Головорез

в

Ад

Очнувшись, он обнаружил себя летящим в самолёте, не имея ни малейшего представления, как он сюда попал. Контузия, лекарства и истощение: сокрушительная комбинация.

Снаружи кабины чужие звёзды сияли над беспомощным миром.

Дикая боль в голове (получай) билась непрекращающимися толчками.

Он закрыл глаза, чтобы избавиться от неё.

– Эй, Бешеный Пёс.

– Чандлер.

– Что ты делаешь здесь?

– Перехватываю самолёт в Квиснел. Мы отправляемся на гору.

– Кто?

– Шеф, Джек, Джо и американка.

– Когда?

– Завтра вечером. Погода, похоже, проясняется.

– Задержись. Я получу свой багаж и куплю билет.

– Встретимся у ворот. Мне нужно разрешение на это.

Рабидовски тряхнул тяжёлой оружейной сумкой.

Они заперлись в мужской комнате. Расстегнув сумку, Рабидовски вытащил оружие.

– "Ивер Джонсон".338/416, – сказал он. – Скользящий затвор. Нарезной ствол.

Параллельная подача. Выдаёт 250 пуль со скоростью 3000 футов в секунду. Свалит с ног гризли на реке Каква. Всадит каждую пулю в пирожное блюдо на расстоянии одной мили.

Он вытащил из сумки вторую винтовку.

– "АМ-180", автоматическая лазерная винтовка. Лучше всего подходит для круговой обороны. Стреляет всего лишь пулями 22 калибра, но зато выплёвывает их по 2500 штук в минуту. Стоит дать очередь, и она рассечёт бетон или металл. Две секунды, и я покончил со стаей волков возле Твидсмур-парк.

Бешеный Пёс включил установленный прицел. Тонкий луч красного света ударил в писсуар.

– Передаётся на двести ярдов, – сказал он. – Можно стрелять от бедра или держа её над головой, сверху вниз, пули попадут точно в то место, куда указывает лазерная точка.

Он достал из сумки копию "солдата удачи".

– Помнишь в "Грязном Гарри", когда Клинт убрал панка? "Это "Магнум-44", самый мощный револьвер в мире"?

Завёрнутый в журнал, это был самый внушительный револьвер, когда-либо виденный Цинком.

– Знакомься, "Дэн Вэссон"-.445. Если в тебя попадет его пуля, твои яйца подскочат до подбородка. По сравнению с ним 44-й Клинта – детская игрушка. Его ещё нет на рынке. Мой – прототип. Прямо с завода в Монсоне, Массачусетс. Свалил лося на Пинк-Маунтин с одного выстрела.

Последняя винтовка была вся чёрной, с армейской рукояткой.

– "Франчи" 12-го калибра, автоматический карабин. Восемь зарядов в магазине, девятый в патроннике. Пули прошили насквозь лося, которого я загнал в Вандерхуфе.

Эд оттянул затвор и щёлкнул курком.

– Что бы там ни было, на этой горе, одно буумм! – и оно будет приколочено к скалам.

"Бешеный Пёс" Рабидовски был добровольцем из лесной глуши. Сын юкконского траппера, он жил, чтобы убивать. Эд был мускулистым крепышом с хмурым взглядом из-под густых бровей. Охота была его любимым видом спорта. Одного нельзя было отнять у ДеКлерка: он знал как подбирать команду.

– Правда, что у тебя были неприятности из-за янки?

– Что-то вроде того, – сказал Цинк.

– Как по мне, я никогда не скупился в жизни. Лучше хорошо заплатить профи, чем попасть в беду с любителями. Стоит тебе слететь с катушек, и они бросят тебя одного.

– Ты похож на привидение, – сказал Мак-Дугал, отворяя дверь мотеля на их стук.

Джо оторвал взгляд от книги, которую читал.

– Я думал, что ты выбыл из строя в Гонконге.

– Не мог больше выносить больничную пищу.

– Шефу это не понравится. Тебя это слишком близко касается.

– Это не остановило его с Кэйт и Джейн.

– Нет, – сказал Джек. – И посмотри, какую цену он заплатил за это.

Джо развернул на столе карту Западной Канады. Мак-Дугал обвёл кружком Виндиго-Маунтин.

– ДеКлерк в Джаспере, восточнее пика. Тэйт выехала автобусом, чтобы присоединиться к нему сегодня ночью. Завтра утром, если погода прояснится, они выедут к горе. Мы догоним их у подножья.

Джек ткнул в Квиснел в центре Британской Колумбии.

– Ковбой внизу у озера Вильямс ищет тело. Он пригонит «Лонг-Рэнжер» к ночи. На рассвете мы вылетим на восток к Тет-Жэн-Кэч, заправимся и совершим посадку вблизи пика. Встретившись с ДеКлерком и Тэйт, мы отправимся на гору.

Они разошлись, чтобы немного поспать.

Рассвет в Скалистых.

Величественное зрелище.

"Белл Лонг Рэнжер II" прилетел с запада, его винты разгоняли очарование уходящей ночи. Спереди он напоминал Хью, Луи или Дьюи Дак: похожие на огромные глаза окна кокпита с маленьким голубым клювом. Цинк сидел в пассажирском кресле рядом с Ковбоем, а горы над головой переливались розовым, оранжевым, золотым цветами.

Более низкие вершины казались черными силуэтами до тех пор, пока рассвет не давал им жизнь. Северное сияние танцевало под анемичной луной, а вершины простирались влево и вправо на три тысячи миль. Три тысячи миль льда, снега, смертельных провалов, один из которых стал могилой Вилфреда Блэйка.

– Что теперь? – прокричал Ковбой, выгнув шею.

– Облети гору, – ответил Джек сзади.

– А как остальные?

– Изменение планов. Мы должны воспользоваться этим затишьем между двумя буранами. Они вызовут нас по радио, когда прибудут.

– Роджер, – сказал пилот, сверяясь со своей картой.

Из всех вершин в Скалистых горах та, что над ними, была самой устрашающей.

Землетрясение 97-го раскололо её надвое, отделив выпуклую нижнюю часть от остроконечной вершины. Торчащая прямо вверх, словно нож мясника, вспарывающий небо, ребристо-клыкасто-пикообразно-игольчатая вершина была вся облита льдом.

Расщелина между частями была глубиной четыре тысячи футов; зияющая пасть, изголодавшаяся по человеческому мясу. Ветер завывал в ущелье, словно трус при пытках.

"Бэлл" пролетел уже половину пути вокруг вершины, когда Джек постучал пилота по плечу.

– Видишь эти хижины? На другом конце долины? Там мы встречаемся с ДеКлерком и Тэйт. Они приедут со стороны Еллоухид в "Джипе". Задержись у вершины, и давай посмотрим.

Ледяной язык покрывал долину под вертолётом, злоупотребляя её гостеприимством со времён последнего ледникового периода. Вдоль дальнего края языка к подножию Викинг-Пик прилепились три хижины. С шоссе на севере их связывала полуразрушенная труднопроходимая дорога. Напротив, на другом краю растрескавшегося языка вздымался остроконечный пик Виндиго-Маунтин. Единственной его частью, избежавшей разрушения, было ледяное поле вблизи вершины, покоящееся в складке слегка изогнутого пика. Над полем нависал снежный карниз, который морозный ветер надул в нишу. Если это украшение когда-нибудь соскользнёт со скалы, она устремится в долину в виде лавины. Если карниз придёт в движение, выступ будет похоронен.