего на спиральной тяге, умножив скорость света на куб числа витков; так, скорость 2 витка означает, что корабль перемещается в пространстве в 8 раз быстрее света.